Иречек предельно ясно изложил цель реформы правописания: «Здоровое развитие украинской литературы найдет в употреблении латинского письма самую крепкую опору. Пока русины пишут и печатают кириллицей, у них будет проявляться склонность к церковнославянщине и тем самым к российщине, а потому само существование украинской литературы станет под вопрос. Церковнославянское и русское влияние настолько велики, что грозят совсем вытеснить местный язык и местную литературу ». И далее: «Кроме отторжения от российщины, переход на латиницу помог бы впоследствии галицким украинцам в изучении польского и немецкого языков, без которых им все равно не жить ».

После такого идеологического обоснования, прозвучавшего, из уст авторитетного и внешне непредвзятого чешского филолога Голуховский выдвинул свой план:

Убрать с кафедры Львовского университета Якова Головацкого и заменить его известным полонизатором Зигмундом Савчинским.

Ввести латинский алфавит вместо кирилличного письма как важное орудие против русификации.

Изучение украинского языка оставить лишь в высших гимназиях (в низших обучать детей по-польски).

Отменить юлианский календарь.

И.Франко назвал этот план «бесценным документом традиционной польской политики, направленной против России, и обозначает те же самые основы и те же самые методы борьбы с русским элементом, которые были присущи Польше во времена ее многовекового господства, и от которых она до сих пор не избавилась».

Из этих пунктов граф Лео Тун поддержал первые два. Яков Головацкий был смещен с кафедры и был вынужден эмигрировать в Россию, где и умер. Епископы Литвинович (Львов) и Яхимович (Перемышль) получили строгие выговоры за употребления русских и церковнославянских слов и фраз.

«Латинизаторы» Тун, Иречек, Голуховский и Черкавский разошлись только во мнении на предмет того, как следовало вводить латинский алфавит – то ли на основе транскрипции (латинскими буквами обозначать звуки украинской речи – так считали поляки), то ли на основе транслитерации (знаками латиницы просто заменить кирилличные буквы – на этом настаивали австрийцы). При этом граф Тун лицемерно проявлял беспокойство, чтобы «украинцы», не дай Бог, не подумали, будто их язык просто заменяется польским. И в самом деле, что могло быть более унизительным: собрались австрияк, чех и поляк, и провели диспут о том, на каком языке говорить и какими буквами писать «украинцам». При этом самих «украинцев» никто и спрашивать не собирался, они были должны просто терпеливо дожидаться своей участи.

Уже летом Иречек собирался приехать во Львов и возглавить «азбучную» комиссию, а с октября 1859 года «украинские» дети в Галиции должны были начать обучение по чешским букварям.

Но размах народных выступлений против реформы несказанно поразил поляков. Эти события 1859 года вошли в историю Галиции как «азбучная война». Население Галиции протестует против нового названия жителей и нового правописания: собираются стихийные собрания, появляются статьи в печати, сочиняются петиции и отправляются депутации. Поначалу австрийское правительство отнекивается, ссылаясь на решение «народных представителей» в Сейме, и продолжает направлять в русские села «национально свидомых» учителей, увольняя прежних недостаточно сознательных. Но ситуация продолжает накаляться и грозит выйти из-под контроля. Испуганная австрийская власть отступает – слишком свежи еще воспоминания о венгерском восстании. Однако от затеи с выращиванием «украинской нации» не отказывается.

Правопыс

На вооружение принимается идея поляков о введении для русинов так называемого «фонетического правописания», смысл которого прост – как слышится, так и пишется. Это правописание обычно используется либо в научно - исследовательской работе, либо в преподавании языков, но ни один народ в Европе не заменял им своего исторически сложившегося алфавита.

Кажущаяся простота и логичность такого правописания обманчивы, так как при наличии диалектов отсутствие общего (этимологического) правописания становится фактором распада любой нации на отдельные субъединицы. Кроме того, нарушается историческая преемственность одного и того же языка, вследствие его исторического развития. И, в конечном счете, правописание, основанное на фонетическом принципе, неминуемо становится этимологическим. А попытка внедрения фонетического правописания в историческом плане оканчивается провалом.

Кроме того, этимологическое правописание является объединяющим фактором для сильно дифференцированных в языковом отношении наций, крайним случаем которых является Китай, где иногда даже жители соседних деревень не понимают устной речи соседей и единственным средством общения является единое правописание.

Но австрийскую власть интересовало не удобство и целесообразность фонетического правописания, а именно разрушение языковой связи оккупированных русских территорий с Россией. Фонетическая реформа украинского правописания преследовала исключительно политические цели .

К концу 19 века в Галиции, уже начавшей называться Галичиной и «Украинским Пьемонтом», вылупилось достаточное количество «птенцов гнезда Голуховского», которые целью своей жизни поставили «возрождение великой украинской нации». И эти «птенцы» с воодушевлением восприняли идею фонетического правописания.

В 1892 году «Науковое Общество имени Шевченко» и галицкое Педагогическое общество подали в австрийское министерство народного просвещения проект о введении фонетического правописания в печатных изданиях, в учебниках народных школ и в средних учебных заведениях.

Идею поддерживает и русофобская Народовская (объединявшаяся вокруг журнала «Народ») партия во главе с ее видными деятелями, известными полонизаторами Ф.Гартнером и С.Смаль-Стоцким. Мотивировка их ходатайства была предельно проста: «Галиции и лучше, и безопаснее не пользоваться тем самым правописанием, какое принято в России ».

Впрочем «правопыс» (правописание) не был целью «наукового товарыства» и «народовцев». Их целью было создание «украинского языка», как основы «украинской» то есть не русской нации.

Возмущенные русины в Галиции и Буковине собирают более 50 тысяч подписей против реформы, но на этот раз сделать уже ничего не могут.

В 1893 году австрийский парламент официально утвердил фонетическое письмо для «украинского языка».

Далее методика была проста: при помощи полицейских мер во всех учебных заведениях стали насаждать «кулишовку» (украинское правописание), отбирать книжки, написанные на литературном русском языке, закрывать литературные общества и увольнять всех несогласных с этим нововведением преподавателей. «Фонетика» используется для официального делопроизводства, выпуска периодических изданий, печатания книг. Маховик украинизации русинов начал набирать обороты. Это подтверждают и более поздние откровения министра просвещения и вероисповеданий петлюровской Директории митрополита Иллариона, сказавшего, что успех введения «фонетики» был обусловлен только тем, что «цэй правопыс здобув соби урядовэ затвэрдження» (это правописание получило правительственную поддержку).

По воспоминаниям самого И.Франко, возмущенные галицкие читатели возвращали подписанную прессу со следующими сопроводительными записками «Не смийте мени присылати такой огидной макулатуры», «Возвращается обратным шагом к умалишенным»…