— А кто у нас сегодня «главный фокусник», подверженный эффекту «обезьяньей лапы», в результате чего он и сам перестал понимать секреты своих фокусов?

— Если я правильно понимаю значение «цирка Шапито», то главный фокусник — Глобальный Предиктор — библейское знахарство.

— Но самая интересная, Ватсон, вот эта фотография на 11 странице, которая объясняет почему «главный фокусник» не знает и не понимает своих фокусов. Переведите, пожалуйста, текст под фотографией.

— «За мяч футболисты боролись не глядя: в белых футболках торпедовцы, в тёмных — британцы».

— Да, Ватсон, похоже, что и светлые «атоновцы» и тёмные «амоновцы» — заигрались. Из записки «О тандемном принципе деятельности», Ватсон, вы знаете, что 22 иерофанта, скрывшись в колене Левия, не могли исчезнуть из матриц бытия, по какой причине должны были как-то символически обозначиться. Как вы думаете, Ватсон, что может ассоциативно связывать игру в футбол и деятельность иерофантов?

— И те, и другие поделены на две группы по 11, а предметом их заботы является «круглый предмет». Разница только в том, что иерофанты, пока управление Египтом строилось на тандемном принципе, не боролись командами за безраздельное обладание им, а каждая из команд футболистов борется за него, дабы послать его в цель — мимо чужого вратаря в ворота [79]. То есть сама игра в футбол символизирует раскол в египетской ветви глобальной коцнептуальной власти?

— Верно, Ватсон, а теперь взгляните на футбольный мяч над головой «слепых» футболистов. На его поверхности в грубо стилизованном виде обозначены западное и восточное полушария и разделяющий их Атлантический океан. И хотите — смейтесь, хотите — нет, но футболистов на снимке, попавшем в заинтересовавший нас номер газет, — точно 4: по числу предельно обобщающих категорий в составе амоновского набора: пространство, время, вещество, дух. А что означают заголовки слева и ниже фотографии?

— Слева — «Игра на ветру», а ниже — «Слава Кутузова». О чём, по-вашему, Холмс, говорят эти слова?

Холмс снова развернул «Оборонный пикник» и указал на картинку с солдатом в каске и надписью к ней «Куда дует ветер?», а затем на слова из текста «Песни о маршалах» — «Потомки Кутузова Пузо и Яго».

— Это указание на ассоциативную связь третьего «пикника» со вторым, и днями ГКЧП: Пуго — фамилия министра внутренних дел СССР в тот период, Язов — фамилия министра обороны СССР во времена ГКЧП. И, пожалуйста, Ватсон, давайте посмотрим последнюю, двенадцатую страницу этой газеты.

— Похоже, Холмс, что она возвращает нас к первому, «Историческому пикнику» и одновременно подводит своеобразный итог всем трём ребусам. Вот эта статья Юрия Богомолова в правой колонке под названием «Почувствуйте сходство». Я прочту сначала аннотацию:

«Пейзаж после нью-йоркской катастрофы стал почти эмблематичной картинкой: скошенный скелет здания на фоне небесной синевы — это вид с нижней точки. Верхний ракурс: обесцвеченные завалы бетона, железа и стекла, которые расчищают люди в ярко-оранжевых спецовках и бликующих красных касках. В какой-то момент пепелище стало трибуной. Когда на него поднялся президент Буш и обратился через мегафон к нации. Они (президент и народ) в ту историческую минуту были едины. Как мы когда-то. Когда Ельцин стоял на танке. По ту сторону океана людям всё понятно. Есть преступление, за которым должно последовать неотвратимое наказание. По эту сторону, в нашей стране, разгорелись дискуссии».

— Ну и о чём же, Ватсон, по ту сторону дискуссии?

— Главным образом, Холмс, они обсуждают вопрос «Почему такое случилось с Америкой?»

— И к каким выводам они приходят, Ватсон?

— Диапазон версий тот же, что и у нас, Холмс: от «Америка зажралась» до — «в мире слишком много демократии». Но в этом обсуждении, которое автор статьи почему-то назвал «Мозговым штурмом», более интересна, как мне показалось, оценка взглядов российских либералов. Если вы, Холмс, не возражаете, я переведу этот абзац полностью.

— Разумеется, Ватсон. Газета-то либеральная, прозападная, а самооценки всегда интересны.

— «Самый распространенный ответ — слишком много голодных и рабов. Социальное неравенство на Земле вопиет и классовый подход торжествует. И не только в головах левых. В головах уважаемых либералов он тоже занимает достойное место. Кажется, что человек умный, даже либерал, более того, западник, а приглядишься — перед тобой всего лишь марксист. На вопрос о Чечне ответит, что там народ борется за свою национальную независимость. На вопрос о терроризме скажет, что это следствие социального неравенства в мире».

— Да, Ватсон, это действительно интересный вывод о сущности современного либерализма в России, который совпадает с выводами Внутреннего Предиктора СССР: и либералы, стоящие сегодня у власти, и оппозиционные им марксисты, по сути своей — скрытые или потенциальные троцкисты, хотя автор статьи и не захотел называть вещи своими именами. Интересно, почему этого не понял ваш Гальба?

— Я думаю, Холмс, что Гальба принадлежит к открытым троцкистам, хотя, насколько я понял из материалов концепции, скрытых и открытых троцкистов объединяет психический троцкизм.

— И что он означает, Ватсон?

— Этот термин введён в обращение авторами КОБы по отношению к индивидам, отвергающим умолчаниями собственные оглашения. В христианской и исламской лексике ему соответствует понятие «одержимости» и похоже, Холмс, что Богомолов эту тему развивает дальше в разделе «Штука посильнее горьковской „Матери“. Он комментирует реакцию палестинских матерей на самоубийство молодых арабов. Я, пожалуй, переведу этот абзац тоже полностью.

— Да, конечно, Ватсон. Тем более, как мне помнится, что-то про роман Горького «Мать» вам рассказывал Гальба?

— Совершенно верно, Холмс, итак:

«Там, на экране, с детьми плясала и пела немолодая женщина. Может быть, их мать. О ней вспомнилось, когда пошёл сюжет о шахидах. Не так поразили сами смертники из их числа, как мать одного из них. Её сын добровольно взорвался, унеся с собой несколько жизней. Она ни о чём не сожалела. Это было ладно. У нас есть литературная мать — Ниловна. Она тоже ни о чём не жалела. Она благословила единственного сына на революционную, с риском для жизни — на борьбу за счастье всего человечества. Но представить себе, чтобы она просветлела, узнав о гибели Павла, довольно трудно. Чтобы она этому обрадовалась…

Палестинская мать просветлела, обрадовалась и говорит о том, что чувствует себя счастливой. Счастливая невеста. Их обеих поздравляют соседи с большой удачей в этой жизни. Это какое-то, с нашей точки зрения, иррациональное умонастроение. Назвать его бесчеловечностью вряд ли будет верно. Может быть это надчеловечность? Или: сверхчеловечность?»

— Да, Ватсон, ничего себе «сходство». Почувствовали. По сути этим вопросом Богомолов (сама по себе много говорящая фамилия) невольно объединил троцкизм и фашизм «сверхчеловеков». Я уже не говорю о том, что он раскрыл загадку первого кадра «Исторического пикника».

С этими словами Холмс развернул первый «пикник» и указал на приток «Ниловна» и на «Зевса верхом на броневике».

— Получается, Ватсон, что террористы-камикадзе арабского происхождения — троцкисты в исламе, были обозначены в матрице-сценарии «Исторического пикника» ещё в 1991 году. Да, уж тут прямо можно цитировать вашего Гальбу: «За что боролись, на то и напоролись». И в то же время я абсолютно уверен, что ни автор статьи, ни редакционный коллектив, ни ваш «открытый» троцкист Гальба не имели никакого представления о «пикниках», хотя почти вся газета «Известия» за 22 сентября посвящена этому русскому «ребусу», а Гальба действительно озвучил все три «пикника».

— Подождите, Холмс, — прервал рассуждения своего друга Ватсон, — здесь, кажется, есть связь и с оборотной стороной «Исторического пикника».

— В каком смысле, Ватсон?

— Вы помните, Холмс, о шести кинофильмах, прилагаемых к первому «пикнику»? Так вот здесь, — и я показал Холмсу на левую колонку двенадцатой страницы, — в разделе «Телекино в выходные» есть заголовок «Беспредел обнаженных богов», который открывает перечень шести фильмов: «Зависть богов», «Обнаженная маха», «Капли дождя на раскалённых скалах», «Побег из Нью-Йорка», «Траффик», «Беспредел» и к каждому прилагается краткое содержание. Перевести?