— Постойте, должен быть вход! — порывисто произнес профессор. — Ведь если Финн тащил сюда своего бездыханного учителя в одиночку, как бы он его перебросил через стену?

— А кто их знает, волхвов-то? — Петр Семеныч задрав голову, рассматривал мраморную стену. — Может, они и летать могли.

— Значит так, — вновь взял инициативу в свои руки Сидоренко, — двигаемся пока вдоль забора. Если через пол часа не найдем калитку — лезем через стену!

— Очень высоко, — пробормотал себе под нос Миргородский, но спорить с командиром не стал.

Они пошли вдоль стены, конец которой терялся где-то в темноте. Калитка, а вернее большие двухстворчатые ворота обнаружились минут через пятнадцать. К счастью для исследователей они оказались не заперты. Картина, развернувшая перед контрразведчиками, поражала воображение. Перед ними, освещаемый лишь фонариками, расстилался чудесный сад. Кусты, деревья и даже трава были из выполнены из белого мрамора. Неизвестные резчики постарались на славу: каждый листочек на дереве и каждая травинка, каждый цветочек на клумбе были вырезаны с такой тщательностью, что казались настоящими.

Профессор присел на корточки у края мраморной поляны.

— Представляете, сколько труда потребовалось, чтобы создать такое чудо? — в который раз повторил он. — Видно каждую прожилку! Создается такое впечатление, что весь этот сад был когда-то живым… А затем вдруг окаменел в одно мгновение!

— Как думаете, что это? — спросил майор.

— Кладбище, — безапелляционно заявил профессор. — Вон торчат могильные плиты, — он посветил фонариком вглубь сада, чтобы попутчики убедились в правдивости его слов. — Кто-то очень богатый шутник пожелал упокоиться вот на таком удивительном погосте. Вдоль мраморных лужаек были проложены узкие тропинки, бегущие к разным уголкам чудо-сада. Выбрав наиболее подходящую по направлению тропинку, отряд продолжил свое движение. Несколько раз путешественникам попадались на пути ажурные беседки, в глубине сада виднелись не только могильные камни, но и целые скульптурные композиции. Одну из них, расположившуюся буквально в двух метрах от тропинки, удалось рассмотреть в мельчайших подробностях. На небольшом возвышении, раскинув в стороны руки, лежал юноша в чешуйчатых доспехах. Из его груди, погрузившись почти до самого оперения, торчало толстое древко стрелы. С головы парня слетел изрубленный в бою шлем с погнутой личиной. Он сиротливо лежал рядом с мертвым хозяином, которому уже никогда не придется его надеть. Над поверженным юношей склонилась точеная женская фигурка — жена, либо возлюбленная героя. Лица девушки не было видно — оно скрывалось под ниспадающими локонами волос. Левой рукой ока касалась губ возлюбленного, а правой вонзала себе под левую грудь остро заточенный кинжал.

— Все понятно без слов, — произнес в гнетущей тишине Вадим. — Любовь, принесенная в жертву на алтаре Войны… Ничего не меняется в этом мире!

С ним были согласны все присутствующие на странном кладбище, хоть и не высказывали своего мнения вслух. Вскоре тропинка вывела их к неприметной калитке, расположенной на другом конце погоста. Мраморная стена кладбища обрывалась как раз возле искомого поворота.

— Нам сюда, — заявил Вадим, ныряя в темное ответвление.

— Стоять! — рыкнул Сидоренко. — Первым идет Вольф. — Он человек подготовленный, не то…

— Не то, что жалкий профессор? — не удержался и съязвил Вадим. — Сергей Валентинович, поверьте, я опытный археолог, и облазил не один могильник…

— Не в этом дело! — Сидоренко не собирался выслушивать доводи профессора. — Я отвечаю за вашу безопасность. Первым идет Вольф! И точка. Не нарушайте дисциплину. Прошу вас как разумного человека!

— Хорошо, хорошо! Пожалуйста! — профессор пропустил вперед бывшего егеря.

Коридор оказался не сильно длинным — шагов тридцать. Он вывел экспедицию в еще один большой зал, оценить размеры которого тоже не было никакой возможности. По обилию гробов, саркофагов, могильных плит и небольших миниатюрных склепов новый зал не уступал предыдущему.

— Как же мы его найдем, этого Кемийоке-волхва? — ругнулся вполголоса Петр Семеныч. — Среди этого изобилия и заблудиться — раз плюнуть! Не думаю, чтобы ему такой же шикарный гробик выделили.

Петр Семеныч хлопнул ладонью по сверкающей в луче света металлической крышке саркофага, рядом с которым находился в этот момент. Литая домовина даже не шелохнулась, игнорируя панибратский шлепок министра.

— А ведь действительно дорогая усыпальница, — Миргородский наклонился над саркофагом, рассматривая при свете фонарика искусное литье в виде виноградной лозы. — Белое золото!

— Да ну? — в голосе Министра сквозило недоверие.

— Можете не сомневаться, — заступился за коллегу Вадим. — Валерий Петрович защищал кандидатскую по археологическим находкам из драгметаллов! Если Валера говорит — золото, значит, так оно и есть!

— Мама мия! — воскликнул Мистерчук. — Да здесь золота тонны на три, не меньше!

Он постучал костяшками пальцев по боковой поверхности саркофага. Тот даже не гукнул.

— Толщина в два-три пальца, — довольно заявил Петр Семеныч. — Если тоньше звук был бы другой… А ведь он здесь, наверняк, не один такой… И если уж чел не поскупился на такой гробик, внутри всяко есть чем поживиться…

— Петр Семеныч, — остудил его пыл профессор, — помимо банальных драгоценностей, есть еще такое понятие — историческая ценность! Так вот с этой точки зрения: все это, — он развел руками, словно старался объять все подземелье, — бесценно!

— Ты меня понятиям не учи, ученый! — возмутился Министр. — Я же чисто гипотетически.

— Вадим Дмитриевич, давайте вернемся к поставленной задаче? Как нам искать волхва?

— Сейчас я еще раз взгляну на карту…

Профессор вновь зашуршал бумажками. Затем некоторое время рассматривал план, поворачивая карту и так и этак, пытаясь как-то определиться на местности.

— Никаких намеков, — наконец сдался он.

— Что же делать? — задумался Сидоренко. — Чтобы обшарить здесь каждый уголок, боюсь, не хватит и десятка лет.

— Командир, разреши мне попробовать, — неожиданно произнес Министр.

— Есть идеи, Петр Семеныч? — удивился майор.

— Есть одна мысль…

— И?

— Мы чего ищем-то? — прищурился бывший авторитет.

— Место погребения жреца Кемийоке, — не понимая, куда клонит Петр Семеныч, ответил Сидоренко.

— Сергей Валентинович, старый жмур нам без надобности. Мы, насколько я понял, ищем его посох. Артефакт некромансера, поднимающий мертвяков! А я, если ты не забыл, тоже в некотором роде некромаг…

— Так ты предлагаешь, — дошло до майора, — уловить эманации посоха?

— Попытаться уловить, — поправил его Министр. — Получиться или нет — не знаю. Но попробовать можно. Ну не может такой сильный артефакт, следов не оставлять.

— Что ж, на безрыбье и рак — рыба. Давай, Петр Семеныч, действуй!

— Ништяк, командир! — Петр Семеныч скинул с плеч рюкзак и достал из его кармашка походную аптечку. — Вы тут постойте на васере над моим бренным телом.

— Что вы сказали? — не понял фени Министра профессор.

— Покараульте, говорю, пока я в отключке буду, — перевел Мистерчук.

Он раскрыл пластиковый ящичек аптечки и достал одноразовый шприц, наполненный какой-то мутной жидкостью.

— Что это? — поинтересовался Вадим.

— Это, друг мой, секретная разработка нашего отдела, — приоткрыл завесу тайны Министр. — Кодовое название — «экстракт манны». Повышает экстрасенсорные способности организма.

— Это безопасно? — распереживался профессор.

— Не совсем, — признался Петр Семеныч. — Это экспериментальный образец. Есть парочка неприятных побочных эффектов…

— Каких? — участливо спросил Вадим.

— Сначала пол часа пластом лежу. А после — отходняк, как после хорошей попойки. Но на этот случай у меня есть сильнодействующее колесо…

— Что, простите? — вновь не понял Вадим.

— Таблетка, говорю, есть. Отходняк на раз снимает! Держи. Как только я в себя приду — в рот мне затолкаешь.