— Хорошо, что не забываешь старых друзей. Пойдем, посидим, поговорим, ведь целый год не виделись!

— И посидим, и поговорим, но сначала я хочу тебя кое о чем попросить…

— Для тебя, Рыжий, все, что захочешь! Даже ожерелье для твоей красотки могу сделать, хоть я и оружейник! Выкладывай, что за нужда у тебя?

Бёрри повернулся к навесу и призывно махнул рукой. Конан вышел из укрытия и приблизился к мастеру Кларсу.

— Ого-го, это кто же такой будет? Твой приятель, что ли? Ну, здравствуй! Не знаю, как тебя звать, а меня — мастер Кларс.

— А я — Конан-киммериец. Рад встрече с тобой, а еще больше рад, что меня к тебе привел этот плут, распевающий песни!

— Ну, так у кого же из вас ко мне дело? Чувствую я, что тут не ожерельем пахнет, а добрым мечом… Угадал?

— Кларс, мы тут только что видели, как ты выставил этого красномордого, который тряс перед тобой толстым кошелем. Не вздумай так же ответить моему другу! Не для того он спешил на турнир, чтобы здесь остаться с носом! Видишь, какой славный молодец, так приодень его хорошенько! А кошель у него не хуже, чем у этого, который тебе грозился!

Мастер вдруг перестал улыбаться, посерьезнел и оглядел Конана с ног до головы придирчивым взглядом. Потом лицо его снова прояснилось, и он протянул киммерийцу широкую ладонь:

— Договорились! Для такого бойца и работать будет приятно! Это не какой-то там прихвостень проклятого Ферндина! И даст мне Митра увидеть, как ты побьешь на турнире этого поганого выродка! Тьфу, надо поскорее прополоскать горло после его мерзкого имени! Пойдемте со мной, там обо всем и договоримся.

Они прошли мимо конюшни, кузницы, миновали мастерскую, где собирали кольчуги, и подошли к небольшому дому, за которым начинался плодовый сад. Хозяин распахнул дверь и пригласил их войти.

— Цени Рыжего Бёрри, — прошептал Конану его спутник, — мастер пригласил нас к себе домой! Даже я тут никогда не был, нутром чую, что ты ему приглянулся!

Немолодая, но все еще очень привлекательная женщина в коричневом платье с узким лифом, напоминающем платья знатных дам, молча поклонилась гостям и вышла, повинуясь властному взгляду мужа. Вскоре она вернулась с кувшином вина, а молоденькая служанка, то появляясь, то убегая на кухню, уставила стол всевозможной снедью. Накрыв на стол, женщины ушли, а мастер, сев на стул с высокой спинкой, начал разливать вино.

— Сейчас выпьем, закусим и начнем снимать мерки. Завтра к вечеру все будет готово. Утром приведи свою лошадь, у нее наверняка сбиты подковы. Ты откуда добирался-то?

— Из Бельверуса, но коня ковал еще раньше. Так что с подковами ты попал в самую точку. Слушай, ты тут говорил про какого-то Ферндина, это что еще за птица?

Рыжий Бёрри вмешался в разговор:

— Эх, Конан, тут такое творится! Мне вчера Лис все рассказал! Давайте сначала выпьем за встречу, а потом уже поговорим об этом шакальем отродье!

— Да, Бёрри, ты прав! Нечего мешать чистое вино и разговоры об этом… тьфу, ну его, давайте выпьем!

Они с удовольствием осушили кубки и принялись за еду. И хотя совсем недавно они плотно позавтракали у Лиса, аромат кушаний, стоявших на столе, заставил их забыть обо всем. Перед Конаном в глубокой миске дымилось жаркое с овощами, политое острым соусом, от которого щипало язык и на глаза наворачивались слезы. Этот жар можно было остудить только вином, и кувшин, не останавливаясь, ходил по кругу, пока не опустел.

Хозяин не торопил своих гостей, но глаза его время от времени мечтательно пробегали по широкой груди и могучим рукам киммерийца. С трудом дождавшись, пока миски и кубки опустеют, он в нетерпении вскочил со стула:

— Бёрри, ты ему про Ферндина лучше меня потом расскажешь, у тебя язык хорошо подвешен! Но смотри, расскажи так, чтобы у твоего друга кровь загорелась и чтобы ему передалась хоть частица нашей ненависти! А уж я сделаю ему такие доспехи, каких нет у самого герцога Оргельда! Пошли, киммериец, пошли скорей, нельзя терять времени!

Они пробыли у Кларса до самого вечера. Конану всегда нравились оружейные мастерские, но то, что он увидел здесь, привело его в полное восхищение. Это было крошечное королевство, и мастер Кларс был его грозным владыкой. Его любили и боялись все, начиная от седобородых мастеров, ближайших помощников Кларса, и кончая шустрыми мальчишками, только что поступившими к нему в учение и пока что с большим рвением подметавшими двор. Один из них со всех ног бросился выполнять какое-то его приказание, отданное чуть слышным голосом, и вскоре из всех мастерских вышли серьезные оружейники в прожженных передниках и с руками, почерневшими от работы с металлом. Как свита за королем, они прошли за мастером Кларсом и его гостями в большую комнату с простыми лавками вдоль стен, на которых были разложены различные кольчуги, шлемы, подшлемники, а на обшитых простыми деревянными панелями стенах висели всевозможные мечи и кинжалы. В одном углу красовались, укрепленные в специальной стойке, сверкающие секиры, а другой угол ощетинился боевыми топорами. Луки и стрелы разных видов притягивали взгляд, казалось, они так и просятся в битву, чтобы запеть свою вечную песню смерти.

Здесь же можно было заказать боевое снаряжение для коней — седла, приспособленные для всадников в доспехах, массивные стремена, стеганые попоны и множество вещей и вещиц, назначение которых понятно только настоящему воину.

Они долго выбирали, примеряли, прикидывали, потом пошли в кузницу, и мастер Кларс сам достал клинок из кучи заготовок, приготовленных для последней закалки. У Конана от звона молотов, смеха кузнецов, шипения воздуха в мехах, брызжущих искр и запаха горячего металла просто руки зачесались, и он подхватил огромный молот, стоявший у стены.

— А, ну-ка, давай покажи, на что способен! Вижу хватку. Кузнецом был, что ли?

— И это приходилось! Эй, ребята, поддайте огоньку! Клинок, вынутый из чана с соленой водой, докрасна раскалился в горне, и Конан стал аккуратно отбивать его огромным молотом, а мастер Кларс доводил его своим молоточком.

Бёрри, покрутившись немного возле горна, вскоре исчез, не выдержав жара и шума.

Так он и пропадал где-то до самого вечера, когда потные и усталые мастер и его могучий помощник вышли во двор. А в кузнице за их спинами продолжал пылать огонь и неутомимо перестукивались молоты, большой и малый.

— Значит, договорились. С утра приводишь коня, меняем подковы, выбираешь сбрую. А сейчас надо малость отдохнуть. Эй, Бёрри, старый гуляка, куда тебя демоны утащили?

Его громовой голос разнесся над всей улицей, и собаки во дворах ответили бешеным лаем.

Дверь конюшни скрипнула, и на пороге показался Бёрри. Великолепный щеголь, похоже, неплохо выспался на сене и сейчас, с соломинками, приставшими к штанам, безрукавке, шапке, зажатой под мышкой, растерял половину своей важности. Конан не выдержал и расхохотался.

— Теперь тебе осталось поужинать у «Старого Лиса», и можно будет наведаться к другой вдовушке с сундуком, а?

— Хорошо, что напомнил! Чуть не забыл, а я ведь ей обещал! Пойдем, провожу тебя до харчевни, по дороге расскажу про этого Ферндина, а потом к ней! Ведь жареный гусь это тебе не шутка! Да и сама она… м-м-м… — Бёрри замотал головой, зажмурился и выразительно причмокнул.

Тут уже и мастер Кларс засмеялся и ткнул его в живот могучим кулаком:

— Ну ладно, раз уж обещал, то иди! А завтра приходишь к нам, и мы тебя отсюда не выпустим, пока не пропоешь все, что знаешь. Особенно про короля Грегора! Ладно, идите, вон уже почти стемнело. Эй, Арнольф, бери факел и проводи этих господ! Живо, постреленок!

Мальчишка с зажженным факелом, Конан и Бёрри вышли за ворота, а мастер Кларс еще долго смотрел им вслед, то хмурясь от невеселых дум, то вдруг чему-то улыбаясь. Потом вернулся в кузницу, и к стуку молотков присоединился его властный рокочущий голос.