Вот список аргонавтов, отплывших из Пагасейского залива. Не все они закончили это плавание или добились звания аргонавтов, взойдя на борт «Арго», когда корабль прошел через Сталкивающиеся скалы и вступил в Черное море.

Авгий, сын Форбаса царь Элиса и жрец Солнца

Адмет, царь Фер, миний

Акаст, сын царя Пелия из Иолка, миний.

Анкей Большой из Тегеи, сын бога Посейдона

Анкей Маленький, лелегиец с Цветущего Самоса

Аргус Афинский, по рождению — феспий, строитель «Арго»

Аскалаф из Орхомена, сын бога Ареса, миний

Аталанта Калидонская

Бут Афинский, жрец богини Афины, самый прославленный пчеловод Греции

Геркулес Тиринфский

Гилас, дриоп, оруженосец Геркулеса

Зет, фракиец, брат Калаида

Идас, сын Афарея Аренского, миний

Идмон из Аргоса, сын бога Аполлона

Ифит из Фокиды, живописец и ваятель

Калаид, сын Северного Ветра из Фракийской Финии

Кастор Спартанец, сын Отца Зевса, борец и наездник

Корон, лапиф из Гиртона в Фессалии, миний

Линкей Зоркий, брат Идаса, миний

Меламп из Пилоса, сын бога Посейдона, миний

Мелеагр, сын царя Ойнея Калидонского

Мопс, лапиф, миний и птицегадатель

Навплий из Аргоса, сын Бога Посейдона, выдающейся мореплаватель

Орфей, фракийский певец

Пелей из Фтии, князь мирмидонцев

Периклимен из Песчаного Пилоса, миний, чародей, сын бога Посейдона

Поллукс Спартанец, выдающийся кулачный боец, брат Кастора

Тифий из беотийской Фисбы, миний, кормчий «Арго»

Фалер, лучник из царского дома в Афинах

Эвридам Долоп с озера Ксиниас в Фессалии, миний

Эвфем из Тенарона, фокийский пловец

Эргин Милетский, сын бога Посейдона, миний

Эхион с горы Киллена, сын бога Гермеса, вестник

Ясон, капитан «Арго», сын иолкского царя Эсона, миний

К ним впоследствии присоединился лапиф Полифем, миний из фессалийской Ларисы, три брата-миния, флегии из фессалийской Трикки по имени Дейлейон, Флогий и Автолик, четверо сыновей миния Фрикса, который принес Руно в Колхиду, по имени — Фронт, Меланион, Китиссор и Аргей. Всего двадцать один миний мог причислить себя к аргонавтам, помимо тех, кто стал миниями, пройдя обряд усыновления. Что касается мариандина Даскила, который стал на время лоцманом «Арго» по пути туда, Теламона Эгинского, Канта, брата Полифема и других, которые, как и два последних, стали пассажирами на одном-двух переходах по пути обратного — они не участвовали в поисках Золотого Руна, и, таким образом, их нельзя считать аргонавтами, достойными доверия поэтами и вестниками. Но как раз тот факт, что недавно ученые стали добавлять их имена к списку, увеличило число участников похода до пятидесяти, и соответственно появилось утверждение будто «Арго» был пятидесятивесельным кораблем.

«Арго» двигался на хорошей скорости — на веслах к югу, через узкое устье Пагасейского залива, а на исходе дня — на веслах и под парусом на северо-восток через глубокий пролив, который разделяет оконечность острова Эвбея от выгнутого подножия Магнезии. Как только парус был поднят и ветер надул его, аргонавты завопили от восторга. Старый Навплий вскричал:

— Из всех судов, какие когда-либо входили в соленые воды, Аргус — самое отменное!

— Оно скользит по воде с легкостью и изяществом юного лебедя, — подхватил Кастор.

— Нет, скорее, оно напоминает быстрого дельфина, летящего с волны на волну, — сказал Анкей Маленький.

А Идмон добавил:

— Увидеть, как оно взлетает на вздымающейся вал и развивает буйную пену, обрызгивая своих детей морской водой со стороны носа, словно зеленая ветвь лавра стряхивает воду очищения — это, друзья мои, зрелище, которое волнует душу!

И так каждый из аргонавтов по очереди хвалил «Арго» в образах, наиболее привычных для его рода и положения. Затем они снова взялись за весла, чтобы увеличить скорость, но все же с большим облегчением они подняли весла в Скифанском проливе между дальней оконечностью Магнезии и поросшим лесом каменистым островом Скиафос, самым западным из Спорал, и откинулись на скамьях, поглаживая свои натруженные ладони.

Ветер теперь устойчиво дул с кормы. Тифий хорошо знал это побережье и держал «Арго» в двух полетах стрелы от берега, опасаясь подводных камней. Позже, ближе к вечеру, он указал на темную скалу, что вздымалась впереди.

— Это мыс Сепиас, — сказал он. — Хороший ориентир для тех, кто плывет домой из Фракии, его легко распознать по красной скале за ним. Но мы должны его миновать, а заодно и мыс Ипни, прежде, чем сойти на берег нынче вечером. Пока держится ветер, давайте-ка во второй раз взглянем на Пелион через левое плечо.

Они двинулись дальше, и хотя сгущалась тьма, взошла молодая луна и ярко засияли звезды. Орфей запел гимн богине Артемиде, которой принадлежало несколько святилищ в окрестностях, дабы напомнить аргонавтам, приводя свежие примеры, какой опасности подвергаются те, то забудет воздать ей должные почести. Между строфами гимна, который они слышали добрые пять миль, Идас, возвышая свой хриплый голос, восклицал:

И остальные аргонавты подхватили с нахальным смехом:

Мелеагр не обращал на это внимания, ибо Аталанта сидела с ним на одной скамье и ласково прижималась ногой к его ноге. В конце концов она взяла у Орфея лиру, и все убедились, что она — искусный музыкант, она исполнила на ту же мелодию песнь об опасностях, которые навлекают на себя девы-охотницы, забывающие обет целомудрия. Она поведала, как Каллисто, охотница из Аркадии, которая зачала дитя от самого Зевса, не смогла избежать ревнивого гнева Артемиды: Артемида приказала, чтобы ее осыпали стрелами, и хотя ни она стрела не вызвала смертельной раны, израненная была брошена умирать в лесу. В честь нее получило название созвездие Большой медведицы, как напоминание женщинам, что Артемида не знает жалости.

Пелион, с моря в лунном свете совсем не был похож на того Пелиона, с которым Ясон был знаком всю жизнь, — он казался плоскогорьем, так что Ясон вконец растерялся. Он спросил Геркулеса:

— Не должны ли мы в скором времени сойти на берег, благороднейший Геркулес? Видно, мы уже миновали Пелион.

— Почему ты меня спрашиваешь? Спроси Тифия, или Аргуса, или кого тебе угодно, — ответил Геркулес, — не изводи меня дурацкими вопросами, прямо как маленький ребенок.

Ясон смутился, все рассмеялись, но Тифий сказал:

— Буду рад, если мы сегодня вечером доберемся до Кастантеи, где есть надежная якорная стоянка и хорошая вода.

— Я знаю пастухов Кастантеи, — сказал Ясон. — За небольшую порцию вина мы купим у них баранины на два дня.

И вот они поплыли дальше в густой тени Пелиона и, избежав подводных скал, оставили позади мыс Ипни, затем ветер ослаб, и они снова взялись за весла. Они добрались до Кастантее лишь на сером рассвете, усталые, как собаки, и во весь голос жаловались на то, что Ясон заставил их одолеть почти полпути до Колхиды за один переход. Они встали на якорь и сошли на берег, ноги их задубели, как весла.

Магнезийские пастухи приняли их за пиратов и, подхватив детишек, унеслись по тропе меж холмов. Ясон кричал им вслед, что бояться нечего, их и след простыл.

Аргонавты собрали сухие сучья и соорудили костер, пока Геркулес ходил искать баранину. Вскоре он вернулся с парочкой валухов, свисающих у него с плеч и жалобно блеющих.

— Я намерен пожертвовать моих бяшек Гестии, Богине Очага, — сказал он. — Здесь мне очень нравится. Когда-нибудь, когда я завершу мои Подвиги, я поселюсь тут с Гиласом и построю себе дом. Буду сидеть себе, слушая нежный ропот волн и глядя на огромную луну сквозь пушистые ветви опаленного молнией дерева, а если Эврисфей отправит ко мне Талфибия с посланием, я из него сковородой куски мяса вышибу. Священные змеи, я голоден! Быстро постройте мне алтарь, болваны, и дайте жертвенный нож из кремня!