Защитник на процессе, миланский адвокат Леннер, снова выдвинул уже известные аргументы, которыми Боргезе защищался еще на первом процессе.
«Принц Валерио Боргезе пожертвовал собой, — говорил он, — как для того чтобы спасти честь Италии, так и чтобы спасти ее от ужасного предательства. Он сражался с партизанами только в той мере, в какой те выступали его противниками».
И приберегая главные аргументы на конец, он снова напоминал о спасении итальянской индустрии, которая должна была погибнуть от рук немецких оккупантов.
«Боргезе, — сказал в заключение Леннер, — не предатель. В Италии никогда не было предателей среди офицеров».
«Черный принц», признавая факт военного сотрудничества с немецкими властями, настаивал на обстоятельствах, смягчающих вину, на своей роли «спасителя части промышленной мощи Италии». По новому приговору он получает двенадцать лет тюремного заключения, из которых восемь были сразу исключены. Четыре оставшихся были покрыты годами предварительного заключения, и Валерио Боргезе выходит на свободу уже вечером 17 февраля 1949 года.
Глава 25
1949–1952 годы стали годами чистилища для Валерио Боргезе, который, казалось, старался забыться.
Его военная карьера бесславно закончилась. Его лишили вроде бы военного ордена Савойи, высшей награды Италии. Всякая административная карьера была для него отныне закрыта. Это был тяжелый удар для героя!
«В общем, — скажет он позже, — новые хозяева Италии так никогда и не простили мне слишком честную службу своему отечеству».
«Черный принц» ушел в отставку. Он полностью и в первый раз в своей жизни посвятил себя своей семье. Занялся сельским хозяйством. Кондотьер превратился в фермера.
Но такая «глыба» не могла долго оставаться вне всякой общественной жизни. Его характер человека действий, любителя приключений медленно, но верно толкал его на то, чтобы ответить положительно на непрекращавшиеся призывы его бывших соратников по борьбе.
С 1946–1947 годов некоторые из них снова вступили в борьбу, на этот раз подпольную.
Это был период попыток, иногда удачных, саботажа на передаваемых
Италией победившим союзным державам военных кораблях. В результате этих диверсий и под давлением союзных сил христианско-демократическое правительство допустило в парламент так называемые крайне правые силы, при условии, что отныне они будут действовать только легально. Провести жесткие репрессии не удалось из-за глубокой конспирации, скрывавшей подпольщиков, и из-за крайней молодости их руководителей, еще не известных полиции, поэтому была объявлена частичная амнистия.
Прекращение этой борьбы происходило не без трудностей. Иногда оно наталкивалось на небольшие группы, отказывающиеся понять необходимость перехода к легальной политической борьбе. Партия, которая возглавила бы эти силы, также не сразу появилась на политической сцене. Родились и исчезли последовательно «Партия национального сплочения», «Националистическая партия», «Итальянский национальный фронт», пока не было наконец образовано в декабре 1947 года «Итальянское социальное движение» (ИСД).
Его руководителями стали, естественно, бывшие руководители подпольного движения. Среди них Джорджио Пини и Пино Ромуальди. В конце войны он был вице-президентом «Фашистской республиканской партии» и рассматривался как идейный наследник Муссолини.
С самого начала своей деятельности ИСД пришлось по необходимости охранять свое внутреннее единство против других политических партий. Это им было делать не так трудно, потому что они в то время были развивающимся движением, родившимся на базе активных действий и отрезанным от толпы. Его первые газеты «Ривольта идеале» в Неаполе, «Сфида» в Риме, «Меридиано д'Италия», «Россо и Неро», «Ран-тан-План» и «Манифесто» не замедлили получить определенный резонанс своими выступлениями. В 1949 году число сторонников движения возросло и оно превратилось в реальную общественную силу, партию открытую для всех, что имело определенные логичные последствия для его руководства.
Джулио Валерио Боргезе выбирается председателем ИСД. Марсаних сохраняет за собой пост генерального секретаря, и намечается новый поворот к классической правой политике в движении. Соправление Боргезе-Марсаниха выглядело неплохо. Это не помешало, однако, оставаться положению неустойчивым и неясным вплоть до января 1953 года.
Результаты апрельских выборов принесли успех, хотя он был ослаблен многими нарушениями при голосовании. Но Марсаних вынужден уйти в отставку со своего поста в начале 1954 года. Его сменяет представитель консервативного крыла Артуро Микелини, который сохранит этот пост за собой в течение 15 лет. Очень скоро между ним и Валерио Боргезе наступает разлад. Перед застоем в движении и особенно в знак протеста против альянса Микелини с итальянскими «националистами», «Черный принц» покидает председательское кресло и переходит в оппозицию. Он возвращается в свой дворец Артена, решив основную часть своего времени посвятить деятельности на посту председателя союза банкиров Рима. О нем не было слышно до следующего года, когда он сменяет умершего «старого льва пустынь» маршала Грациани во главе «Ассоциации бывших солдат «Республики Сало».
Мятеж в Алжире 13 мая 1958 года произвел огромное впечатление на Валерио Боргезе, до такой степени, что он увидел возможность для правых силовыми методами провести в Италии политические изменения в правительстве.
Приход к власти в Париже генерала Шарля де Голля было неправильно воспринято «Черным принцем» как знак националистической революции во Франции. Когда он убедился в своей ошибке, он отправляется в Алжир, воспользовавшись своим положением предпринимателя, чтобы оказать помощь подпольщикам из ОАС.
Уже давно назревавший внутренний кризис ИСД разразился в 1963 году, и с невиданной силой. Движение, которое до тех пор имело дело только с второстепенными разногласиями, буквально раскололось на две части.
Желая оказаться последним спасительным средством в этом кризисе, Боргезе выходит из ИСД, чтобы наблюдать за развитием событий со стороны. Он ждет, позовут ли его в качестве спасителя-объединителя? Но этого не происходит, и через четыре года он, разочарованный, озлобленный, уставший ждать, создает собственное движение: Национальный фронт. «Черный принц» снова появляется в первых ролях на политической сцене Италии. В шестьдесят лет он становится лидером партии. Честолюбие раздирало его еще больше, чем раньше. Он предложил себя в качестве мифического героя для объединения всех правых партий, которые он мечтал собрать под своими знаменами. Пример де Голля, так соблазнивший его в свое время, не был забыт.
За Боргезе пошли некоторые из тех, кто видел в нем героя войны: ветераны дивизии «Сан-Марко» и Децима МАС, бывшие солдаты регулярной армии Социальной республики и элитных парашютных частей. Его движение не собиралось играть в демократические игры. Как заметил один из журналистов газеты «Стампа», оно воинственно и милитаризованно, напоминает в некотором роде армию Муссолини перед маршем на Рим.
«Фронт, — объявлял Боргезе в декларации, сопровождавшей создание партии, — готов к бескомпромиссной борьбе с Италией, отравленной наркотиком демократии». Он на самом деле считал, что нынешний режим прогнил и он со своими людьми должен быть готов в любой момент встать во главе страны.
С этого времени он много разъезжает по всему миру, устанавливая тесные связи со своими товарищами по борьбе. Часто его можно было встретить в Афинах, в окружении греческих черных полковников. В это время он выдвигает лозунг: «После Афин — Рим!» «Черный принц» наводит страх на итальянскую «республику профессоров», которые, впрочем, никогда не любили сильных личностей.
Внутренний огонь, питаемый его лютой ненавистью к демократии, сжигает его. Его патриотическое чувство и политическая страстность в той кризисной Италии (в 1969–1970 годах в экономике Италии наблюдался глубокий спад, повсюду начались волнения) толкали его в который раз забыть семью, свои светские отношения и свою предпринимательскую деятельность. Начинался новый «крестовый поход «Черного принца». Его девизом становится: «Все средства хороши, если они позволяют достичь цели (спасения Италии)».