Несколько лет они прожили вместе. О браке и речи быть не могло. Дело в том, что организации, в которых работали Вэй Цзиншэн и Пинни, были против их брака. В КНР вопрос о браке тогда решал партком учреждения, в которой работал тот или иной человек. Существовала такая крепостная зависимость в личной жизни людей. Особенно это касалось детей кадровых партийных работников, функционеров КПК. Считалось, и, по сути дела, внутри КПК это было законом, что следовало беречь чистоту крови членов коммунистической партии, потомков старых революционеров и ханьцев по национальности. Особенно строго подходили к вопросу о браках ханьцев с неханьцами в этих случаях.
К несчастью, и Вэй Цзиншэн и Пинни оказались причислены к этой категории. Казалось бы, чего лучше. Сын функционеров КПК полюбил дочь функционеров КПК. Но молодой человек был ханьцем, а молодая женщина тибеткой. И это было для партии непреодолимым препятствием. Но не для самих молодых людей. Вэй Цзиншэн и Пинни жили вместе без всякого разрешения, но не могли оформить свои отношения в государственном учреждении.
Ситуация оказалась еще более сложной. Дело в том, что отец Пинни, человек по имени Пхунгцог Ванггиаль, был не просто одним из функционеров Компартии Китая, но тибетцем и основателем компартии в Тибете. После создания КНР отец Пинни занимал посты заместителя секретаря рабочего комитета компартии в Тибете и директора Института языков национальностей Академии наук Китая, члена ЦК КПК. Положение дел в Тибете не нравилось ни ему, ни другим тибетцам. Они были недовольны политикой, которую в Тибете проводил Дэн Сяопин. Тибетцы надеялись, что Мао Цзэдун исправит положение, поправит Дэн Сяопина. Поэтому отец Пинни и доложил о ситуации непосредственно Мао Цзэдуну в обход Дэн Сяопина. Отец Пинни говорил от имени простых тибетцев; он полагал, что первый руководитель КПК должен знать о репрессиях в Тибете. Мао Цзэдун узнал о мнении партийцев из Тибета. Последствия были предсказуемыми для КПК. Реагировать на критику в адрес Дэн Сяопина Мао Цзэдун, естественно, поручил Дэн Сяопину, передав тем самым ему в руки судьбу отца Пинни. А Дэн Сяопин, разумеется, разгневался, и отец Пинни без судебного разбирательства был брошен в тюрьму Циньчэн в Пекине, где его держали как политзаключенного на протяжении 18 лет, с 1960 по 1978 г. Во время "культурной революции" мать Пинни также подвергалась репрессиям и была доведена властями КПК?КНР до самоубийства. Братья и сестры Пинни были брошены в тюрьму и погибли. Из всей семьи на воле остались тогда только две девочки: Пинни и ее сестра.
Отца Пинни выпустили из тюрьмы в 1978 г., как раз накануне того, как Вэй Цзиншэн стал участвовать в движении за демократию.
Начав заниматься этим, Вэй Цзиншэн сказал Пинни, что им нужно быть готовыми ко всему, к любому повороту событий. Он решил, что ему больше не следует бывать у Пинни. Он учитывал и то, что ее отца только что выпустили из тюрьмы, и не хотел навлекать новые несчастья на Пинни и ее родных. Вэй Цзиншэн также велел Пинни после его ареста письменно отмежеваться от него, публично заявить, что она рвет с ним всякие отношения. Это защитит твою семью, твоих родных, сказал тогда Вэй Цзиншэн Пинни.
В своем противостоянии с властями Вэй Цзиншэн всегда исходил из того, что следует использовать в свою пользу правила, которые ввела сама КПК; при этом нужно идти на все, чтобы сохранять главное, а главная задача, с точки зрения Вэй Цзиншэна, избежать смертной казни, физического уничтожения, избежать преследований, чтобы сохранить жизнь людей, имеющих демократические убеждения; сохранив жизнь, они при возможности смогут снова продолжить свою деятельность в защиту демократии. Никаких правил чести в борьбе против диктатуры КПК?КНР не может быть. Из этого всегда исходил Вэй Цзиншэн. Правила чести, порядочности - для нормальных людей, но не для бесчеловечного режима КПК?КНР; здесь лучше пожертвовать жизнью одного человека, если при этом имеется возможность сохранить жизнь остальных сторонников демократии.
Далеко не все понимали позицию Вэй Цзиншэна. Например, некоторые родные Вэй Цзиншэна осудили Пинни за то, что она после его ареста отмежевалась от Вэй Цзиншэна. Однако, с его точки зрения, это была лишь форма борьбы против режима, и сделано это было по его совету. Когда Вэй Цзиншэна выпустили из тюрьмы в 1993 г., Пинни прислала ему весточку, спросив, не приехать ли ей в Пекин. Вэй Цзиншэн ответил, что этого делать не следует. Пинни к тому времени, а прошло пятнадцать лет, жила в Германии, была замужем за другим человеком, и у нее были дети. Больше Вэй Цзиншэн и Пинни не встречались.
Вэй Цзиншэн никогда не жил в Тибете на свободе, хотя его держали пять лет в исправительно-трудовом лагере и в тюрьме в провинции Цинхай по соседству с Тибетом. Интерес к Тибету у Вэй Цзиншэна возник после того, как он полюбил тибетскую девушку Пинни. Тогда-то он и познакомился с людьми, которые были специалистами в вопросе о положении в Тибете, прочитал материалы о положении в Тибете. Благодаря всему этому Вэй Цзиншэн составил себе определенное представление о Тибете. С его точки зрения, в Тибете никогда не было системы рабовладения, но существовал особый вид крепостного права.
При рабовладельческой системе человек, находящийся в положении раба, полностью лишен личной свободы, у него нет и никаких финансовых прав. Он становится собственностью своего хозяина, который отдает ему приказы, может наказать и даже убить его. В Тибете исторически существовала система крепостного права, при которой крепостные обладали некоторыми свободами. В частности, хозяин не мог по своему усмотрению убить своего крепостного. Крепостные принадлежали всему обществу, а так называемые хозяева были, по сути дела, всего лишь надсмотрщиками. Крепостные пользовались свободой передвижения и могли уходить как угодно далеко. Им запрещалось только эмигрировать. Вэй Цзиншэн говорил, что он был поражен, когда понял, что, по сути дела, при власти КПК?КНР на протяжении нескольких десятилетий людям в КНР запрещалось выезжать из страны точно так же, как это запрещалось при системе крепостного права в Тибете.
В 1980-х гг., находясь в тюрьме, Вэй Цзиншэн написал письма генеральным секретарям ЦК КПК тех лет Ху Яобану и Чжао Цзыяну, подчеркивая в этих письмах, что система, существующая в КНР, была типичной системой крепостного права, даже худшей по сравнению с Тибетом, Внутренней и Внешней Монголией до того, как они попали под контроль коммунистов. Дело в том, что при крепостном праве хозяева должны были заботиться о бытовых условиях своих крепостных; они несли за это ответственность. Хозяин должен был обеспечивать жизнь крепостного, давая ему должную пищу и одежду.
По мнению Вэй Цзиншэна, в 1950 г. КПК и Далай-лама подписали соглашение, которое иной раз называли "Двадцать одно условие". Если бы эти условия соблюдались, дела обстояли бы хорошо. Однако Дэн Сяопин стремился поскорее добиться того, что он именовал результатами; поэтому он ввел систему, которая была неприемлема для тибетцев; он навязал им то, что он именовал реформами. Тогда это называлось даже демократическими реформами. При этом предусматривались драматические быстрые перемены, полная ликвидация системы крепостного права, раздел всех земель, находившихся во владении хозяев. С этим были не согласны прежде всего крепостные, ибо они при таком повороте лишались покровителя или попечителя. Вэй Цзиншэн подчеркивал, что и применительно к Тибету нельзя поспешно осуществлять реформы, проявлять торопливость при проведении реформ. Ведь в соответствии с первоначальной договоренностью 1950 г. предусматривалось постепенное освобождение крепостных, постепенное введение института свободных граждан, реформа гражданского законодательства. Однако в 1950-х гг. КПК вмешалась в постепенный процесс осуществления этих реформ. И дело пошло вспять, в результате многие тибетцы стали говорить, что они не были крепостными ранее, но они стали ими в результате действий и политики Компартии Китая в Тибете. В свое время, до установления в Тибете власти КПК, крепостные не составляли большинства населения. Вэй Цзиншэн подчеркнул, что ситуация стала иной в связи с насаждением в Тибете народных коммун. Вэй Цзиншэн указывал также, что в малонаселенной северной части Тибета появились своеобразные безлюдные зоны.