Но помимо самих пришельцев, гнев катастрофистов вызывали и некоторые домыслы, успешно раздуваемые сторонниками теорий заговоров. Некоторые из них по-прежнему стояли на том, что начиная с Розуэльского инцидента 1947 года, правительство США сотрудничает с инопланетянами.
— Как мне хотелось бы в это верить, — тоскливо заметил однажды Фрэнк. — От этого жить стало бы намного легче.
Их протесты были направлены против правительственных организаций всех уровней, ООН, научных обществ, и вообще любого, кто как они считали, был соучастником этого повсеместного замалчивания фактов. Наиболее эффектной из всех акций, связанных с этими протестами, оказалось забрасывание гранатами так и не запущенной на Луну ракеты Сатурн 5, которая десятки лет пролежала в качестве памятника возле космического центра Джонсона. В результате этой атаки и без того ветхая ракета была окончательно разрушена.
Возможность совершения подобной акции заставляла охранников компании проявлять бдительность.
— Это увлекает, — пробормотала Дороти. — И захватывает.
— В подобных местах всегда много лишнего шума, — осторожно заметила Ксения. — Подавляющее большинство людей живет в реальном мире. К подобным вещам они относятся совершенно равнодушно. Когда впервые стало известно о существовании гайджин, эта потрясающая новость тотчас стала сенсацией. Пару дней, а то и целую неделю, все средства массовой информации только о ней и говорили. Тогда я уже работала с Фрэнком. Он находился в крайне возбужденном состоянии, впрочем, и я тоже. Тогда мы оба считали, что эта новость является самым значительным событием в жизни. У Фрэнка просто голова шла кругом от коммерческих перспектив, которые открывались благодаря этому событию.
— Это вполне соответствует тому, что я читала о Фрэнке Полисе, — сказала Дороти с улыбкой.
— Но больше никаких новых известий не поступало…
Уже через пару недель тема гайджин сошла с передовиц. Все вернулось на круги своя. В то памятное утро, накануне которого стало известно об открытии Немото—Мейленфанта, были спешно приняты обязательства изыскать средства на более глубокие исследования, такие как запуск автоматических зондов, кораблей с экипажами и прочее. Однако, вскоре обо всем этом забыли.
— Это известие оказалось слишком… грандиозным, — пробормотала Дороти. — Для людей. Оно все полностью изменило. Вселенная вокруг нас внезапно пришла в движение и нам стало ясно, что мы не одиноки. Мы стали лучше понимать самих себя, Вселенную и то, какое место мы в ней занимаем. Теперь мы уже никогда не сможем вернуться к нашим прежним представлениям.
— И все же, ничего не изменилось. Ведь в конечном счете, гайджин лишь потихоньку копошились вокруг своих астероидов. Они не ответили ни на один из направленных к ним сигналов, независимо от того, передавались ли они государственными структурами, церковью или какими-нибудь чокнутыми энтузиастами.
На самом деле, Фрэнку пришлось принять некоторое участие в передаче сигналов. При составлении первых посланий использовалась методология универсального языка, которая была создана еще в 60-е годы XX столетия и называлась «Линкос.» Для того, чтобы кодограмма послания была ясной, требовалась масса слов и структурных блоков. Получился простой букварь, который начинался с базовых математических понятий, а заканчивался более сложными физическими, химическими и астрономическими сведениями… Большая, прекрасно выполненная работа, которая однако, не вызвала никакой ответной реакции со стороны гайджин.
— А между тем, — продолжала Дороти, — как и прежде, есть младенцы, которых надо рожать, урожай, который надо собирать, политика, которую надо проводить в жизнь и войны, которые нужно вести. Как говаривал мой отец, на следующее утро все-равно придется натягивать штаны.
— Знаете, — сказала она задумчиво, — в целом, я одобряю всю эту деятельность. Я имею в виду ваших «болельщиков.» Судя по всему, обмен мнениями это единственный способ осознать, что произошло и изменить наши представления об окружающем мире и о себе. Во всяком случае, эти люди явно проявляют желание выразить свое мнение. Взгляните сами.
На большом, плоском дисплее появилось изображение, полученное из сети: живая картинка, переданная каким-то мощным телескопом, который возможно находился на орбите или на поверхности Луны. На ней были видны аномалии пояса астероидов. На темном, зернистом фоне выделялись вытянувшиеся в линию расплывчатые звездочки. Эти красные звездочки мерцали.
— Технологическая деятельность пришельцев, живая картинка из космоса. Говорят, это самый популярный интернетовский сайт. У многих стены в спальнях оклеены фотообоями с этой картинкой. Похоже, она производит на них приятное впечатление.
— Наверняка, — согласилась Ксения, пренебрежительно фыркнув.
— А знаете кто извлекает наибольшую пользу из этой картинки? Астрологи. Теперь можно узнать свою судьбу по огонькам космических заводов гайджин. Я хочу сказать… Простите ради Бога. Но это говорит само за себя.
Дороти добродушно усмехнулась.
Они двинулись дальше и вскоре подъехали к самой стартовой площадке. Именно здесь находился подлинный центр всеобщего внимания — первый межпланетный корабль корпорации Бутстрап, который был предметом гордости и восхищения Фрэнка Полиса.
Ксения сумела рассмотреть очертания ржаво-кричневого внешнего резервуара и тонкие колонны твердотопливных ускорителей. На самом верху конструкции находился сверкавший на солнце трубчатый колпак. Где-то внутри этого обтекателя покоился Джордано Бруно — сложный автоматический корабль, который в один прекрасный день должен был отправиться в путешествие к астероидам, и найти затаившихся там гайджин. Это произойдет, если Фрэнк сумеет довести до конца программу испытаний, и если Ксения сумеет преодолеть лабиринт юридических препятствий, которые все еще мешали осуществлению проекта.
Пока Ксения изучала корабль, Дороти изучала Ксению.
— Фрэнк Полис весьма полагается на вас, не так ли? — спросила Дороти. — Я знаю, что официально вы являетесь главой юридического отдела Бутстрап…
— Мое имя стоит на первом месте в его списке. Он полагается на меня, поскольку хочет довести дело до конца.
— И вы довольны своей ролью?
— Видите ли, у нас с ним одни цели.
— Гм… Ваш корабль чем-то напоминает старый шаттл.
— Так оно и есть, — согласилась Ксения и пустилась в уже привычные объяснения. — Этот корабль мы здесь называем нашим Большим Дурацким Ускорителем. Главным образом, он состоит из узлов, применявшихся на устаревшей космической системе «Шаттл.» В конструкции стандартного шаттла сразу же обращает на себя внимание одно преимущество. Этим преимуществом является поточный импульс. У нашего корабля система дюз, намного прочнее…
— Ксения, из меня такой же инженер как и из вас, — с легкой иронией заметила Дороти.
— Извините. Трудно вносить изменения в уже привычный сценарий… В общем, это ракета-носитель, для запуска кораблей к планетам. Или астероидам.
— В общем, вы построили ракетный корабль для Америки, — с улыбкой констатировала Дороти.
— Я нахожу весьма постыдным тот факт, что потенциал Америки, впервые высадившей человека на другую планету, настолько ослаб, что она уже не способна осуществить запуск мощной ракеты-носителя.
— Но китайцы уже на орбите Земли, а японцы на Луне. Ходят слухи, что китайцы готовятся запустить к астероидам собственный корабль.
Ксения искоса посмотрела на бесцветное, пыльное небо.
— Дороти, прошло пять лет с тех пор как гайджин появились в Солнечной системе. Но это нельзя назвать контактом. Пока еще нельзя. Как вы сами сказали, они не ответили ни на один из наших сигналов. Они только строят, строят, строят. Быть может, если нам удастся отправить туда зонд, мы сможем установить настоящий контакт. Контакт о котором мы всегда мечтали.
— И вы считаете, что Америка должна быть первой?
— Если не мы, то кто? Китайцы?
Раздался вой сирены — должно быть начались испытания силовой установки. Почти незаметно включился автоматический привод автомобиля и машина вывезла их за пределы опасной зоны.