— А я почему-то все время про десять думаю. Вот если бы дали мне билет на все виды транспорта и каникулы месяца на три — езжай куда хочешь, — мне бы, наверно, не так страшно было.

Мила сдержала слезы, а потом повернулась к Мите.

Она подошла к дивану и села рядом с мальчиком. Наверное, она так никогда не смотрела на Митю, и у мальчика перехватило дыхание.

Мила придвинулась поближе к Мите, и тот совсем перестал дышать.

— Митечка, — зашептала Мила, — если ты скажешь, чтобы я согласилась на операцию, я соглашусь.

Мила помолчала.

— Только ты не говори, ладно? Я даже на «Синей скале» не была, где отец на турбазе сторожем. Туда все туристы, которые к нам приезжают, обязательно взбираются. А я только всю жизнь мечтала…

Митя не мог вымолвить ни слова.

— Ну… Митя…

В эту минуту в комнату вошла Полина Сергеевна. Она щелкнула выключателем, и в комнате зажегся свет.

— Вот и чайник вскипел, — сказала Милина мама. — Сейчас почаевничаем, и сразу на душе веселее будет. Ставь, доченька, чашки.

— Полина Сергеевна, — сказал Митя твердо, — мы с Милой решили, не надо ей на операцию ложиться.

— Митечка! — расплылась в радостной улыбке Милина мама. — Вот спасибо! Вот умница человек! Ты посмотри, посмотри на Милочку, посмотри, как она сразу ожила. Даже щечки покраснели. Если этих докторов слушать, они такого наговорят, что и жить не захочешь. Бери, Митя, бараночку. Вот надо только следить, если в школе с Милочкой, не дай бог, что случится, чтоб неотложку проклятую не вызвали. А то увезут, и там уж ничего спрашивать не будут. Один раз так было, да бог миловал: главный хирург в командировке оказался. Варенье возьми, Митенька, вишневое, сама варила…

Заведующая учебной частью Галина Петровна сидела перед зеркалом и задумчиво вертела в руках губную помаду.

Рядом с завучем стояла заведующая воспитательной частью.

Дело происходило, очевидно, на квартире у одной из них.

— Я эту штуку, — сказала Галина Петровна про помаду, — наверно, лет десять в руках не держала.

— Не бойтесь, Галина Петровна, она не взорвется. Дайте-ка мне. — Она взяла из рук завуча золотистый тюбик. — Надо действовать смело. Раз, два — и готово. Нравится?

— Раз мы решили, что надо к девочкам в общежитие пойти… — со страхом разглядывая себя в зеркале, начала Галина Петровна.

— Правильно, пусть не думают, что мы какие-нибудь допотопные ихтиозавры, — продолжила Наталья Ивановна. — Я сейчас себе так глаза подведу — закачаетесь.

— Дайте-ка я — мне сподручнее, — мстительно предложила завуч и почти вырвала карандаш из рук Натальи Ивановны. — Кстати, — продолжала она, придавая глазам своей коллеги модную раскосость, — почему наших девочек поместили в общежитие «Лифстройремонта»?

— Очень просто, — стараясь мимикой не помешать Галине Петровне, отвечала Наталья Ивановна. — Общежитие выстроили на рост. А пока лифтов в городе кот наплакал. Поэтому везде аншлаг, а оно пустует.

— Ну как? — спросила Галина Петровна, любуясь своей грубоватой работой.

— Три с плюсом, — ответила заведующая воспитательной частью.

— А что, если я сотру помаду? — робко спросила Галина Петровна.

— Не выйдет, — засмеялась Наталья Ивановна, — она несмываемая.

Этажная кухня общежития «Лифтстройремонта» была оборудована по последнему слову техники: сверкающие пластиком шкафы, холодильники, электрические плиты. На каждую из плит сейчас приходилось по одной практикантке Педагогического института. Девочки здесь были дома и поэтому вновь пустили в ход свои ультрамодные наряды. Передники, замысловато повязанные косынки и другие кухонные детали только усугубляли дело.

От одной плиты к другой, принюхиваясь и приглядываясь, важно расхаживал Юра Рябинин.

— Печенка! Будем иметь в виду! — произносил он таким тоном, как будто его согласие разделить трапезу с кем-нибудь из девушек было высочайшей наградой за кулинарное искусство. — Котлеты? — остановился Юра у Лениной плиты. — Тоже неплохо. С луком?

— А как же!

— Имеешь шанс! — обнадежил девушку Юра. — Перца, девочки, не жалейте перца! После недели школьных завтраков, которые скромно служили нам обедами, меня тянет к взрослой пище. Мне грезится чахохбили!.. А тут что? — спросил Юра красавицу «англичанку», ткнув пальцем в кастрюлю.

— Что получится, — ответила Ира. — Я туда всего набросала. Может, выйдет солянка.

— А что? Весьма возможно! — обрадовался Юра.

— Девочки, сегодня у моряков в общежитии танцы! — неожиданно объявила Ира.

Все радостно зашумели:

— Ура!

— Наконец-то!

— «Эх, если б вам ходить по суше, да только ленточки носить!»

— А в котором часу?

— Ой, у меня котлеты пригорели!

— «Зачем вы, девочки, красивых любите…»

Когда шум стих, будущая учительница литературы Оля сказала:

— Только советую, девочки, не позволяйте себя провожать до дверей общежития. Здешние мальчики как вывеску «Лифтстройремонт» увидят, так сразу прощаться начинают.

— Оль, — сказала Лена, — а ты бы мальчику, который тебя провожал, объяснила: я, мол, учительница.

— Я объяснила.

— А он?

— Так рванул, что только пятки засверкали, — не слишком весело ответила Оля.

Девушки притихли.

И вдруг с шумом распахнулась дверь. Практикантки обернулись и увидели большую, несколько странную компанию. Это были местные учительницы. С ними произошла необыкновенная перемена. В одежде пожилых учительниц чувствовалось желание не отстать от молодежи. Кое-кто осмелился даже надеть брюки.

У всех в руках были подарки: у кого — чайник, у кого — кофейная мельница, у кого — будильник. Многие притащили с собой комнатные цветы в горшочках.

— Вот вы где… А мы к вам на новоселье, — сказала заведующая воспитательной частью с лихо подведенными глазами.

Местные учительницы выглядели со всеми своими дарами несколько смешно, но очень трогательно. И девушки бросились к ним разгружать от свертков, пакетов и авосек. Иногда это сопровождалось чмоканьем в щечку и типичными девчачьими возгласами: «Какая прелесть!»

В комнате, где жили Лена, трусиха Валя Кулешева и красавица «англичанка» Ира, был накрыт студенческий, но все же торжественный стол.

Разумеется, кроме хозяек, за ним восседал Юра Рябинин.

Но Юру можно было не считать гостем, а вот преподавательница биологии, она же завуч, Галина Петровна и «физичка» Наталья Ивановна были здесь почетными гостьями.

— А вы уютно устроились! — похвалила девочек Галина Петровна. — Но даже самая лучшая гостиница — все-таки не дом. Правда?

— А я как раз обожаю жить в отелях, — заявила Ира. — По-моему, дом современного человека — это хороший чемодан.

— Совершенно верно, — поддержал девушку Юра, — в нем может прекрасно уместиться все, что нужно, чтобы человек везде чувствовал себя как дома.

— Зарубежные психологи недавно установили, — сказала Ира, — что для хорошего настроения очень полезно раз в неделю со всей семьей ночевать где-нибудь не в родимых стенах, раз в месяц переставлять в квартире мебель, раз в год…

— Леночка, — вдруг встрепенулась Галина Петровна, — кстати… «переставлять»… Мне показалось, что вы допускаете в своем классе самовольные пересаживания учеников с парты на парту.

— Ваши ученики, — заметила Лена, — действительно не имеют от вас никаких секретов.

— Я же предупреждала, — сделала вид, что не заметила колкости, заведующая учебной частью. — В классе точно установлено, кто с кем должен сидеть, что сообразуется с множеством еще неизвестных вам факторов. Поверьте, это очень важно, для того чтобы уроки проходили нормально. Прошу вас следить за этим построже.

— Я подумаю, — ответила Лена.

— О чем?