Алексей Михайлович любил устраивать пышные приемы и пиры, считал нужным угощать и подкармливать не раз выручавших его стрельцов, а дворцовые имения как раз и поставляли на царский двор всякие продукты и снедь.

Самодержец «всеа России» не обязан был ни перед кем отчитываться, но тем не менее никто не должен был знать, сколько он берет из казны на устройство пиров и забав, на свои личные и особые нужды; поэтому всеми чисто хозяйственными делами царя тоже ведал Тайный приказ.

По увесистым приходо-расходным и записным книгам этого приказа можно составить представление о разносторонней деятельности царя, крупнейшего помещика и промышленника.

Смышленые и расторопные подьячие Тайного приказа то и дело сновали по конюшням, скотным и птичьим дворам, фруктовым садам и пасекам, проверяя, как умножается и расходуется царское имущество, заглядывая в амбары и винные погреба.

У царя были свои мельницы и винокурни, соляные варницы и рыбные ловли, медвяный и шелковый промыслы, даже свои железные и кирпичные заводы и каменоломни, обслуживаемые тюремными сидельцами и пленными татарами.

Небольшой сафьяновый завод под наблюдением выписанных из Персии мастеров выделывал мягкие кожи для узорных разноцветных сапог — их носили главным образом придворные щеголи. Два стеклянных завода, также числившихся в ведомстве Тайного приказа, под присмотром выписанных из Венеции чужеземных умельцев изготовляли разноцветные судки, кувшины, чарки и скляницы-»венецейки». На одном из этих заводов для забавы были вылиты даже потешные стаканы «в четверть ведра и больше» и «царь-рюмка» размером в сажень.

Алексей Михайлович любил заводить новшества. Через Тайный приказ он выписывал из заморских стран не только разные диковинки, но и искусников, умевших их изготовлять.

Среди уцелевших в архиве Тайного приказа царских грамот есть одна, предписывающая астраханскому воеводе князю Одоевскому призывать на Москву «индейских мастеровых людей», умеющих делать и красить «киндяки», то есть всякую легкую ткань. Воевода доносил, что в Астрахани таких мастеров нет, надо весной послать за море. Но одного все же удалось найти. Это был «бухарского двора жилец» красильный мастер Кудабердейка, сумевший изготовить требуемые образцы.

Узнав, что курляндский князь пользуется услугами сведущих рудоискателей, царь поручил подьячему Приказа тайных дел Порфирию Оловеникову пригласить их в Москву. Но курляндский князь посоветовал обратиться с такой просьбой к его саксонскому собрату, славившемуся своими рудознатцами. Саксонский курфюрст их, однако, не отпустил. Тогда Приказ тайных дел стал собственными силами налаживать розыск полезных ископаемых и драгоценных металлов.

В «черной» переписной книге сохранилась запись: нижегородскому посадскому человеку Ерофею Данилову ехать от Нижнего до Перми и сыскивать во всяких местах медную и иную руду. О своих находках он должен был извещать Тайный приказ. Для сыску золотой и серебряной руды «по всем Московского государства уездам по изветчиковым речам», то есть по доносам, ездил вологжанин посадский человек Яков Галактионов.

Разыскивать драгоценные металлы в Сибири пытался и подьячий Тайного приказа Еремей Полянский с чужеземцем «рейтарского строю» полковником Давыдом фон дер Нисиным. Но поиски их, по-видимому, не дали ощутимых результатов. Царь утешался тем, что переливал в слитки ввозимые иностранцами серебряные ефимки и кое-что на этом зарабатывал.

«В серебряных деньгах царю бывает прибыль великая, — утверждал Котошихин, — потому что ефимки и серебро приходят дешевою ценою, а в деле московских денег выходит из ефимка по двадцати по одному алтыну по две денги и от всякого ефимка прибыли царю по семь алтын по две денги и по осьми алтын».

В подмосковном селе Измайлове, примерно там, где теперь разбит Измайловский парк культуры и отдыха, царь надумал устроить образцовый питомник: разводить русский виноград, дыни бухарские и «трухменские», то есть туркменские, арбузы, шемахинские и астраханские тыквы — «долгошеи», кавказский кизил, венгерские дули и даже сажать финиковые и тутовые деревья.

Ездившим в Англию послам был дан наказ привезти оттуда семян всяких. Прежде чем сажать эти семена, землю просеивали через решето. А из Астрахани даже стали доставлять на баржах по Волге и на возах «виноградную и арбузную землю».

Судя по записям в приходо-расходных книгах села Измайлова, хорошо привились только дыни. В 1676 году их было заприходовано больше полутора тысяч. Виноград же явно не оправдал царских надежд.

Кроме заморских плодов, в Измайлове в большом количестве сажали и отечественные яблони, груши и сливы разных сортов.

Из ягод же — главным образом смородину, крыжовник, клубнику, малину и вишню. Для ухода за ними в Измайлово были согнаны из разных мест на вечное житье «семьянистые» крестьяне. Но, должно быть, уж очень скудными были царские харчи. В Тайном приказе подсчитали, что шестьсот девяносто три крестьянские семьи сбежали. Пришлось нарядить вдогонку за ними специального сыщика со строгим наказом: «сыскать беглых и вернуть».

Набожный Алексей Михайлович усердно соблюдал посты. В великий пост, например, по свидетельству того же Котошихина, он питался «по одиножды на день» и пил один квас, а в понедельник, в среду и в пятницу не ел ничего, разве только кусок черного хлеба с солью, соленый гриб и соленый огурец. В промежутке между постами три раза в неделю не ел мяса. В такие дни на царский стол подавались лишь рыбные блюда. Но их было не меньше шестидесяти.

«А будут которые торговые люди, станут ослушатца рыбу у себя на судех и в зимовьях выбирати не дадут, а на тех людей велено давать стрельцов, сколько человек пригоже», то есть попросту сажать их в тюрьму.

Такими мерами Тайный приказ подгонял купцов, заготовщиков рыбы, заботясь об изобилии блюд на царском столе.

Обед начинался ухой щучьей, стерляжьей, окуневой, а также из многих других рыб, а «меж ух» давались пироги косые и долгие, печерские и пряженые с сигами, с вязигою, с маком или с маковым соком, с горошком, караваи присыпные, сдобные, с грибами и монастырские с сыром.

После ухи на столы ставились блюда со всякой икрой, с белорыбицей и раками, сиги паровые, вязига в уксусе, чрево осетрины, щучина живопросольная, тушеная, под чесноком или с хреном, башка белужья и просто белужина «ветреная» в рассоле, сельди свежезастуженные и в тесте, караси с пшеном, лососья спинка, головы щучьи в шафране, всякие «прикрошки» и «присолы».

Рыба поступала в царскую кухню не только с шестидесяти дворцовых прудов, но главным образом с промыслов на Белом и Каспийском морях, Волге, Каме и Оке, а также с Ладожского, Ильменского и Белого озер. Одних только крупных белуг и осетров ловилось не меньше шести тысяч. Снабжая царский двор отборной рыбой, промыслы отбивались от ловли для собственных нужд. Это вызвало ропот среди рыбаков, но высказывать громко свое недовольство они не смели. Ведь принимал всю рыбу подрядчик для учреждения с зловещим названием — Приказ тайных дел.

По уцелевшим приходо-расходным книгам этого приказа можно проследить, как много всякой снеди доставлялось на царскую кухню из состоявших в его ведении сорока дворцовых имений. А сведения о том, в каком виде она поступала на царский стол, можно почерпнуть из тщательного описания торжественных кремлевских приемов в особых, «разрядных» книгах.

В мясоед на один только царский стол ставилось три лебедя с потрохами под белым медвяным взваром, и отдельно лебяжьи шейки с шафраном, жареные журавли и цапли, зайцы ярые в лапше и в грече, гуси и индейки верченые, то есть на вертеле или под гвоздичным взваром, «куря бескостное», баранье плечико и ноги в обертках, начиненные яйцами, косяки буженины, лосиные ребра и мозг, говяжий кострец и многое другое — всего не меньше восьмидесяти блюд, в том числе даже одно, называвшееся… «караси с бараниной».

Гости так наедались, что для сладкого в их желудках уже не оставалось места. Все же и в постные дни на стол еще подавались оладейки в ореховом масле, ягодники с коринкой, сырники да кисели овсяные и яблочные с патокой и шафраном. Из сладостей одному только «великому государю» на стол ставилось две головы сахару больших, «спица», сахарного леденцу белого и такая же красного, труба корицы китайской и такая же немецкой, десятки блюд разных сладких заедок, Сахаров узорочных, постных, просто леденцов и конфет.