Аарона отправили в лагерь для перемещенных лиц. Некоторое время спустя он узнал, что отец жив. Они встретились и поехали в Чехословакию. Там Лазар закончил гимназию, переехал в Израиль, служил в армии, а потом перешел на работу в авиакомпанию.

Забыть прошлое он не мог, как ни старался. Да и можно ли забыть мать, брата и сестру? Можно ли забыть, как люди умирали, как их расстреливали у тебя на глазах?

Когда самолет приземлился в аэропорту Буэнос-Айреса и Аарон с Кедемом сошли по трапу, к ним подбежал фотограф и защелкал аппаратом. Аарон растерялся: неужели полиция что-то пронюхала? Но оказалось, что фотограф просто пытается заработать несколько монет.

В аэропорту их ждали госпожа Розен и ее супруг. Эстер Розен долгое время работала в нашей авиакомпании, затем уехала в Аргентину с мужем, нанявшимся в частную фирму в Буэнос-Айресе. Госпожу Розен попросили помочь организаторам спецрейса Буэнос-Айрес – Лод. Она проявила инициативу и забронировала номера в гостинице для представителей нашей авиакомпании. Но тут внезапно появился Менаше, представился Кедему, как было условлено, и сказал, что для новоприбывших заказаны места в другом отеле.

Госпожа Розен немного обиделась. Она ведь не знала, что в каждом отеле не должно быть больше одного человека из группы захвата. Менаше передал Кедему адрес кафе, куда следует прийти, как только он устроится.

Поздним вечером того дня я сидел в кафе и ждал Кедема. Вскоре он показался в дверях вместе с молодым человеком, которого представил Аарон Лазар. Я сказал им, что при следующей встрече дам им точные указания, а пока только сообщаю, что им придется помочь нам создать условия для «посадки» Эйхмана в самолет. Мы условились поддерживать тайную связь. Следовало соблюдать необходимую конспирацию: встретившись случайно, в неназначенное время и в неназначенном месте, не замечать друг друга. Кедем воспринял это как должное, но Лазар, впервые в жизни принимавший участие в секретной работе, был несколько растерян. Когда мы потом встречались на улице, я видел, что он чувствует себя неловко от того, что не может поздороваться со мной.

Кедем рассказал о событиях в Израиле за те два дня, что прошли между моим отлетом и его вылетом. Я попросил их как можно быстрее оформить документы, а также как следует изучить топографию и порядки в аэропорту.

Мы договорились встретиться вечером следующего дня.

В тот день, 2 мая, в Буэнос-Айрес прибыл также Зеев Керен. У него был увесистый багаж: в основном инструменты, изготовленные им же самим. Всю дорогу он тревожился, как бы чего не случилось с зтим дорогим багажом, без которого операция могла затянуться или вовсе сорваться. Во время пересадки в Европе он глаз не спускал со своего груза, опасаясь, как бы его по ошибке не поместили на другой самолет. Наконец прибыв в Буэнос-Айрес, он с облегчением подумал, что справился со своей задачей, и поспешил на встречу.

В одном из кафе, как и было предусмотрено, его ждал Менаше. Но как он ни старался развеселить Зеева, тот оставался хмурым: его тревожила судьба багажа, и он требовал немедленно переправить его в надежное место. Взяли машину, погрузили инструменты Зеева и поехали в «Бастион», где Керен и обосновался. Ему тоже не пришлось повидать достопримечательности города... Кроме нескольких вылазок в магазины для покупки кое-какого материала, Зеев не покидал свою берлогу.

Тем временем группа авангарда возобновила поиски подходящих укрытий. В то утро Кенет и Эуд выехали в дачный пригород, застроенный виллами. Отчего-то маклеры приняли их за немцев и направили к владельцам вилл, говорившим по-немецки, Посмотрели много домов, но подходящего не нашли. Одна из вилл вроде бы подкупала своей уединенностью, но была мала площадью, а другой дом, идеальный по размерам и планировке, находился близко от соседних домов. Третью виллу, идеальную во всех отношениях, не сдавали, а продавали...

Пока эти двое мотались по виллам, Эзра переходил из кафе в кафе, чтобы встретиться с Эльдадом и Ювалем, которым полагалось уже прибыть на место. Но Эзра напрасно тратил время: они не прилетели ни 2-го, ни 3-го мая.

Наступил понедельник, и надо было возобновить наблюдение за домом Клемента. К вечеру оперативная тройка отправилась к цели. На сей раз намеревались установить, откуда прибывает Клемент, прежде чем сесть в 203-й автобус, и на какой, кстати, остановке.

Кенет и Эзра поехали на станцию Сан-Фернандо и расположились возле шлагбаума, между шоссе №202 и шоссе №107. Шлагбаум, как правило, поднимался только, чтобы пропустить автобус. Поэтому любой автобус там задерживался. Они встали у шлагбаума в 18:45, но, прождав достаточно долго, Клемента так и не увидели.

Эуд вел наблюдение, расхаживая вдоль железнодорожной насыпи, вблизи дома Клемента. Он побоялся сразу подняться на полотно, чтобы не вызвать любопытства прохожих. Лишь выждав некоторое время и убедившись, что поблизости никого нет, он поднялся на склон.

И вот удача: увидел Клемента, но позже чем обычно. На сей раз Клемент появился возле киоска после 20:00.

Вернувшись в город, подвели итоги. В течение пяти рабочих дней подряд они видели Клемента, возвращающегося домой в одно и то же время – в 19:40 и один раз чуть позже.

Утром 3 мая я тоже отправился в район захвата. Мы с Эудом проехали по всем местам, имевшим отношение к предстоящей операции, изучали дороги, посетили все наблюдательные пункты и под конец проследовали мимо дома Клемента.

Увидев убогую местность и домишко на улице Гарибальди, я усомнился, может ли здесь жить Адольф Эйхман? И если бы не масса доказательств, которые уже были накоплены, я бы засомневался и в личности Клемента.

Было совершенно очевидно, что Эйхмана надо брать именно на перекрестке, недалеко от его дома. Эуд и Керен, которому тоже предстояло участвовать в захвате, дежурили в том же районе, изучая местность.

После обеда я поехал с Менаше за город смотреть один из домов, предложенных для аренды. Так как время поджимало, а история с домами превратилась в неожиданное препятствие, я хотел лично оценить предложения маклеров и решить, снимать дом или отказываться.

Район более или менее устраивал нас, и просили за дом не слишком много. Правда, он стоял рядом с другими зданиями, но с этим можно было примириться, хотя разведчиков учат обратному. Меня больше волновало расстояние от виллы до места захвата и до аэропорта. Оно было вполне приемлемым. Но малая площадь дома огорчала, ведь придется укрыть здесь достаточно много людей. Хотелось, чтобы у дома были глухие стены и ограда, да еще тайник, где прятали бы Эйхмана и охранника в случае полицейского обыска.

Этим требованиям вилла не отвечала. Но мы уже попадали в цейтнот, и я решил ее арендовать. В случае удачи – если мы найдем более подходящее жилье – то оставим этот дом в резерве, а если не будет ничего лучшего, останемся здесь.

Менаше быстро уладил сделку. Мы назвали виллу «Тирой».

К вечеру оперативная тройка снова отправилась для наблюдения, чтобы установить, наконец, где же Клемент садится в автобус. На сей раз Эуд занял пост на остановке автобуса в городке Карупа, Кенет прохаживался по перрону местного вокзала, а Эзра взял под наблюдение железнодорожную станцию Сан-Фернандо.

Эуд сел в автобус, отправлявшийся из Карупы, чтобы посмотреть, где войдет Клемент. В это время Эйхман должен возвращаться домой, но Эуд доехал до Сан-Фернандо, а Клемент в автобус так и не сел. Кенет прождал на станции Карупа до 19:45, пропустил два поезда – Клемента в вагонах не было, сел в третий – тщетно.

Кенет сошел в Сан-Фернандо, присоединился к товарищам, и они на машинах поехали к дому Клемента. Они опять увидели его шагающим по шоссе №202. Он шел домой – на улицу Гарибальди. Итак, уже шестой раз они видели его на шоссе в одно и то же время.

В тот день, 3 мая, Лазар и Кедем тоже проделали немалую работу. Утром они побывали в главном управлении национальной авиакомпании Аргентины – попросили помощь в связи со специальным рейсом самолета с израильской делегацией. Они договорились, между прочим, о приобретении запасных частей к самолету типа «Британия» и воспользовались служебным телексом, чтобы связаться с дирекцией нашей авиакомпании.