— Я — с Лоума, — сказала она негромко. — И это делает меня в местных глазах союзником врага. Планета, находящаяся в состоянии войны с кем-нибудь, становится подозрительной ко всем и каждому, видя вокруг одних шпионов и вражеских лазутчиков. Вас могли подослать для проверки моей лояльности или просто для слежки. Поэтому я не могла рисковать. — Она увидела, как он внимательно осматривает комнату. — Не беспокойтесь, в этой комнате нет микрофонов. У нас приняты другие методы выяснения правды.

Эрл стал резким:

— Значит, я полностью раскрыт?

— Да, вас допрашивали и выжали физически и морально. После допроса мне пришлось сделать вам много внутривенных вливаний специальных стимуляторов и реабилитантов, чтобы избежать физиологического шока.

Он вполне верил этому. Вопросы били по его мозгу, как тяжелые молоты, каждый ответ требовал огромного усилия, словно он продирался сквозь непроходимые заросли. Дважды, он помнил, допрос прерывали, чтобы дать ему воды. Сейчас этот кошмар уже позади. Они исследовали его мозг и выяснили все, что намеревались.

— Какие сделаны выводы и когда ко мне будет применено наказание?

— Я не совсем понимаю ваш вопрос, — тихо сказала она.

— Я должен пояснить? — Эрл был жесток. — Меня подвергли допросу. Хорошо. Сейчас им известно обо мне все. Следующим их действием должно стать наказание. За нарушение законов, приземление на планету без допуска, исчезновение со станции, побег и прочее.

— Мне ничего не известно об этом, — ответила она, — но это неважно. Мне кажется, они не собираются судить вас.

— Почему же? Ведь это — цивилизованное государство с развитым правом и законами. Или они намерены освободить меня теперь, когда им известно, что у меня не было враждебных намерений?

— Не только это. Варгас…

— …человек, — перебил он ее, — глава Совета. Или вы думаете, что он поставит свое мнение выше закона?

Эрл придвинулся к ней вплотную:

— И вы работаете на подобную систему! На общество, в котором отдельный человек не значит ничего? Неужели вам так нравится система рабства, что вы с радостью служите ей?

— Я имею здесь работу. — Она почувствовала, что в ней закипает ответное раздражение. — Я — врач. Опытный и талантливый. У меня масса дипломов и степеней по экологии, ботанике, физиологии, социальным наукам, химии… — Она замолчала, встретив его тяжелый требовательный взгляд. — В чем разница? Вы просто не поймете!

— А вы попробуйте объяснить.

— На Техносе я — вполне уважаемый специалист. У меня хорошее положение и перспективы. А кем бы я была на Лоуме? Женой гроуэра и фактической служанкой мужа и детей? Я…

— Вы были бы человеком, который мог бы принимать гостя, не подозревая его в предательских намерениях и слежке за вами. — Эрл отступил чуть в сторону. — Вы пытались усыпить меня, потому что просто боялись всего этого. А сейчас вы пытаетесь найти оправдание своему ежедневному страху. И вы собираетесь карабкаться еще выше? Чтобы получить место в Верховном Совете?

— Это невозможно на Техносе! Только рожденные на этой планете имеют подобную возможность!

— Не невозможно! Что вы скажете о Маде Грист? Она наверняка с Лоума! Она лжет, отрицая это. Цвет и структура ее кожи говорят об обратном.

— Мада Грист? — Элен пожала плечами, поежилась. Ее гнев начал угасать. — Вы знакомы с ней?

— Да.

— И она похожа на меня?

— Исключительное сходство. Вы напомнили мне ее, когда я впервые посмотрел на вас. У вас одинаковая кожа, цвет волос, даже фигуры почти одинаковы. Она немного моложе вас, но… — он замолчал, услышав ее смех.

— Вы заблуждаетесь, — произнесла Элен, улыбаясь, — кто-то здорово разыграл вас. Маде Грист — восемьдесят семь лет!

Он молчал, прислушиваясь. Из внешнего коридора слышались шаги. Когда они приблизились, Эрл быстро проговорил:

— Отложите все дела. Нам необходимо поговорить.

— Но я…

— Сделайте это!

Он вернулся на свою кровать, улегся, закрыв глаза и вытянув руки вдоль тела. Он чувствовал, как она подошла к нему и стала проделывать какие-то процедуры. Шаги остановились:

— Мадам?

— Я еще не закончила. Не мешайте. Я вас позову, когда все будет сделано.

Когда шаги вновь удалились, она спросила:

— О чем мы будем говорить?

— О Маде Грист. У нее есть внучка?

— Нет. У нее нет детей.

— Женщина, о которой я говорю, носит золотой браслет на левом запястье. Это ее удостоверение. Говорит ли это что-нибудь вам?

Он приподнялся, чтобы видеть ее лицо, так как она не ответила.

— Ну?

— Члены Верховного Совета имеют такие браслеты, — согласилась она. — Но это могла быть и подделка. Вы уверены в его подлинности?

— Я — нет. Но охрана проверяла ее, и кроме того, разве она могла бы тогда жить во дворце? Ваш друг видел ее, когда пришел во дворец, разыскивая меня. И Керон может подтвердить, что она молода!

— Нет. Это невозможно. Здесь какая-то ошибка.

— Например?

— Женщины — тщеславны, а пожилые особенно. Сейчас обычным явлением стало применение специальных масок для лица. При неярком свете вы могли не заметить этого.

Это возможно, допустил Эрл. Ведь он видел Маду всего дважды и оба раза — в полумраке. Он помнил, как она не хотела, чтобы он ласкал ее лицо; ведь он и сам в той ситуации думал о маске. Но у него не было никаких сомнений относительно подлинной молодости ее тела!

— Я знал ее, — повторил он. — Я видел ее обнаженной и уверен, что ее тело моложе вашего.

Он заметил тень сомнения, недоверия, а затем внезапного испуга в ее глазах.

— Так вы ничего не знаете об этом? — еще раз спросил он.

— Нет. Откуда? Я до сих пор не могу в это поверить.

Он оставался жестким:

— Вы не хотите этому верить еще и потому, что если все это так, то это просто разрушит ваш тихий мирок собственного благополучия. Но ведь вы работаете здесь и не можете не видеть отдельных деталей; не можете не догадываться о главном. Чем вы занимаетесь конкретно?

— Воспроизведение органов. Мы используем часть исходной ткани или просто клетку и на ее основе в специальной питательной среде выращиваем новые органы, главным образом для хирургических операций среди военнослужащих.

— Тех, которых набирают с Лоума?

— Главным образом, да. Человеческий организм имеет слишком низкую способность к регенерации, и искусственная питательная среда помогает решить многие проблемы хирургии. Донорам это не наносит значительного вреда: они лишь теряют несколько клеток ткани, которые легко восстанавливаются самим организмом в короткие сроки и с минимумом затрат… Но если задуматься над вашими предположениями — это просто не укладывается в голове! Это страшно!

— Но это правда. Жестокая реальность. Мада Грист вряд ли единственная, кто перенес подобную операцию замены. Должны быть другие: ведь члены Верховного Совета не станут подвергать опасности свои драгоценные жизни, пока не удостоверятся, что успех гарантирован.

Или, что вполне возможно, подумал Эрл, Мада была настолько нетерпеливой, а ее тело — настолько старым, что было проще заменить его полностью на другое, молодое, а не применять серию имплантаций. Детали сейчас были не столь важны. Главное — это убедить Элен в страшных последствиях того, что происходит вокруг.

— Вы достаточно образованны и должны понять, во что это выльется. Все больше пожилых людей захотят иметь новые, молодые тела. А это значит, что в каждом случае умрет человек одной крови с вами. Технос будет просто паразитировать за счет Лоума. Вашу родную планету превратят в ферму для выращивания здорового человекообразного скота. Мысли и чувства ваших соотечественников не будут приниматься во внимание: только их здоровые тела, которые будут холить, лелеять и кормить до тех пор, пока они не потребуются кому-то на Техносе. Безгласный скот!

Ее руки сжались в кулаки:

— Нет! Этого не может быть! Это слишком бесчеловечно!

— Это будет продолжаться, пока вы сами не остановите происходящее. В распоряжении Технарха есть все необходимое, чтобы продлить жизнь тем, кто его поддерживает. Он в состоянии предложить им и молодое тело и долгую жизнь. Он уже стал настоящим единовластным хозяином Техноса, а скоро станет всемогущим Богом! И у него есть, на кого опереться в своих безграничных амбициях: это Кибклан, который имеет и власть и деньги. У меня есть подозрения, что кибер появился на Техносе как раз перед началом войн. Я прав?