Янсен была спокойна как никогда. Лангсуяр же не торопилась обнажить клыки. Черная накидка, скрывающая тело женщины от солнечных лучей, свисала до самого пола, а на руках вампирши были надеты темные перчатки. То ли пила она кровь исключительно по ночам, то ли у нее возникли другие мотивы, о которых мы с Иваном пока не знаем, но чужестранка до сих пор не притронулась к девочке.

Заметив нас, она прижала Милли к груди и что во всю глотку заорала:

— Сивка-бурка, вещий каурка! Встань передо мной, как лист перед травой!

— Чёрт, — выругался Дураков. — Такси вызвала.

Все ясно, почувствовав погоню, лангсуяр прибегла к чарам и попросила о помощи сказочных зверей Кощея. Крылатый конь сиво-бурой масти, рассекая облака, мчался к заказчице. Остановить лошадь, тем более, сказочную, на скаку не выйдет, отвоевать Милли — тоже. Догнать — единственный выход. Вдруг вампирша по какой-то причине не станет пить кровь из девочки в пути или сразу по прибытию.

Янсен пыталась сопротивляться, однако ж ее самооборона оставляла желать лучшего и походила на неумелые поползновения червя вылезти из метровой ямы за два мига.

Собрав имеющуюся у себя силу, я попытался зацепить кровопийцу цепью справедливости, но на моем пути так некстати возник Иван Дураков, решивший голыми руками отобрать девочку у врага, что заклинание окутало боевого товарища. Выкрикнутое при этом выражение я постеснялся бы повторять вслух. А пока я ослабевал силу цепей, лангсуяр с грацией опытной наездницы вскочила на Сивку-бурку. Перекинув безвольную от вампирского зова Милли поперек седла, они пустились вскачь по небесам.

— Родственница Апопа, прихвостень Сета, — дальнейшие мои ругательства тоже не подлежат повторению вслух, особенно, при женщинах.

Мы б с Дураковым и дальше склочничали и ругались, пока нас не утихомирили царские стражники, сочтя пьяными гостями со свадьбы, или мой голос бы окончательно не сел. Но когда я, вцепившись в полы кафтана Дуракова повалил его на пол и забодал в лоб, прямо рядом с нами на балкон грохнулся огненный шар.

Тут и настал бы нам конец, да терем Гороха, похоже, был защищен от всяческой магии. Когда я понял голову, то увидел, как огненный шар, словно мячик, отскочил от балкона и летел прочь в лес. Зато в небе прямо над теремом парило оно… страшное трехголовое чудище с зеленой чешуей.

Прикусив губу, я, сидя, пятился в сторону комнат. На меня напала немота и объял неподдельный страх. Да-да, я, встречавшийся с богами лицом к лицу, испугался трехголового летающего змея.

— Горыныч, — немея от страха, выдавил Иван, направляясь туда же, куда и я.

Змей тем временем вдохнул побольше воздуха и пустил еще один огненный шар в нас. Мы отскочили в разные стороны, и горячий плевок змея чуть не угодил в выскочившего на шум опричника.

Смачно выругавшись, мужчина тут же ретировался. Зато нам с Дураковым пришлось несладко. Складывалось впечатление, будто вампирша подослала нам прощальный подарок — вот этого змея, попросив чудище сжечь нас дотла. На том расстоянии, что разделяло нас и атакующего, невозможно было не то, что головы ему поотрубать, да и заклинание справедливости наложить.

Хотя… чем Сет не шутит! Сил у меня оставалось не так-то много. Болезнь брала верх над боевым духом, и не ровен час, я снова окажусь пред ясны очи госпожи Джуоо, но рядом уже не будет тетушки Агафьи с пузырьком живой воды.

Я собирал весь гнев души, все разочарование, всю боль, чтобы вложить его в одну-единственную молнию. Если не удастся зацепить ей змея — пиши пропало. И я уставился в золотистые глаза с вертикальными зрачками, коими на меня смотрела средняя голова.

Из моих пальцев струилась сила, собранная заклинанием, и окутывала Горыныча с плеч до кончиков когтей. Но в скором времени змей, грозно ревя, прорвал мои цепи и опустился перед балконом.

Дураков, струхнувший ничуть не меньше меня, вжимался в стену, вопя единственное: 'Помирать, так с музыкой!

— Я ваш слуга, уважаемый колдун, — склонил передо мной среднюю голову Горыныч.

С какой стати — этот вопрос интересовал меня больше всего, хотя я и предполагал, что переиграл змея в неком неведомом поединке.

— Чем могу быть вам полезен? — от зеленой морды чудовища исходил жар, словно в кеметский полдень.

Дураков с осторожностью посмотрел на морду Горыныча и тут же поинтересовался:

— И мы вам можем доверять!

— Как домохозяйка газовой плите 'Занусси'! — выдал змей, испустив в небо облачко сизого дыма.

— Тогда у нас к вам два дела, — выпалил Дураков, осмелев и неразумно близко подойдя к зеленым мордам Горыныча. — Догнать Сивку-бурку и отобрать у наездницы девочку — это раз. И поучаствовать в допросе с пристрастием — два.

— С занесением в протокол, — добавил я.

Правда, куда записывать ответы змея, я пока не придумал. Ограничимся памятью человеческой.

Во дворе тем временем началась паника. Дикие вопли толпы стали настолько громкими, что доносились даже до балкона. Чаще всего поминалось имя змея. Кстати говоря, недавнего именинника, по какой-то причине не явившегося на собственный праздник. Женщины визжали словно на пожаре, мужчины уверяли, что в два счета справятся с чудовищем. Если б время позволяло стоять и прислушиваться, можно было б почерпнуть с несколько десятков способов убиения сказочного змея. Однако такую роскошь мы себе позволить не могли.

— Давайте, садитесь мне на спину, — шипел змей, — если хотите все успеть. А то…это… желающих совершить подвиг с моим участием без предварительной записи скоро мнооого соберется!

Кивнув, мы дали согласие змею. Он подхватил нас за шкирки, словно маленьких котят, и забросил на горб, где специально для летунов было приспособлено несколько гребней в качестве ручек, а на боку красовалась малиновая с белым картинка, напоминавшая логотип из большого мира — красный круг и надпись в нем 'Ы7.[12]

Дураков, разглядев бок Горыныча чуть не рассмеялся, однако три стрелы, что пронеслись у него над головой, заставили отсрочить вопрос о привете из Москвы. Оторвавшись от балкона терема, змей быстро взмыл в воздух, оставив в подарок стрельцам царской сотни, опричникам, боярам и прочему люду, охотному до подвигов без предварительной записи, черный пахучий дым… вовсе не из пастей.

Жалко, что я не успел попрощаться с любимой сестрой, наконец-то, нашедшей свое счастье и славное государство, царевич которого будет любить ее до гроба. Но, думаю, когда-нибудь Шаулин отправит меня в командировку в Лесоморье, и я не забуду заглянуть в гости к младшему сыну Гороха и его жене. А пока следовало разобраться с вампиром из Малайзии и злобой змея, направленной против нас.

Часть 6. Острые зубки или ядовитые клыки?

Ощущение полета, что может оказаться более захватывающим? Сильный поток прохладного воздуха бьет в лицо и чуть ли не закладывает уши, ты сидишь на грубой чешуйчатой спине змея и в очередной раз благодаришь Ягу за кожаные штаны, а внизу медленно проплывает зеленое море леса, разделенное белой рекой на две части, две области одного мира. На севере окутанная серой ватой облаков грузно стоит гребень Добрыни, а на горизонте небольшой сверху лесоморский остров окружен лазурным бескрайним морем, по которому жители маленького мирка путешествуют в другие подпространства. Где-то за этим морем лежит и шемаханское царство, родом откуда был колдун, чью одежду я сейчас ношу.

Но не время предаваться лирике и мечтать, что если б люди в древности взмыли под облака, то еще при моих праотцах изобрели бы самолет.

Покоренный мной змей изо всех сил стремился догнать похитительницу. Рыжий хвост сивки-бурки маячил пока достаточно далеко. Одно можно было сказать с уверенностью, крылатый конь направлялся на запад, в царство Кощея. Мысль, что змей и конь в сговоре и пытаются загнать нас с Иваном в ловушку, была отброшена в самую глубь сознания.