Василий понял, что окончательно пришёл в себя. Пора было перегруппироваться и снова вступить в контакт с мощным противником.
Клавиатура привычно сунулась под руки. Из зеленоватой глубины монитора всплыла и заколыхалась надпись:
«ВВОД ДАННЫХ ДЛЯ ПЕРЕЗАГРУЗКИ?»
В последнее время опять вернулась мода на старину. Интересно, почему? Вот уж, была охота городить все эти стильные экраны и декоративные клавиатуры… чисто древние крестьяне какие-нибудь!
— Да! — хрипло пробормотал Василий. — Ввод данных. Объект прежний. Фобии прежние. Загрузить дополнительную защиту по протоколам DDS, XOPI, YMD с максимальным расширением до нижнего ментального порога.
Василию очень хотелось рискнуть… прорваться через затруднение одним прыжком. Ошеломить, смять противника, которому на текущий момент удаётся грубой силой проломить контрзащиту Василия, выстроенную по строчке, по страничке, по ментальному файлику…
«ВОЙТИ В СИСТЕМУ «ФРЕДДИ КРЮГЕР»?»
Придумали названьице, тоже мне, программеры… умники-засранцы!
Шуточки им…
Василий хорошо помнил, как его грудь пронзала медная полоса, наискосок пересекающая пугающую тьму. Неясно видимые ржавые вентили и трубы, выпускающие беспорядочные струйки пара, пахнувшего тухлятиной, меняли свои очертания…
… и бледная девушка в отсыревшей ночной рубашке, нанизанная, как и Василий, на бесконечную медную полосу…
Она судорожно перебирала по ней руками с сорванными ногтями… и жадно продвигалась к нему… кровоточа пустыми глазницами.
Нанизанная на безжалостный металл, девушка неотвратимо подтягивала себя к Василию… и каждый рывок неожиданно быстро сокращал расстояние между ними…
«СИСТЕМА ПЕРЕНАСТРОЕНА. ВОЙТИ?»
— Давай! — упрямо сказал Василий.
Сейчас он всё-таки пройдёт до точки вектора сопротивления, пробьёт проход! За ним ринется его тройка: Гори, Мъяга-Хо и Женька. Общими усилиями они доломают защиту, — одним мощным ударом всё-таки вскроют хранимые ментальные файлы, столь необходимые для продолжения наступления!
Это наступление будет продолжено!
Это наше наступление не остановить!
И на острие всплеска всеобщего гнева будет он — Василий Лахтин, которому скоро исполнится заветные шестнадцать лет! И он — один из тех самых, — вы понимаете?! — тех самых шестидесяти курсантов, которых отобрали из сотен тысяч парней и девчонок по всей России!
Василий Лахтин!
Россия!
Мужчина и воин!
… три визжащие твари мгновенно вцепились ему в живот. Василий попытался оторвать их от себя, но они вгрызались в плоть, упруго скользя под пальцами. Василий закричал. Какая страшная, звериная боль!
Всё исчезло. Остались только он и боль.
Боль поглотила весь мир. Она была везде. Она была всем.
…и небеса померкли для него.
Когда милосердная система отключилась, Василий ухнул во тьму, где пахло нашатырём и йодом.
«… после удешевления производства компьютеров уровня квантового программирования, а также глобального развития беспроводной связи, Сеть стала единым организмом. Захват и уничтожение групп и формаций скоплений компьютеров не приводил к потере данных, многократно дублирующихся самой Сетью в процессе ввода.
Любая информация становилась «прозрачной». Пароли и системы защиты, рассчитанные на перебор триллионов комбинаций, взламывались менее чем за месяц.
Однако ещё до начала Святого Джихада человек научился подключаться к Сети с целью охраны массивов данных, — т. наз. «воин-пароль» (устар.). Кроме того, подключение достаточно быстро начало преследовать и более сложные задачи. Воины входили в ментальные контакты с целью разведки боем и силового перехвата глубоко законспирированных ключевых, каркасных и иных тайнофайлов, хранимых в ментальных слоях противника.
Начались безумные — во всех смыслах — ментальные войны, окончание которых пришлось на период…»
«… Ментальная война — это война подсознательных страхов и фобий. Даже если у вас не так уж и развито абстрактное мышление и художественное воображение, то всё равно, при малейшей поблажке самому себе — вы обязательно потерпите крах! Помните, вы воюете в мире, где возможно всё. Физическая, политическая и ментальная подготовка воина — залог его грядущих побед в мирах кошмаров и ужасов, неотличимых от реальности! Каждая ваша победа, это победа над собой, но не для себя одного, а во благо мира, во благо России!..»
В морге было прохладно и неожиданно уютно по сравнению с влажной жарой хилых акациевых аллей Академии.
Прозектор стянул перчатки и небрежно бросил их в хлюпнувшую пасть утилизатора.
— С каждым годом они всё моложе и моложе, — пробормотал он, закуривая модные нынче сигареты, стилизованные под старинные, табачные. — Помню, как года полтора назад меня дрожь брала, когда вскрывал первого шестнадцатилетнего пацана, умершего от обширного инфаркта. А теперь они косяком идут. И — ничего!
— А что вы хотели? — равнодушно ответила пожилая ассистентка, вглядываясь в работу автомата-бальзамировщика. — Воюют всегда молодые. С энтузиазмом. Во все времена, во всех странах. У них в группе только Cяо Мэй восемнадцатый год пошёл, а остальные — все моложе.
С потолка упала капля, разбившись о холодный живот Василия, на котором вертикальный разрез аккуратно зашивался суетливыми гибкими щупальцами.
— Чёрт, опять! Я отправил уже три служебные записки, чтобы наконец-то перекрыли течь на первом этаже! — раздражённо сказал прозектор, тыкая пальцем в клавиатуру: «Курсант Василий Лахтин. Причина смерти…». — Мало того, что мне третий день ремонтируют нормальный комп, так ещё и это!
Тёмно-вишнёвый ароматный пепел свалился с кончика сигареты и мягко рассыпался, попав между клавиш.
— Командирам теперь не до этого. Наступление! Сколько готовились-то! Ну, и пошло-поехало — считай, даже с третьего курса практически всех слизнули, а это всё-таки девятнадцать человек! — продолжила ассистентка.
— Они там как рассуждают? — не слушая, пробормотал доктор, вглядываясь в мокрое пятно на потолке, — Покойникам, дескать, всё равно, и вы пока в своём подвале перебьётесь. Нет, ну куда это годится?! Компьютер — рухлядь, потолок протекает…
— «Перебьётесь»! — злился прозектор, впечатывая в пробелы стандартного бланка результаты вскрытия. — Я им там «перебьюсь»…
Автомат-бальзамировщик наложил последний шов и залепил его лентой телесного цвета. Мозг Василия уже плавал в консервант-жидкости, ожидая более подробного исследования. Прозектор очень надеялся за время наступления всё-таки успеть набрать свежую статистику по глубоким ментальным поражениям по протоколам YMD и выйти, наконец, на звание имам-доктора. Что-то подсказывало ему, что именно в этом направлении можно что-то довольно быстро нарыть, а иначе войну он закончит в том же звании и в той же должности.
Итак, вон, приходится вскрытия трупов делать, как простому прозектору. Врач запихнул окурок обратно в пачку, на восстановление, вздохнул и дал бальзамировщику команду одеть тело в парадный комбинезон для церемонии прощания.
Курсант элитной Академии, третьекурсник, эмир трёх звеньев и командир подразделения глубокой разведки Василий Лахтин был полностью готов к почётной отставке.
Вечером свободные от боевого дежурства курсанты соберутся в Зале на траурную церемонию.