Апостол Павел до обращения и после обращения своего ко Христу

Архим. Феодора.

Сам апостол Павел свидетельствует о себе, что Бог благоволил избрать его от чрева матери его: Благоволи Бог, избравый мя от чрева матери моея. (Гал. 1, 15). Посему самые природные свойства прежде бывшего Савла и все обстоятельства его от самого рождения уже должны быть, по намерению Промысла, в некоторой сообразности с его избранием.

В самом деле, по самой природе своего духа, Савл является необыкновенно великим и многовместительным сосудом, которому нужно было только предаться Христу и через это очиститься от греха и исполнится Св. Духа, чтобы он явился избранным сосудом Христовым — Павлом. Так, крайне не верна мысль, что Савл до обращения ко Христу водился преимущественно воображением и чувством. Напротив, из всего известного нам о нем, до его обращения, виден в нем ум твердый, отчетливый. Если он жестоко гнал христиан, то это произошло у него не от слепого движения пламенеющего ревностью сердца, но от ложного убеждения разума и совести, что того требовал самый долг. Аз мнех, говорил он впоследствии, с сокрушением жалуясь не на слепое чувство, а на ошибку ума и совести, аз мнех, яко подобает ми много сопротивна противу имене Иисуса Назорея сотворит и (Деян. 26, 9). Но из сих же слов видно и то, что Савл, действительно, не умом только хотел жить, но и сердцем, столько же глубоким, как и восприимчивым; признанное и одобренное умом он принимал и в глубину своего сердца. А потому одарен был он и волей сильной и решительной на то, чтобы определения ума и движения сердца выражать и исполнять в соответственной им внешней деятельности. Замечательно и важно, что с великими природными дарованиями Савл произошел и принял первые впечатления жизни не в Иерусалиме или Иудее, но среди язычников, — в Тарсе. Когда он родился (Деян. 22, 28), родители его были уже римскими гражданами. Видно, они были внимательны к тому, что из языческого быта могло быть полезно для израильтян. Отсюда всего проще объясняется то, как Савл познакомился с некоторыми языческими писателями (что видно из мест, приводимых им из греческих поэтов). И вообще языческий мир для уроженца Тарса было открытие, нежели для иерусалимляна; быть не могло, или, по крайней мере, невероятно, чтобы Савл, с его дарованиями, вовсе упустил из виду особенно примечательное и важное в окружающей его среде язычества. Так Промысл самыми ранними обстоятельствами жизни Савла предуказывал и предуготовлял для него поприще, именно — в языческом мире. Но родители его твердо внушили ему и, следовательно, сами высоко ценили то, что они — чисто еврейского происхождения, и именно из колена Вениаминова. Посему Савл, и в языческом Тарсе, был под влиянием духа природно иудейского.

Для воспитания Савл был послан в Иерусалим, где было столько иудейской святыни, столько видимых залогов великого назначения иудеев, где дух народный представлялся в полном и свободном раскрытии. Воспитатель его был знаменитый законоучитель и, по Талмуду, начальник над фарисейским училищем, Гамалиил — муж, как видно из книги Деяний, благонамеренный и здравомыслящий. И это — очень важное обстоятельство. Ибо, когда иудейство не примечало и не ощущало благодатного духа Ветхозаветного устройства и закона, то отсюда не только происходило желание стоять за внешнюю законность, как за самое существенное в деле спасения, но и была возможность, под прикрытием наружных обрядов и дел закона, иметь глубоко развращенное сердце, что и обличал Господь в фарисеях. Савл от Гамалиила перенял, по крайней мере, только превратные воззрения иудейства, но был свободен от искушения бесстыдного лицемерия, зависти, пустосвятства и подобных пороков чуждых Гамалиилу.

При изучении закона Божия и разнообразных постановлений и преданий отеческих, ум Савла, под руководством учителя-фарисея, не мог проникать далее мертвого письмени Ветхозаветных откровений и внешности обрядов и потому убедился, как в истине, — в мечте достигнуть совершенства духовного, или праведности через строгое, преимущественно внешнее исполнение законных предписаний и преданий. Превосходство дарований и прилежания сего юноши послужило только к тому, что он стал по закону фарисей, преуспевавший паче многих сверстников своих в роде своем (Филип.3, 5; Гал.1, 14). Переводя такое убеждение и направление ума в самое чувство и жизнь свою, он был по правде законной непорочен (Филип.3, 6). И действуя с силою по этому правилу жизни, он явился излиха жарким ревнителем отеческих преданий (Гал.1, 14).

Когда Савл выступил на поприще самостоятельной деятельности, христианство уже неудержимо распространялось в Иерусалиме и всей Иудее. Савл, чем с большей отчетливостью убежден был в иудействе (с известным характером оного), тем решительнее, — при всей высоте учения Христианского и поразительности Апостольских чудес, — оставался в неведении Божественности христианства; чем проницательнейший имел ум, тем яснее видел прямую противоположность христианства тогдашнему иудейству: и потому чем более любил закон отеческий и род свой с его высоким избранием, тем более разгорался негодованием на христиан и тем менее расположен был равнодушно смотреть на размножение их среди избранного народа. И вот о сем-то самом расположении своем и сказал Апостол следующее: аз мнех, яко подобает ми многая сопротивна противу имене Иисуса Назореа сотворити. Иже и сотворих, продолжал он, во Иерусалиме и многи от святых аз в темницах затворях, власть от архиерей прием: убиваемых же им прилагах совет (речь, конечно, о Стефане) и на всех сонмищах множицею муча их, принуждах хулити: преизлиха же враждуя на них, гонях даже и до внешних градов (Деян.26,9-11). Казалось, что с отчетливостью в мыслях, с искренностью в чувстве и с силою на деле, занятый враждою против христианства за иудейство, не имеющее жизни, дух Савла должен был остаться неприступным для благодати, и его участь, казалось, решена была им самим навсегда. Но он творил все это по неведению, по предзанявшим его ум и сердце и волю ложным понятиям, с слепой и Боговраждебной, но чистосердечной (Деян.23, 1) ревностью о мнимой правде: это и привлекало к нему благодать. Помилован бых, яко неведый сотворих в неверствии (2 Тим.1, 13). Благодать дала до всей крайности раскрыться в нем иудейству, чтобы тем вернее и решительнее в нем ниспровергнуть это иудейство и, исполнив собою его ум, сердце и волю, явить его благопотребным сосудом своим против иудейства для обращения язычников.

Как же это совершилось?

Враждуя всей душой против Бога и однако в совести, а не по внушению страстей, убежденный, что он поборает по Боге, он должен был или погибнуть, или же каким-либо образом быть вразумленным от Самого Бога; ибо его дух, мнящийся утверждаться в Самом Боге и притом при свидетельстве самой совести о своей непорочности перед Ним, не мог быть доступен ни для какого другого вразумления; всякое другое вразумление было далеко слабее внутренней опоры его заблуждения. Так произошло, что Павел призван был не человеками, не чрез человека, как он сам говорит, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим его из мертвых (Гал.1, 1), Савл… дыхая прещением и убийством на ученики Господни… испроси послания в Дамаск… Бысть ему приближитися, и… слыша глас глаголющ ему: Савле! Савле! что мя гониши? Рече же: кто еси, Господи? Господь же рече: Аз есмь Иисус, Его же ты гониши (Деян.9, 1-5)… И теперь все, что доселе направляло Савла против христианства за иудейство, должно было послужить только к тому, чтобы тем совершеннее обратиться ему от иудейства ко Христу и предаться Его истине и благодати. Так, если Савл всей душой предан был и заблуждению, принимаемому им (по заблуждающей, но не зазирающей себя совести) за истину Божию; то по явлении ему непосредственно и лично самой истины и премудрости Божией — Христа, тем паче свойственно было ему с полным самопожертвованием предаться сей самосущей истине — Христу. Господи, что мя хощеши творити (Деян.9, 6)? — с трепетом отозвался он на глас Господа тотчас же, как узнал, Кого он гнал в лице христиан. — Яже ми бяху приобретения,  — говорил он впоследствии, — сия в миних Христа ради тщету. Но убо вменяю вся тщету быти за превосходящее разумение Христа Иисуса Господа моего, Его же ради всех отщетихся и вменяю вся уметы быти, да Христа приобрящу, яко разумети Его, и силу воскресения Его, и сообщение страстей Его, сообразуясь смерти Его (Филип.3, 7-10).