Глава 13

Через два дня я поехала в Сайренсестер и купила все мыслимые и немыслимые ингредиенты, которые могли бы мне понадобиться для «Красного Льва». Приковыляв домой, я рассыпала половину универсама «Уэйтроуз» по кухонному полу и мысленно напрягла мышцы, готовясь запихнуть все это в свой крошечный холодильник, как в волшебную бездонную коробочку. Как ни странно, при желании в два квадратных фута можно вместить очень много всякой всячины, и, к счастью, холод на кухне стоял жуткий, так что все, что не влезло, отправилось на ледяной подоконник. Пока Айво запихивал пластилин в трещины линолеума, я закатала рукава и принялась обжаривать шматы мясного фарша на одной крошечной электрической конфорке и варить тонны картошки на другой.

После ресторанных кухонь, к которым я привыкла в Лондоне, я словно оказалась в стране лилипутов, и это было как вызов, но я вполне справлялась и, по мере того как продвигалась работа, чувствовала себя все бодрее. Весело напевая, я включила радио, зажгла для прогрева духовку, снова зажгла духовку… и еще раз… и еще раз… о черт… неужели… Боже, только не это! Я села на корточки и заглянула внутрь, дергая выключатель и не желая признать ужасную правду, которую уже поняли мои потные ладони. Лампочка не горит. Проклятье! Духовка сломана. Никаких сомнений: духовка накрылась, и, скорее всего, это случилось уже давно. Я села на пятки и уставилась в темное пустое пространство. Так. И что теперь, Рози, чинить ее, что ли? Пролистать «Желтые страницы» и грызть ногти, пока какой-нибудь раздолбай-механик не приедет и не подтвердит, что этот прибор 1930 года выпуска дал дуба, и поскольку все запчасти – довоенного производства, он ничего не может сделать, или… Конечно. Как я сразу не подумала. Джосс.

Я бросилась к телефону. Джосс всегда меня выручал, правда? Джосс был рад за меня, к тому же он все время работает и наверняка ни разу и не был на кухне, разве что заходил помыть резцы, он наверняка скажет… О боже, Рози, хватит суетиться, делай дело! Я набрала номер и стала ждать. Трубку взяла какая-то девушка.

– Алло?

Ага. Наверное, это и есть Марта.

– О, здравствуйте, Джосс дома?

– Не-а. Он уехал.

– Уехал? НО… вот как. Я его только вчера видела, он ничего не сказал!

– С чего это ему вам говорить?

– Хмм… да, действительно, просто я подумала…

– Да, он уехал в Нью-Йорк на пару недель. Сказал, что едет в Сохо – я-то думала, что это стрип-клуб, но оказывается, по работе.

– О! Понятно.

– До свидания.

Она бросила трубку. Я уставилась на телефон. Черт, черт, черт! Он уехал! И что мне теперь делать? Я задумалась на минутку, сделала глубокий вдох, собралась с духом и перезвонила. Она сразу же ответила.

– Марта, – пролепетала я. – Извините, я не представилась. Меня зовут Рози Медоуз, я снимаю коттедж. Извините, что мешаю, но я хотела спросить, не сделаете ли вы мне очень важное одолжение. Понимаете, к сегодняшнему вечеру я должна приготовить ужин на сорок человек для местного паба, и у меня сломалась духовка. Вы не разрешите мне воспользоваться вашей? С конфорками все в порядке, так что основную готовку можно сделать здесь; мне просто нужно все испечь, в этом и проблема.

Я ждала с замершим сердцем. Чувствовала, что она колеблется.

– Я могла бы помочь вам с детьми, – выпалила я. – Пока буду ждать, чтобы все пропеклось. И могу приготовить им кое-что вкусненькое к чаю, хотите?

Это сработало.

– Ладно, – неохотно протянула она. – Приходите.

– Спасибо, – выпалила я. – Вы прелесть.

И, уже собравшись воскликнуть: «Победа!» и по-хулигански ударить кулаком в воздух, я вдруг почуяла подозрительный запах. Забыв о поздравлениях, я поспешила на кухню, где обнаружила, что весело шкворчащий фарш превратился в угли, а Айво старательно вывалил содержимое холодильника на пол. Я заметалась по кухне, стараясь по возможности ликвидировать ущерб, и только мне удалось взять ситуацию под контроль и снова встать у плиты, помешивая мясо, как за моей спиной раздался голос. Я чуть из кожи не выпрыгнула.

– Как противно пахнет.

У моих локтей выросли две светлые головки. Я вздохнула с облечением. Господи, эти близняшки такие тихие, все равно что воины апачи, прокравшиеся на порог! Они были в форме – видно, только что вернулись из школы – и привели с собой довольно вонючих терьеров.

– Немножко пережарилось, подумаешь, – отмахнулась я.

– По-моему, оно все сгорело, – заявила близняшка с веснушкой (я вспомнила – Эмма).

– Может, подгорело самую малость, но я уменьшила огонь, – сказала я, решительно отгоняя их носы от горячей сковородки и разворачивая их к выходу. – Уверена, я все исправлю. Господи, это еще что?

Я уставилась на огромную плетеную корзинку, которую они, похоже, притащили в мою гостиную.

– Наши наряды! – ответила Люси, весело подбежав к корзине, и потащила ее в кухню. Сестра бросилась ей помогать. – Мы принесли, чтобы вам показать!

Надо же, радость какая, подумала я, увидев, как они вытряхивают содержимое корзинки на пол моей крошечной кухни. Через секунду кухня стала похожа на раздевалку танцовщицы фламенко: одно платье с рюшами следовало за другим. Я жарила фарш и краем глаза наблюдала, как они сорвали свою форму и, непрерывно тараторя, принялись наряжаться и пританцовывать. С невольной улыбкой я поняла, что они обе выбрали одну героиню для подражания и, вместо того чтобы драться, обрадовались счастливому совпадению и обе решили быть ею.

– Пойдем, Барби!

– Иду, Барби!

– Пойдем по клубам, Барби!

– Конечно, Барби!

И так продолжалось до бесконечности. Они без передышки носились по кухне с сумочками и боа из перьев. Подумаешь, размышляла я, глядя, как они крутятся передо мной, они всего лишь наряжаются, как все девочки; но, честно говоря, я удивилась, почему среди их одежды нет клоунского костюма или белого халата медсестры. Повернувшись, чтобы примять вилкой верхушку одной из моих пастушьих запеканок, я заметила в кухонном окне красный блейзер Тоби. Он сидел на моей изгороди, спиной к дому, и кидал камни перед собой. Я посмотрела на его сгорбившуюся спину, вытерла руки полотенцем и вышла на улицу.

– Привет, Тоби.

– О! Здрасьте.

– Что делаешь?

– Ничего.

– Как дела в школе?

– Нормально.

– Не хочешь зайти в дом и выпить сока?

– Не очень.

Я села рядом с ним, лицом в противоположную сторону. Помолчала немного и снова попыталась начать разговор:

– Я слышала, твой папа уехал ненадолго. Ты знаешь, когда он вернется?

– Он говорит, в канун Рождества.

– Здорово.

– Ага, супер. Не сомневаюсь, он притащит кучу подарков, как долбаный Санта, и будет ждать, что мы соберемся вокруг пианино и споем «Джингл Беллс».

Меня поразила горечь, звучавшая в его голосе.

– Брось, не говори так. Наверняка ему не хотелось уезжать, просто у него такая работа. Не расстраивайся.

– Кто это расстраивается? Я вовсе не расстроен, мне вообще плевать! – Он сердито спрыгнул со стены и побежал вдоль изгороди. Прищурившись, я посмотрела ему вслед: он бежал к замерзшей реке, поверхность которой мерцала в прозрачном свете зимнего солнца…

– Что вы обычно едите на полдник? – спросила я жизнерадостных близняшек, вернувшись на кухню.

Люси водрузила тиару на голову Айво, который явно наслаждался происходящим, поражаясь, как это две такие взрослые девочки соблаговолили провести с ним время. Эмма повязывала шарфики на головы терьеров, и я с удивлением заметила, что у обеих собак ногти накрашены голубым лаком.

– О, мы просто роемся в чулане. Там обычно находится хлеб и сыр, но я лично ем кокосовые шарики.

– Понятно.

– Правда, сегодня Вера придет, – напомнила сестре Люси. И повернулась ко мне: – Вера – наша домработница. Иногда она готовит невкусные сэндвичи с рыбным паштетом, но мы просто скармливаем их собакам.

– Неужели? – ответила я, изумляясь столь либеральным порядкам, которые, похоже, ни у кого не вызывали возражений. Эмма втиснулась в невероятно узкий комбинезон с блестками.