Женщина молча положила перед мужчиной альбом:

— Посмотрите. Знаете, я сомневалась, думала она контуженная… Но она похожа на вас. Я не понимаю вас, Ян Артурович, неужели вам было трудно сказать этой искалеченной девочке то, что она ждала? Признать ее дочерью. Пусть не родная! Пусть… От вас бы не убыло, а она бы хоть немного отогрелась. Вы же знаете, через что она прошла… Иногда мне кажется, у вас нет сердца.

— У меня есть долг. Я не дарю иллюзий, Галина Сергеевна. Потому что когда они разбиваются, бывает больнее, чем когда их просто лишают.

— Не буду с вами спорить, — встала. Пошла к выходу и вдруг остановилась. — Но точно знаю, тепло человеческое не иллюзия и оно порой нужно сильнее чем, медицинская помощь.

И вышла. А Ян так и остался сидеть, раздумывая над ее словами и глядя на альбом и сумку. Скорбные дары, корсиканские. Уверен был, с подтекстом.

Открыл альбом, полистал и замер над одним снимком — смеющаяся девочка шлепала ножками по гальке у кромки воды. "Сочи. 30 год", — было подписано.

Банга оттер лицо, мгновенно покрывшись холодным, липким потом — девочка была слишком сильно похожа на его жену Марту. Схватил сумку, высыпал содержимое и осел, в прострации глядя на до боли знакомые вещи погибшей жены. И не спутать их — сам дарил…

— Неееет!! — рванул ворот кителя и в тумане нахлынувшем, накрывшим с головой доковылял до окна, открыл створку и застонал, подставляя лицо ветру.

Он отказался от собственной дочери!

Он послал девочку на смерть!

Что за судьба отмерилась ей, считаться мертвой и при этом жить? Что за рок?!

А он, он — то как мог? Ведь чувствовал неладное!…

Глава 30

На «пересылке» с ней разговаривали недолго. Оглядели, спросили, где служила. Она и доложила: партизанила, большой развед и боевой опыт.

Майор хмыкнул, переглянулся с товарищем, что-то написал в документе, хлопнул печать и подал:

— Западный фронт. Свободны, лейтенант.

До штаба Западного фронта добиралась на попутках, те вязли в грязи. И приходилось выпрыгивать, помогать подталкивать бойцам. Но они с улыбками оттирали ее в сторону:

— Сами, товарищ лейтенант.

Один солдатик, чуть задержался у прогалины, а когда залез в кузов, подал Лене одуванчик.

Она смотрела на него, как на чудо и улыбнулась в ответ на светлую, даже светящуюся улыбку мужчины.

— Сержант Ерофеев, Сергей. В свой взвод возвращаюсь. А вы, простите, за вопрос?

— В штаб армии, — покрутила одуванчик.

Машину тряхнуло, и Лена чуть не улетела за борт, не придержи ее сержант.

— Зовут вас, как простите?

Выходило у него легко, по-доброму и девушка представилась:

— Лена.

— Здорово. Вы б к нам попросились.

— Куда?

— Батальон Санина. Отличный мужик, майор, и батальон отличный. Полгода уже с ребятами, да вот зацепило, сестричкам привет передавал, — заулыбался смущено. — А вы?

— И я передавала.

Отвернулась.

"Санина" — ожгло, мигом хорошее настроение выветрило.

Машина остановилась на повороте, Лена вылезла и пошла искать штаб, а сержант поехал дальше.

В штабе было накурено, жужжал связист, бубня что-то в трубку. За столом чаевничал лощеный с виду лейтенант, а за дверью кто-то разговаривал, периодически покрикивая.

— Чего? — оглядел ее мужчина, отодвинув кружку. Лена взяла под козырек и доложила:

— Лейтенант Санина. Направлена в распоряжение штаба Западного фронта.

— Санина? — хмыкнул. — Документики-то давай.

Она подала, немного смущенная странными взглядами мужчины, не менее странным приемом. Тот придирчиво ознакомился с предписным и опять уставился:

— Разведка? — не верил.

— Разведка, — поджала губы.

— И опыт имеется?

— Два года в тылу врага, — чуть преувеличила, специально чтобы хоть так по носу пацана щелкнуть. А то сидит тут, чай пьет и ее словно кобылу на ярмарке оглядывает, а сам зелень — зеленью, может на год ее и старше.

— Обалдеть! — хохотнул, восхитившись. — Ну-у, жди.

Шинель на табурет скинул, в двери бочком зашел. Через минуту вышел с другим мужчиной, в возрасте и в усах.

— Майор Семеновский, — представился, оглядев девушку цепким, но придирчивым взглядом и видно ничего зазорного не нашел. Сел на край стола, документы бегло пролистал, опять на девушку уставился. А та стояла вытянувшись, спокойно ждала:

— И чего? Прям-таки разведка?

— Прям! — буркнула передразнив. Не по уставу, но мужчина вместо того, чтобы попенять, заулыбался.

— Так ты не только востроглазая, еще и острая на язычок?

— Санина у нее фамилия, — подмигнул с чего-то мужчине лейтенант.

— Ох, ты! — книжку открыл, внимательно прочел. — Елена Владимировна? — удивился чему-то еще больше. Взгляд мужчины неуловимо изменился, улыбка больше не топорщила усы.

Лена заподозрила, что с Саниными да еще Еленами Владимировнами что-то особое связано, а вот хорошее или плохое понять не могла.

— Так точно. Елена Владимировна.

— Санина?

— Санина.

— Ааа… вопрос можно?

— Да.

— Замужем?

— Была.

— А муж?

— Погиб.

— А в графе прочерк.

— Вопрос можно?

— Ну?

— Какое отношение к моим боевым возможностям имеет мое семейное положение?

— А как хотела? Девушка, гляжу, вы справная, внешностью выдающаяся. Проблемы быть могут.

— Не могут, — отрезала, понимая, о чем он. Мужчина губы пожевал, щуря на нее пытливый глаз:

— Ладно, уговорила красивая. Последний вопрос, для души моей, не для дела: имя, отчество погибшего мужа?

Лена вздохнула, терпение по сусекам собирая:

— Николай Иванович, — процедила. У майора бровь к фуражке уползла:

— Вот ты мать честная, — протянул, разглядывая ее как привидение. Помолчал и решительно приказал лейтенанту. — Оформляй, Паша, этот подарок судьбы к нам. В разведроту, вместо Синицина.

— Понял, — кивнул тот деловито.

— Не прощаюсь, — серьезно посмотрел на девушку Семеновский. — Меня Владимиром Савельевичем кличут.

— Елена Владимировна, — немного успокоилась Лена.

— Да уж, запомнил, — ухмыльнулся чему-то и головой качнул. Пошел обратно к дверям, пробубнив что-то, вроде: держись теперь, пойдет веселье.

Что к чему Лена не поняла, да и плевать ей было, что там политрук ворчит. Впереди у нее было знакомство со своим отделением, а это тревожило. Опыта командования у нее совсем не было, и как оно там с бойцами у нее сложится, понятия не имела. Боялась не справится.

Лейтенант отдал ей документы и направил за лес:

— Километров десять по-прямой.

— Поняла.

— Удачи! — улыбнулся, и она не удержалась — не так он насмешлив и ехиден оказался.

И потопала по дороге в указанном направлении.

И невольно улыбнулась, вспомнив слова политрука "подарок судьбы". К чему непонятно, но тепло, по — семейному прямо. Значит неплохой батальон, люди в нем нормальные.

Деревня довольно большой была, но разваленной. И где штаб искать, Лена понятия не имела. Покрутилась, вскользь глянув на солдат, что курили у крайней избы, и серьезный вид изобразила — взгляды не понравились. Робела она от них, а вроде бы не положено по чину.

Двух девушек увидела, к ним подошла:

— Здравствуйте, мне бы штаб батальона.

Светленькая, красивая улыбчивая девушка показала рукой куда-то вверх, в сторону избы меж березками, а вторая девушка, построже и постарше, словно кол проглотила — лицом вытянулась, пятнами пошла, во все глаза, глядя на Лену.

Та волосы поправила, думая, что во внешности не так что-то. И одернула себя — к черту! Она воевать прибыла, а не вальсы танцевать!

— Спасибо, — сказала улыбчивой, и пошла к указанному дому.

Мила открыв рот провожала ее взглядом.

— Ты чего? — пихнула ту Света. — Она не связистка, точно говорю. Не тебе замена. Да и забыл майор твой об угрозе. Температура у него, мает, как черта от ладана. Говорила ему, в госпиталь надо!