Мы полагаем, что Эйзенхауэр правильно решил начать наступление немедленно. 11 ноября 1942 г. головные части 1–й армии в Алжире были поспешно вновь погружены на суда и высажены в Бедже, откуда двинулись в Бон, который был занят на следующий день морским десантом «коммандос» и двумя ротами парашютистов. Другая партия парашютистов была сброшена 15 ноября вблизи Тебессы для захвата аэродрома. На следующий день была сброшена еще одна группа парашютистов в Сук—эль—Арбе для прикрытия наступления. За этим парашютным прикрытием немедленно последовали две пехотные бригады 78–й дивизии 1–й армии, используя транспорт, который был под руками. 15 ноября у них были стычки с германскими патрулями, а 25 ноября они заняли Меджес—эль—Баб, в 30 милях к юго—западу от Туниса. Еще через 3 дня американские парашютисты достигли района Сбейтла, Гафса.

Проблема снабжения у союзников стала сложной и обострилась еще больше вследствие проливных дождей и воздушных налетов противника на морские суда. К 29 ноября снабжение по воздуху превысило подвоз по дорогам. От Алжира до Меджес—эль—Баба более 300 миль. Лучшие аэродромы были в руках немцев, и в то время, когда дороги превратились в реки грязи, немецкие транспортные самолеты продолжали перебрасывать массы войск в Тунис. К рождеству все движение окончательно остановилось. Тем не менее 1–я армия удерживала Меджес—эль—Баб, хотя высоты к северу от него, и в частности Джебель—эль—Ахмера (Лонгстоп—Хилл), были потеряны. К югу позиции тянулись до Фондука в виде отдельных постов. Обстановка оставалась неизменной до середины февраля.

Тем временем в Триполитании 8–я армия заняла Триполи. Роммель отошел на линию Марет — пояс французских укреплений, построенных для защиты тунисской границы. 13 февраля передовые части 8–й армии вошли в соприкосновение с арьергардами Роммеля в Бен—Гардане.

С вступлением 8–й армии в Тунис по решению, принятому в январе на конференции в Касабланке, она переходила под командование Эйзенхауэра, который назначил генерала Александера своим заместителем и командующим 18–й группой армий, объединившей все сухопутные силы, находившиеся в Тунисе. С приходом Эйзенхауэра произошли и другие изменения. Все воздушные силы объединились в одно средиземноморское воздушное командование, которое возглавил главный маршал авиации Теддер. Генерал—лейтенант К. Спаатс получил пост командующего воздушной армией Северо—Западной Африки. Генерал—лейтенант Дулиттл стал командовать стратегической авиацией. Все средние и легкие бомбардировщики и истребители образовали тактическую воздушную армию под командованием вице—маршала авиации Конингема с целью обеспечить армии и флоту непосредственную авиационную поддержку.

По мере приближения конца дождливого сезона положение двух армий Гитлера в Тунисе становилось все более опасным. Армия, которой теперь командовал фельдмаршал Дитлофф фон Арним, противостояла 1–й армии, а другая армия под командованием Роммеля находилась перед фронтом 8–й армии. Расположение армии Роммеля было более опасным, так как путь его отступления с линии Марет находился под непосредственной угрозой со стороны 1–й и 34–й американских дивизий, занимавших район Сбейтла, Гафса. Эти дивизии могли в любой момент двинуться в восточном направлении и запереть армию Роммеля. Поскольку расположение войск позволяло действовать по внутренним операционным линиям, Роммель, зная, что Монтгомери еще не готов к наступлению, решил сначала обрушиться на американцев, а затем атаковать 8–ю армию, только лишь для того, чтобы выиграть время и затянуть войну в Тунисе.

Бросив сильную группу войск на север, он нанес 14 февраля удар американцам и 20 февраля прорвался через проход Кассерин. Затем Роммель разделил свою армию на две колонны; одной колонной он повел наступление на Талу с целью перерезать сообщения основных сил 1–й армии, а другой нанес удар в западном направлении, на Гебессу, потому что она была наиболее вероятным пунктом соединения 1–й и 8–й армий. Сначала Роммель действовал с поразительным успехом, но вскоре встретил такое яростное сопротивление, что 23 февраля был вынужден отступить. 6 марта он нанес удар по 8–й армии в Меденине, в нескольких милях к востоку от линии Марет. Но наступление Роммеля было отбито с большими для него потерями, главным образом огнем противотанковой артиллерии, ибо в этих боях танки 8–й армии совершенно не участвовали.

Таким образом, инициатива в Северной Африке окончательно перешла к союзникам. Тем не менее Роммель частично достиг цели. Путь для отступления на некоторое время был ему обеспечен; поэтому он решил удерживать линию Марет как можно дольше и этим препятствовать соединению двух неприятельских армий.

Позиции, которые занимал Роммель, были исключительно сильными. Их левый фланг выходил к морскому берегу, вдоль фронта проходил Вади—Зигзау — труднейшее препятствие для танков, местами до 50 футов глубиной и в среднем 80 ярдов шириной, а правый фланг опирался на холмы Матмата, непроходимые для колесного транспорта. К югу от Медицина, в Фум—Татахуине, холмы пересекает проход, а 40 миль западнее Марета, к северу от Вир—Резана и южнее Эль—Хамма между холмами пролегает дефиле Плам—Пасс, как бы служащее брешью. Эта брешь была укреплена.

Чтобы обойти фланг позиций Марет через Фум—Тата—хуин и через Плам—Пасс, надо было пройти около 150 миль по пересеченной местности. Несмотря на это, Монтгомери решил сделать попытку. План его был таков. Пока 30–й корпус будет сковывать противника, наступлением в лоб на его левый фланг двинуть 2–ю новозеландскую дивизию и 8–ю бронетанковую бригаду через проход Фум—Татахуин, соединиться с небольшими силами французов генерала Леклерка, которые пришли с озера Чад, форсировать проход ПламТеп и затем обрушиться на тылы противника. 10–й корпус должен был оставаться в резерве. Вся операция напоминает лучшие стороны операции у Чанселлорсвиля, хотя тактически сильно от нее отличается.

Она также совершенно не похожа ни на одно сражение, проведенное до тех пор 8–й английской армией, потому что после долгого периода сильная авиационная поддержка, предоставленная в распоряжение Монтгомери, наконец была использована не только против аэродромов и для предварительной бомбардировки, но и для самого тесного взаимодействия с войсками, атаковавшими узкий участок в проходе Плам—Пасс.

Де Гинган рассказывает, что непосредственно перед сражением у него была длительная беседа с командующим воздушной армией пустыни Бродхэрстом; он заявил Бродхэрсту, что 8–я армия «всегда хотела попробовать на опыте то, что обычно называют блицатакой, какие применяют немцы». Де Гинган сообщает, что Бродхэрст выслушал его и затем сказал: «Я сделаю это. У вас будет жаркий матч, с бомбами и пушечным огнем. Настоящий блиц на бреющем полете…» «Окончательный план действий авиации предусматривал сосредоточенный удар 40 легких бомбардировщиков на узком фронте как раз перед началом наступления. Затем 16 эскадрилий самолетов «Киттибомбер» под прикрытием 5 эскадрилий самолетов «Спитфайр» должны были действовать над полем сражения в течение двух с половиной часов со средней плотностью две эскадрильи в любой данный момент времени. Бомбами и пушечным огнем они должны были уничтожать все, что увидят. Кроме того, специально подготовленная эскадрилья «истребителей танков» должна была уничтожать танки противника при обнаружении».[316]

20 марта в 10 час. 30 мин. вечера 50–я дивизия 30–го корпуса под прикрытием мощного артиллерийского вала двинулась на штурм Вади—Зигзау, захватила плацдарм на его западной стороне, но 22 марта была отброшена назад частями 15–й танковой и 90–й легкой дивизий.

На следующий день, решив бросить в обход фланга противника все, что можно было собрать, Монтгомери приказал штабу 10–го корпуса и 1–й бронетанковой дивизии выступить 23 марта после наступления темноты и соединиться с 2–й новозеландской дивизией. Усилив 30–й корпус 7–й бронетанковой дивизией, он приказал этому корпусу вывести 50–ю дивизию из боя и после этого начать новое наступление на центр расположения войск противника.