– Ребята из соседнего округа, из Оксфорда. Похоже, по их мнению, я была горячо заинтересована в поместье Бертрама, потому и совершила убийство.

– Этот старый склеп? Он же тебе даже не нужен, правда?

– Именно, но попробуй им докажи. Они-то думают, что я сговорилась со своим любовником, понимаешь.

– С твоим лю… Рози, это уже совершенно возмутительно! Кто заведует расследованием?

– Суперинтендант Хеннесси, только поосторожней с ней, Боффи, она не человек.

– Подожди минутку, детка, я возьму ручку. Суперинтендант… Хеннесси. Отлично. Вот что, не переживай, я ради тебя заставлю ее по горячим углям ходить! Прищучу как следует. Надо же, запугивать молоденькую вдову, невероятно! Они просто отчаялись в поисках преступников, понимаешь? Полицейские подразделения в такой дыре, что готовы ухватиться за что угодно, но это же просто фарс! Как лучший друг Гарри и твой консультант, я выложу им все как есть. Ну надо же, любовник, и кто же он, по их мнению?

– Это просто бред, Боффи, – вздохнула я. – Один парень, который работал на кассе в «Сэйнсбери». Я его едва знала.

На линии повисла тишина.

– Боффи?

– Как его имя? – тихо спросил он.

– Тимоти Маквертер. А что?

Ответа не последовало.

Я, нахмурившись, уставилась в трубку.

– Боффи? Ты слушаешь?

– Рози, извини, у меня тут возникли срочные дела… мне надо бежать.

– Боффи? В чем дело, ты что, его знаешь? Что происходит?

– Нет, что ты, я его не знаю… послушай, Рози, буду с тобой откровенен. Думаю, я не смогу тебе помочь. Сама посуди, мне надо заботиться о своей репутации. Я профессионал, и мне ни к чему в это ввязываться.

– Ввязываться во что? Боффи! Прошу тебя, скажи, тебе что-то известно? Послушай, я в отчаянии. Умоляю, я…

Раздался щелчок, и линия отключилась. Он повесил трубку. Я медленно опустила руку с телефоном. И пораженно посмотрела на него. Ввязываться во что? Может, я торможу, как обычно? Неужели этот Маквертер – знаменитый гангстер, контрабандист наркотиков или еще что? Может, я невнимательно читала газеты? И упустила что-то, что прекрасно известно остальным? Зазвонил телефон, и я сразу же схватила трубку: слава богу, наверное, Боффи передумал.

– Рози? – послышался дрожащий голос Марты. – Позвонили из школы Тоби. Произошел несчастный случай.

– О боже, – прошептала я. – Какой несчастный случай?

– Эта женщина сказала, ничего серьезного, но мальчик сейчас в лазарете с сотрясением мозга.

– Тоби!

– О нет, не Тоби. Они говорят, что это Тоби ударил того мальчика!

– Что? Бред какой, Тоби и мухи не обидит.

– Я знаю, но им попробуй докажи. Ох, что же мне делать? У нее был такой сердитый голос, и она хочет, чтобы я поехала туда, а я совсем не умею разговаривать с такими людьми!

– Ничего, Марта, не переживай, я поеду.

Дрожа от страха, я оставила Айво у Марты, а сама понеслась в Стоубридж-Хаус. Господи, что же он натворил? Врезал кому-то крикетной битой? Влепил маленькому мальчику клюшкой для гольфа? Мои мысли закружились дикими кругами, словно бенгальский огонь в руках у ребенка в темноте. То я ломала голову, кто такой Тимоти Маквертер и почему Боффи так резко струсил, то гадала, как такой тихий, чувствительный мальчик, как Тоби, мог выбить дух из другого ребенка, да так, что тот попал в лазарет, в первую же неделю учебного семестра. Я взглянула в зеркало, лихорадочно провела рукой по непричесанным волосам, рискованно свернула на желтый свет и… Господи, чуть не врезалась в грузовик Боже, что же творится с моей жизнью? Если бы ход событий замедлился хотя бы на две минуты, чтобы я могла оглядеться! Такое впечатление, что я оказалась на каком-то безумном шоссе, потеряла управление и не могу даже нажать на тормоз.

Когда я приехала, директор и его жена, видимо, ждали в холле, потому что только мой палец коснулся звонка, как дверь открылась.

– А, вы, должно быть, мисс Гарфилд, мы разговаривали по телефону.

– Ммм… да, верно. – Я не собиралась признаваться, что вовсе не я отвечаю за Тоби.

– Мне так жаль, что вам пришлось тащиться сюда, – накинулся на меня мистер Арчер. – Уверен, все произошло случайно; мы просто хотели, чтобы вы переговорили с Тоби…

– …чтобы направить его на путь истинный, – продолжила его жена, тонко улыбаясь из-под слоя пудры. Она взяла меня за руку и повела через холл и наверх по крутой лестнице. – Мальчикам так трудно сразу привыкнуть, мы это понимаем, и некоторые расстроены больше других: ведь они уехали из дома, расстались с семьей…

– …с родными людьми, любимыми вещицами, – промурлыкал ее муж, ступающий радом. – Но в то же время, мы не можем допустить непослушания, и так как мы не хотим строго его наказывать, нам показалось, что разговор с вами мог бы помочь.

Воркующая парочка искусно подталкивала меня к коридору на втором этаже, обступив с обеих сторон.

– Как печально, что его отца нет радом и, по-моему, мама умерла, когда он был еще крошкой, так что, естественно, присутствуют различные поведенческие проблемы. Но если бы вы могли объяснить, что в Стоубридж-Хаус приветствуется – нет, скорее, требуется вести себя цивилизованно, мы были бы очень благодарны.

Они, запыхавшись, остановились и распахнули дверь. За дверью, в дальнем конце пустой общей комнаты, на кровати, застеленной одеялом с героями мультика «История игрушек», с плюшевым мишкой на подушке, сидел маленький бледный мальчик. Его колени в серых фланелевых шортах побелели и покрылись гусиной кожей; губы были крепко сжаты.

– Тоби! – Я подбежала к нему и крепко обняла. – Что случилось, дорогой? – прошептала я, присаживаясь радом и прижимая его ближе.

– Он взял мои фотографии, – пролепетал Тоби, крепясь, чтобы не заплакать. – Назвал меня слабаком, потому что я поставил фотографии у кровати, и разбросал их по комнате. Смотри… – Он крепко зажал в руке фотографии Китти. Одна из них была помята.

Я взглянула на директора и его жену, нависших надо мной. Они улыбались, но глаза их были угрюмы.

– Это его мать, – объяснила я.

– Я так и понял, – промурлыкал директор. – Но мальчишки – это мальчишки; уверен, это была всего лишь злая шутка. С фотографиями ничего не случилось, но, к несчастью, – он издал притворный смешок, – у меня в лазарете десятилетний мальчик с сотрясением, а его встревоженные родители мчатся сюда по М5, и, благодаря чудесам современной технологии и мобильной телекоммуникации, они уже выразили свое недовольство и угрожают увезти сына из школы! – Сладкоголосая манера его подвела, и последнее слово он прогавкал, как ротвейлер.

– Рози, я здесь не останусь, – пробормотал Тоби. – Возьми меня с собой, прошу. Я этого не вынесу, пожалуйста!

– Тихо, тихо, малыш. – Миссис Арчер торопливо села на кровать рядом с ним, видимо, почувствовав, что еще один выгодный клиент ускользает у нее из рук – Мы не такие уж страшные, правда! – Она собралась было обнять его, но он с такой силой отдернулся, что она убрала руку.

Она взглянула на меня поверх Тоби, будто он глухой или ненормальный, и промурлыкала:

– Это совершенно естественно, мисс Гарфилд, прошу вас, не беспокойтесь. Мальчикам требуется несколько недель, чтобы привыкнуть, а с таким бурным темпераментом и несчастным прошлым, как в его случае… – Она многозначительно кивнула на Тоби.

– Он не «случай», – пробормотала я. – Можно воспользоваться телефоном? Я хотела бы позвонить его отцу.

– Разумеется, разумеется!

При упоминании Джосса они опять принялись ластиться и раболепно извиваться, и, кланяясь и шаркая ногами, выпроводили меня из комнаты. Несмотря на их притворство, я увидела, как они обменялись многозначительными взглядами. Я подошла к двери и оглянулась на Тоби, который сидел на кровати.

– Я мигом, – пообещала я.

Он кивнул, глядя на меня испуганными глазами. Меня проводили вниз по лестнице, в кабинет. Сев за огромный стол с кожаной столешницей, я потянулась к телефону и замерла. Любопытная парочка так и стояла в дверях. Я кашлянула.