Сама она, превратившаяся к тому времени в симпатичную пятнадцатилетнюю девушку с пухлыми губками и каштановыми локонами, даже не рассказала маме о своей первой любви – школьном учителе. Они встречались недолго. Каждый день Моника вставала рано утром и, стараясь не разбудить отца, тщательно укладывала волосы щипцами и красилась – она была абсолютно счастлива! В мыслях она уже пребывала в школе – посылала тайные знаки своему любимому и с нетерпением ждала конца уроков, чтобы остаться с ним наедине. Но уже через пару месяцев преподаватель начал делать вид, что Монику не замечает. Она принялась звонить ему домой, и еще через месяц учитель стал вздрагивать, завидев ее. И в конце концов вообще отказался от ее класса. Опытная мама явно забыла объяснить дочери что-то более важное, чем правила пользования косметикой. В результате ни к чему не обязывающий флирт Моника восприняла как большое и светлое чувство до гроба и безобидная история обернулась для нее трагедией.
У Моники было всего две подруги. Вечерами она плакала у них в спальнях, задаваясь вечными вопросами: «Почему? Что я такого ему сделала? Я же, правда, любила…» Подружки советовали обратить внимание на сверстников – многие из класса были неравнодушны к симпатичной мисс Левински. Но она их не замечала. За всю жизнь у Моники не было ни одного романа с ровесником. Одногодки казались ей скучными и незрелыми.
Позже личный психолог семьи Левински объяснил, что другого и не приходилось ожидать: «С детства лишенная любви отца, Моника подсознательно стремилась обрести его в каждом своем любовнике – на эту роль могли претендовать только зрелые, интересные во всех отношениях, респектабельные и солидные мужчины».
После окончания школы Моника отбыла учиться в колледж по интересовавшей ее специальности – психология. В ее жизни появился новый кандидат на место единственного и самого лучшего – директор школьного театра Энди Блейер. Этот избранник оказался не лучше прежнего, он тоже Монику не любил и вспоминал ее номер телефона, только когда нуждался в расслаблении и отдыхе. Она прибегала к нему домой, суетилась по хозяйству, чтобы милому Энди было хорошо. Через пару месяцев необходимость в этом отпала – он женился. Однако Моника продолжала любить его и таким, женатым, навещала их с женой по выходным, позже сидела с появившимися двумя детьми, помогала по хозяйству и делила с Энди его супружескую постель, если миссис Блейер была в отъезде. Через пару лет незадачливый кавалер устал от верной помощницы и по-хорошему попросил Монику оставить в покое его семью. Стоит ли удивляться, что это стало второй трагедией для Моники – опять были слезы и все те же вечные вопросы.
В мае 1995 года Моника пришла работать в Белый дом практиканткой в отдел кадров. Ей предложил туда устроиться друг семьи Уолтер Кей, она согласилась не раздумывая. Там у Моники наконец-то появилась «настоящая» подруга – Линда Трипп. Она была намного старше, но такая понимающая! «Знаешь, мне кажется, президент в меня влюбился! – полушутя говорила Моника Линде. – Представляешь, я принесла ему кофе и, как всегда, представилась, а он улыбнулся и ответил: “Я знаю ваше имя”».
В ноябре, это было 15-го числа, Линда и Моника вместе пришли в Белый дом на день рождения к специальному помощнику начальника отдела кадров. Моника по сравнению с элегантными и ослепительными дамами в брильянтах выглядела милой, совсем юной и наивной. Шампанское, шутки, неформальная атмосфера – ей было хорошо, она чувствовала себя практически счастливой, ведь она стоит здесь, в сердце страны, вся светящаяся, рядом с президентом. Чуть позже Клинтон пригласил ее посмотреть свой кабинет. Сердце дрогнуло, румянец покрыл щеки, и Моника согласилась. А когда в коридоре без окон президент попросил разрешения поцеловать ее, у нее едва хватило сил кивнуть головой…
В том коридоре без окон Монике показалось, что ее мечта близка к исполнению – она встретила умного, зрелого мужчину и она ему нравится!
Они начали встречаться регулярно. Поначалу все шло хорошо. Билл поведал Монике, как он несчастен в браке с Хиллари и как мечтает найти по-настоящему предназначенную ему судьбой половинку. Моника искренне поверила этому чрезвычайно оригинальному откровению и решила, что «половинка» – это как раз она. Она стала думать о президенте, засыпая, просыпаясь и бодрствуя.
Моника писала письма Клинтону по внутренней электронной почте. «Знаешь, я очень тебя люблю». Он, не читая, удалял письма – чтобы, не дай бог, кто-нибудь не увидел. Тогда она придумала другой способ выразить свои чувства: каждый вечер она писала любимому от руки – сначала на черновик, а потом переписывала послание набело. Каждый вечер она ждала его звонка и мучилась бессонницей, если он не звонил. Но, в общем и целом, Моника была счастлива, как может быть счастлива девушка, наконец-то нашедшая мужчину своей мечты. Даже если этот мужчина президент Америки, ему сорок девять лет, у него есть жена и он периодически засыпает во время телефонных разговоров.
На столе у Моники собралась целая коллекция фотографий. Билл Клинтон в профиль, анфас, в полный рост, с саксофоном, с итальянским послом, с избирателями, с микрофоном… В основном это были вырезки из газет, но некоторые фотографии ей подарил сам Билл. На них он запечатлен в галстуках или рубашках, которые ему дарила Моника.
Кстати, о подарках. На эту тему было написано множество статей. Билл особо не мудрствовал с дарами для своей любимой. Среди его презентов числятся шпилька для шляпы, старинная брошь, полотенце, фарфоровый сервиз, мраморная фигурка медведя, поэтические сборники. Моника же была более щедра: она подарила Клинтону около 30 подарков, а он ей, как подсчитали дотошные журналисты, – всего 18. Самым первым подарком «любимому президенту» было стихотворение, выгравированное на мраморе. Моника преподнесла его Клинтону 24 октября 1995 года – в День босса. Этот подарок от Моники был единственным, который Клинтон отправил в архив Белого дома.
Все ее подарки входили в сферу его интересов: история, антиквариат, сигары и сувениры-лягушки. Она подарила Биллу несколько галстуков, антикварное пресс-папье с видом Белого дома, серебряную настольную коробку для сигар, солнечные очки, рубашку, кружку с надписью «Санта Моника», фигурку лягушки, нож для открывания писем в виде лягушки, несколько обычных романов и несколько дорогих антикварных книг. Моника действительно была очень разборчива в выборе подарков. И это тоже говорит о том, что она очень серьезно относилась к их связи.
Каждый день, обведенный красным фломастером в ее настольном календаре – счастливый. Значит, ей удалось побыть наедине с Биллом.
Но счастье девушки было недолгим – из Белого дома Левински перевели в Пентагон, подальше от легковозбудимого президента. Очевидно, кто-то прознал об их отношениях.
Лучшая подруга Линда Трипп успокаивала плачущую каждый вечер Монику («Он опять не ответил на мое письмо!», «Он больше мне не звонит!»), гладила по голове, утешала, а после этого бежала докладывать в комитет по национальной безопасности, куда позже стала приносить пленки с записью телефонных разговоров Левински и Клинтона, копии их писем.
В это время Моника сделала аборт. Как ни странно, у нее было несколько кавалеров, и от кого из них был ребенок, она не знала.
Однако это не мешало ей страдать от внезапной холодности президента. На душе у бедняжки было плохо. На вопросы и жалобы Моники Клинтон сухо отвечал: «Солнце не может светить каждый день». Солнце, как вы, наверно, поняли, это он – президент Билл Клинтон. Но Монике нельзя отказать в характере. Она старалась как можно чаще случайно оказываться в поле зрения президента. И 24 марта 1997 года Билл Клинтон опять «дал слабину» – в этот день они были вместе последний раз.
Но «официально» они расстались в мае. Теплым весенним днем Моника в соломенной шляпке, которую в начале их романа подарил ей Билл, пришла на встречу, которую он сам назначил. Она была уверена, что Билл соскучился, что он жаждет ее видеть… Она даже принесла подарки: забавную головоломку и рубашку из банановой республики. «Смотри, какая смешная, примерь ее», – начала она разговор. Президент был серьезен. Он уже понял, что соответствующие службы в курсе его развлечений, и ему было не до смеха. «Знаешь, – сказал он, – у меня действительно было много, очень много романов. Но это все – грехи молодости. После сорока я изменился. Я стараюсь быть правильным и хранить верность жене, поэтому…» Моника не дала ему договорить и расплакалась.