— Значит по-вашему, нужна замена идеологии?

— Идеология дело важное, но она должна быть соизмерима с делами, которые вершатся под её фразеологией.

— Хорошо, так какой конкретно выход?

— Я уже сказал. Нужны люди, новые, умные, честные, способные понять, что нужно, чтобы вывести страну из состояния стагнации. И во-вторых, нужна структура для оперативной работы.

— Удивительно, сколько вам лет?

— Двадцать шесть.

— Вы рассуждаете не погодам. Поразительно и непостижимо. Время, оно прошло вместе с вами, вернуло вас назад, но осталось внутри вас, обогатив жизненным опытом и воспоминаниями о пережитом. Оно не властно над человеком. Может вернуть ему молодость, но не изменить силу мысли и знаний, которые человек приобрел за прожитые годы. Хорошо, мне надо подумать. Отложим нашу беседу, — Он продолжал размышлять, словно рядом никого не было. Я понимал насколько сложным и трудным был разговор, а главное, что все зависело теперь от него. Ему предстояло сделать шаг, который может изменить ход истории, узнать и оценить которую, он не успеет.

Он взглянул на меня и спросил:

— Знаете, я бы хотел поменяться с вами местами и оказаться на вашем месте.

Я промолчал, не зная что ответить, а потом вдруг спросил:

— Простите, а чем нам здесь можно заняться?

— Отдыхайте пока. Думаю, что вам предстоит скоро много работы.

С этими словами он приподнялся из кресла и напоследок сказал:

— Я не ожидал услышать от вас столь смелых суждений и радикальных предложений. Вы смелый человек. Возможно, окажись я на вашем месте, я поступил бы иначе.

— Это плохо или хорошо?

— Поживем, увидим. Жаль только, что мне не суждено увидеть того, что мы творим сегодня, — и, открыв дверь, он попрощался за мной.

Глава 5

Я вернулся в комнату на втором этаже. Ира сидела на кровати, и по её взгляду понял, что она с нетерпением ждала меня. Однако когда я вошел, она не проронила ни слова, словно боялась что-либо спрашивать.

— Ты чего скисла? Все нормально. Говорили. Много о разном. По-моему он чрезвычайно умный человек.

— Ты думаешь, что ты убедил его?

— Вполне возможно. Во всяком случае судя по тем вопросам, которые мы обсуждали, он очень основательно все обдумал и сейчас на стадии принятия решения. А это не так легко сделать. Слишком много почему, зачем, нужно ли. Такие дела одним чохом не делают. Нужно сто раз подумать, а иначе, сама знаешь.

— Ты прав. Значит все будет хорошо.

— Я надеюсь.

— Я тоже.

— Ну вот и отлично. А ты чем занималась?

— Ничем. Тебя ждала. Знаешь, я так нервничf., что ничего делать не могу. Лежу и тупо смотрю в потолок и считаю минуты, когда ты вернешься.

— Напрасно. Хуже нет, когда чего-то ждешь, а чего не известно. По себе знаю. Лучше в такой момент отвлечься и чем-то заняться.

— Знаю, но не могу.

— Ничего, привыкнешь. Мы теперь в такое увязли, что это только начало, дальше будет труднее.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что сейчас мы просто беседуем, обсуждаем, размышляем, но время идет и рано или поздно придется принять решения и тогда начнется работа. Возможно, и нам придется в этой работе принять участие, не знаю в каком качестве, но придется. Вот тогда действительно придется поволноваться, так что сейчас лучше расслабиться и ни о чем не думать.

— Тебе легко говорить, а я не могу.

— А ты через не могу. Самое главное говори себе, что все будет хорошо, займи мысли чем-то другим.

— Чем например?

— Ну я не знаю. Возьми, напиши выступление на защиту диплома и выучи его наизусть. Защита на носу. Кстати, еще два листа не готовы. Давай я договорюсь, чтобы нам достали кульман и все что необходимо. Отвлечешься и к защите подготовишься.

— Наверно ты прав.

— Да встряхнись ты. Жизнь прекрасна. Знаешь как в песне поется, — не надо печалиться, вся жизнь впереди.

— Ой, Алеша, скажешь тоже. Я все понимаю умом, а вот сердце всегда болит, когда впереди неопределенность.

— Милая моя, знаешь, ты то бойкая, а то в кусты. Раньше надо было думать. А теперь нужно быть смелой, а главное решительной.

— Ладно, все. Не уговаривай меня больше. Я постараюсь. Честное слово постараюсь. Веришь?

— Конечно верю, глупышка ты моя любимая, — я обнял жену и она прижавшись ко мне тихо прошептала, — в спешке, мы с тобой самое главное забыли, что делать будем, я так понимаю нас с тобой отсюда ни на шаг.

— А может мне попросить, этого, как его Гладышева, чтобы он в аптеку съездил?

— Ты с ума сошел.

— А чего?

— Ничего.

— В конце концов, до диплома всего месяц остался, а к зиме может у нас родится кто, а? — я вопросительно посмотрел на Иру.

Она вдруг улыбнулась и сказала:

— Ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?

— А то нет. А ты что, не хочешь?

— Я да, просто не задумывалась еще об этом.

— Вот и зря. Давно пора.

Она обняла меня и поцеловала. Прижавшись к моему уху, словно решила, что нас могут прослушивать спросила:

— Ты меня любишь?

— Очень, а почему ты спрашиваешь шепотом? — в ответ так же тихо прошептал я.

— Сама не знаю, Знаю только одно, что люблю тебя очень, очень.

Мы стояли посреди комнаты, а за окном падал снег и ложась на землю тут же таял, так как весна вступала в свои права.

Прошло два дня, прежде чем состоялась новая встреча. Мы смотрели с женой после ужина телевизор, когда в дверь постучал Гладышев и, извинившись за поздний визит, сказал, что со мной хотят побеседовать. Я глянул на часы, время было почти десять. Надев костюм, я проследовал в знакомый мне кабинет. Юрий Владимирович был на этот раз не один. С ним находился мужчина средних лет, лысоватый с пронзительным взглядом.

Мы поздоровались.

— Знакомьтесь, Кирилл Сергеевич. Он будет с Вами работать, считайте что он ваш начальник, руководитель, куратор, одним словом с ним вы можете говорить так же как со мной. Он в курсе всего. Ваши наработки и предложения Кирилл Сергеевич будет докладывать непосредственно мне. Вам все понятно?

— Да.

— Ну вот и отлично. Возможно мы не скоро увидимся, поэтому я хотел бы задать вам еще несколько вопросов, которые появились у меня после нашего последнего разговора.

Мы присели у камина.

— Так вот. Первое, вам необходимо попытаться вспомнить все что вы знаете о перебежчиках. Это весьма важно. Чтобы упростить задачу, Кирилл Сергеевич получит списки фамилий резидентов и агентов, намечаемые кандидатуры для работы за границей. Внимательно просмотрите, возможно что-то вспомнится, раз вы интересовались этим вопросом или хоть как-то его касались. Второе, необходимо составить списки людей, которые так или иначе сыграли существенную роль в перестроечном процессе. Но помните, что за каждым именем должна стоять сто процентная уверенность, его негативной роли в развале, вы меня понимаете?

— Да.

— Отлично. Далее. Это все в целом второстепенно. Третье, что вам необходимо сделать, это попробовать сделать анализ причин, которые привели к негативным последствиям в переходный период. Это очень важно, поэтому постарайтесь обосновать каждый этап. Кирилл Сергеевич вам постарается помочь. Да и еще, уже к вам обоим, постарайтесь набросать общий план мероприятий, которые необходимы на ваш взгляд, чтобы реформирование пошло по наиболее благоприятному пути.

— Я! Да разве у меня получится?

— А вы как думали. Кто еще кроме вас знает в точности как все было, а раз так, то вам проще сопоставить и проанализировать ошибки и пути их устранения. И потом не думайте, что ваши планы будут приняты как руководство к действию, но они лягут в основу принятия решений. А вы что думаете, что программы и уставные документы, члены Политбюро пишут? Люди, помощники, аналитики, референты. Целый штат трудится. Только вот ответственность потом приходится взваливать на нас. Так что уж вы постарайтесь, хорошо?

— Хорошо, — сказал я, словно выдохнул из себя воздух, который задержал при дыхании.