– О, не преувеличивайте! Конечно, я хочу вам помочь, но поймите, при данных обстоятельствах только вы можете что-то сделать. Конечно же, вам нужен отпуск… и я вам его предоставляю.

– Но, сир… Возможно, целесообразнее мой уход в отставку. Не знаю, до какой крайности может дойти мой гнев, поэтому мне не хотелось бы ставить ваше величество в затруднительное положение.

На лице короля появилась очаровательная вероломная улыбка.

– О, не беспокойтесь об этом. Нам известно, сколь дорого иной раз приходится платить благородному человеку за свою оскорбленную честь. В иных случаях мы предпочитаем тогда закрыть глаза. Итак, отправляйтесь и не беспокойтесь о своем короле.

– О сир… Какое великодушие!

– Поезжайте месье. Вы остаетесь нашим другом. Мы лишь рекомендуем вам проявить известную сдержанность в отношении вашей супруги. Она женщина… а значит, отличается хрупкостью.

И Монсоро покинул Париж буквально через час после разговора с королем. Ярость и отчаянье переполняли его душу так, что он мчался, не останавливаясь, загнав по дороге нескольких лошадей.

Франсуаза только что вернулась с прогулки в лесу, который окружал замковый парк с трех сторон. Она шла к дому медленными расслабленными шагами, явно о чем-то мечтая, ее собачки гурьбой следовали за своей хозяйкой. Вечер был восхитительным, воздух свежим, а солнце садилось за горизонт, золотя все вокруг. Всю прогулку Франсуаза вспоминала о наслаждениях нескольких ночей, проведенных ею с Бюсси. Тот навещал ее уже четыре раза, всегда сдержанный, страстный, великолепный, и всякий раз она испытывала от встречи с ним еще большее потрясение и радость. Рядом с ней грозный Бюсси становился нежным, трепетным любовником. И вот, поднимаясь к замку по дубовой аллее, она принялась напевать песенку, которую напевали до нее многие влюбленные в него женщины.

Но напев замер на ее губах, когда она вошла во двор замка Кутансьер. Как раз в этот момент слуга заводил в конюшню взмыленного коня под седлом, причем сбруя его свидетельствовала о том, что на нем прискакал ее супруг. Сердце ее гулко забилось. Она не успела подготовиться к встрече с Шарлем, а в душе зародилось ужасное предчувствие. Но, взяв себя в руки, она твердым шагом вошла в зал.

Шарль, стоявший возле холодного камина, повернулся на шум ее шагов.

– Шарль!.. – воскликнула Франсуаза, устремляясь ему навстречу. – Какой прекрасный сюрприз!.. Но почему ты не предупредил о своем приезде!

Шарль мрачно наблюдал за тем, как она приближается к нему. Когда она оказалась совсем рядом, он выхватил свой охотничий нож и, притянув к себе жену одной рукой, другой приставил ей лезвие ножа к самому горлу.

– Не ломайте комедию, мадам. Я знаю все и приехал лишь затем, чтобы отомстить за свою поруганную честь.

– Шарль!.. – вскричала Франсуаза, но тут у нее перехватило дыхание. В глазах мужа она прочла мрачную решимость и уверенность в своей правоте. Она была слишком горда, чтобы изворачиваться и лгать. Поэтому, уронив голову, она прошептала:

– Это будет только справедливо, мой господин! Я изменила вам, а теперь готова умереть.

– Об этом и речи нет. Я не хочу вашей смерти. Но ваша жизнь будет куплена ценой его гибели.

– Нет! Умоляю вас, оставьте его в покое. Виновата я одна, и только я одна заслуживаю наказания.

– Я думаю по-другому, мадам! Вы будете выполнять то, что я вам прикажу, и без всяких возражений.

– Чего же вы хотите?

Шарль молча стал надвигаться на нее, все так же упираясь лезвием ножа в ее тонкую шею. Она отступала, пока не уперлась в край массивного стола, на котором были разложены листы бумаги и перья. И тут в глазах ее отразился ужас, с которым она не могла совладать. Никогда еще ей не приходилось видеть такого выражения лица ее доброго Шарля.

– Садитесь, – приказал он, – и пишите!

Дрожа всем телом, она повиновалась. Пододвинув к себе лист бумаги, она подняла голову и стала ждать. Шарль медленно убрал свой нож, но продолжал буравить глазами жену. Наконец он заговорил:

– Пишите вашему любовнику. Сообщите ему, что вы ожидаете его завтра в полночь.

– Здесь?.. О нет, нет!

– Но ведь именно здесь вы его и принимали. Пишите… или же я опасаюсь за вашу жизнь. Впрочем, погибнув, вы все равно не спасете его.

– Умоляю вас! Пощадите его!

– Но ведь он не пощадил моей чести. Пишите, мадам, или…

Франсуаза была храброй девушкой, но в двадцать лет так хочется жить! И потом, она надеялась успеть предупредить Бюсси. Итак, сделав вид, что сдалась, она принялась за письмо.

– Ну вот, – наконец проговорила она, отбрасывая письмо. – Теперь вы довольны?

– Не совсем. Теперь вы за мною последуете.

– Куда же?

– Вам приготовлены апартаменты в Северной башне. Вы останетесь там до послезавтра. И вы будете под присмотром, так что берегитесь. Не пытайтесь предупредить своего дружка де Бюсси.

На этот раз Франсуаза не выдержала и разрыдалась. Но Шарль был неумолим. Он взял ее за локоть и потащил в башню.

Колесо судьбы начало неумолимо вращаться.

– Почему в полночь? – недоумевал Бюсси, перечитывая письмо Франсуазы. – Этак мы теряем слишком много времени, которое могло бы доставить нам наслаждение. – Клод Коллассо лишь развел руками.

– Кто знает, что взбредет в голову женщинам?.. Какая-нибудь блажь, наверное?

– Франсуаза не тот человек. Вероятно, у нее будут гости, и она опасается, что они задержатся.

– Что ж, возможно, – согласился Клод. – Но лучше бы вам все-таки поостеречься. Вдруг ее муж о чем-нибудь проведал.

Бюсси пренебрежительно пожал плечами подхватил шпагу, лежавшую на кресле, и пристегнул ее к поясу.

– Даже если это так, – высокомерно воскликнул он. – Уж я то заткну ему глотку, можешь не сомневаться.

Клод только покачал головой.

– Ваше бесстрашие порой меня просто пугает. И все же, позвольте мне сопровождать вас сегодня вечером.

– Но чего ты боишься?

– Быть может, ничего, а быть может, всего. Мне будет спокойнее поехать с вами.

Бюсси громко захохотал, по-дружески похлопав своего приятеля по плечу.

– Ну если тебе так уж хочется провести ночь под одной крышей с моей звездою. К тому же, тебя может заинтересовать одна из ее служанок…

– На месте разберемся, монсеньер. Итак, решено – я еду с вами.

Ночью разыгралась гроза. Покрытое густыми тучами небо было совершенно черным. Вдалеке раздавались удары грома. Замок был почти не виден, лишь смутно угадывались его очертания. И нигде ни одного огонька, никаких признаков жизни. По спине Клода пробежала непроизвольная дрожь.

– Ну и ночка! – вырвалось у него. – Воистину, монсеньер, нам было бы лучше оставаться в моем домике в Сомюре, коротая время за бутылкой доброго вина.

– Трусишка! – рассмеялся Бюсси. – Ты что, боишься бури? Всего через несколько минут мы будем в стенах замка, а главное… в раю.

– Не обобщайте, сударь. Я чувствую, что приближаюсь не к раю, а к аду.

Они молча въехали в открытые ворота и оказались во внутреннем дворе замка. Только одно окно было освещено, и на него Бюсси указал своему другу.

– Вот! Смотри… Франсуаза ждет меня.

Дверь в здание тихо открылась, и путников пустили внутрь. В вестибюле царила кромешная тьма.

– Вас ожидают, месье, – прошептал голос служанки. – Вам известно, как пройти?

– Да, позаботьтесь о моем друге.

И Бюсси наощупь направился к лестнице. Он лишь успел нащупать ногой нижнюю ступеньку, когда за его спиной раздался сдавленный, хриплый вскрик, заставивший его обернуться:

– Месье! – хрипел Клод. – Месье!.. На пом!..

Тут Клод издал ужасающий вопль, а де Бюсси поспешил к нему на помощь, но вдруг понял, что его со всех сторон окружают плотным кольцом человек двадцать в масках и в кольчугах. Бюсси побелел, но подавил в себе дрожь и, резким жестом выхватив шпагу, прокричал:

– Отлично!.. Значит, это засада! Ну что ж, господа, померяемся силами. Вижу, что вы облеклись в доспехи. Это лишь добавит мне славу… Но с вашей стороны это весьма мудро!