– Отлично, – я блаженно улыбнулась. Джесс тоже улыбнулась.

– Отлично, – повторила она нарочито сладким голоском, многозначительно взглянула на Чарли, сложила руки на груди и подняла подбородок, как человек, глядящий в лицо грозе. Но он смотрел не на нее, а на меня. Джесс оглянулась.

– Чудная вечеринка, не так ли, Чарли?

– Что? – Он отвел от меня глаза и проследил за ее взглядом. – О, да, конечно. Замечательная.

– Так много красивых людей, – задумчиво протянула она. – Точнее, красивых женщин: на их фоне чувствую себя полной деревенщиной. А ведь все должно быть по-другому: ведь я приехала из Лондона! А где твоя красавица?

– Извини?

– Твоя жена здесь? Или ты пришел один?

– А, ты об этом. Хм-м… да, я один…

– Но ты же женат?

– Вообще-то, да, но…

– Ой, смотрите, мальчики! – торопливо прервала их я. В этот момент неожиданно появились Тереза, Бен, Пьетро и Макс. – Привет, Тереза! – выкрикнула я с большим усердием, чем требовалось.

– Они совсем расхулиганились, – сказала Тереза и подошла к нам, крепко ухватив несколько пар маленьких ручонок – Я думала, что надо бы отвести их домой и уложить в постель. Макс вообще ведет себя как мартышка. Просит у официантов коктейли с бакарди! Джесс рассмеялась:

– Маленький проказник. В этом возрасте от них спасенья нет. А у тебя есть дети, Чарли? – Вот так, быстрее, чем змея, высунула свой ядовитый язычок.

– Дочь Эллен. Ей восемь лет.

Мое сердце упало. И в голове закружилась тысяча вопросов. Почему только одна дочь? Неужели больше не получилось? Или же в постели с женой не ладится? Кстати, как твоя сексуальная жизнь? Если не очень, могу ли я предложить свои услуги? И к слову, что ты думаешь по поводу открытого брака?

– Как мило, – проворковала Джесс: она еще не закончила экзекуцию. – Ой, прости, забыла – твоя жена сегодня здесь? – Она оглянулась, посмотрев в том числе и на меня.

– Нет, она уже пару дней неважно себя чувствует. Простыла и решила пропустить вечеринку. Сейчас наверняка расслабляется перед телевизором с коробкой шоколадных конфет. А это твои малыши, Люси? – Он улыбнулся Бену и Максу, которые мутузили друг друга в траве из-за банки колы.

– Да, да, мои. Бен и Макс. Мальчики, это мистер Флетчер. Он предложил вашей мамочке работу. В магазине. Правда, здорово?

– О, круто, теперь ты не будешь такая дерганая, – ляпнул Бен, поднимая голову. – Мне больше нравится, когда ты работаешь.

Макс проиграл в драке за колу и смотрел на Чарли с земли, прикрыв глаза рукой.

– А мы тебя недавно видели, – вдруг произнес он. – Я тебя помню. Ты стоял около того белого дома! Там еще прудик во дворе.

Чарли нахмурился, а потом его лицо прояснилось.

– Точно! – воскликнул он. – Точно! Черт, а я все не мог вспомнить, где же я тебя видел: твоя машина стояла напротив моего дома!

Это мне только кажется, или краски вокруг на самом деле потускнели? Как будто Бог нечаянно нажал на кнопку яркости на пульте дистанционного управления?

– Да, мамочка хотела, чтобы Бен послал письмо, – продолжил Макс, поднимаясь с земли. – Только это было не настоящее письмо, а старый счет за газ.

– Что за чушь ты несешь, Макс! Это был не старый счет, просто письмо немножко испачкалось! – выдавила я. – Помялось на дне сумки. Ну что, мальчики, готовы идти?

– А потом они с Беном поругались, потому что Бен сказал, что не пойдет опускать письмо, а мама ответила, что она тогда его прикончит.

– Ха-ха-ха! – залилась я веселым смехом, а Джесс подняла брови. – Уверена, дорогой, мистеру Флетчеру не хочется выслушивать рассказ о наших домашних ссорах и бедах. Пошли, Макс. – Я схватила сына так сильно, что чуть не вывихнула ему плечевой сустав.

– Да ладно, знакомая ситуация, – с улыбкой проговорил Чарли. – У меня тоже «синдром коричневого конверта»: я их просто не открываю. Так и гниют на дне ящика. Но мне ни разу не приходило в голову отсылать их обратно. Оригинальная мысль! – Он улыбнулся, глядя на Макса. – Я как раз говорил твоей маме: у меня есть дочка, она ненамного старше тебя. Ей восемь лет.

– Но это намного старше. Мне-то всего четыре с половиной. Но для своего возраста я очень зрелый. – Он приосанился. – Очень хорошо развит.

– Еще бы, – усмехнулся Чарли. И сказал, обращаясь ко мне: – Это у нас главный хулиган?

– О нет, что ты, хулиган – это еще мягко сказано, – ответила я. – Говоря о Максе, придется употребить словечко покрепче. Шпана – уже ближе к правде. Иногда мне кажется, что я вообще не умею его контролировать.

– Ага. Значит, у вас ситуация вроде «подожди, пока папа вернется с работы»?

– Нет, нет, наш папа умер. Нед погиб четыре года назад.

– О, мне очень жаль.

Повисла тишина. Он пристально посмотрел на меня, как мне показалось, искренне. Его глаза излучали тепло и сердечность, и у меня возникло такое чувство, что между нами промелькнуло что-то невысказанное… хотя рядом стояли и Джесс, и Тереза, и мальчики. Я понимала, что жадно пожираю его глазами, но дело было не только в этом. Как мне казалось, он рассматривал меня так же внимательно, с таким же бесстыдным интересом.

– Ну ладно, пошли, – сказала Джесс в самый неподходящий момент. – Мальчики вымотались, да и мы тоже всех утомили. Розанна уже ушла, так что… – Она повернулась к Чарли и мило, но предостерегающе ему улыбнулась. – До свидания. Была рада познакомиться.

– Я тоже. – Он улыбнулся в ответ, не замечая ее враждебности. Потом повернулся ко мне. – Пока, Люси. – Он наклонился и легонько поцеловал меня в щеку. – Значит, до пятницы?

– Да! – выпалила я. – Супер.

– Пока, мальчики. – Он весело помахал им рукой. – Тереза. – Он кивнул. Потом взял бокал, развернулся и пошел к остальным гостям.

Пару секунд я стояла неподвижно и смотрела, как он уходит. Я была околдована. Парализована. Когда я наконец обернулась, все уже ушли. Я сняла туфли, взяла их и поспешила за Терезой, Джесс и мальчиками по поросшему травой склону. Мы шли через парк к озеру в неловкой тишине.

– Давайте наперегонки, мальчики! – вдруг крикнула Тереза, почувствовав, что атмосфера слишком напряжена. Мальчики завизжали и понеслись к дому, а она побежала впереди.

Теперь мы с Джесс остались вдвоем. Джесс сложила руки на груди и тяжело вздохнула.

– Ох, Люси. Будь осторожна. Будь очень, очень осторожна.

– Что? – Я чувствовала, что лицо у меня до сих пор горит, и поэтому не смотрела на нее, а уставилась на мальчиков, бегущих впереди, и сделала вид, что ничего не понимаю. Сердце ухало, как бешеное.

– С этим мужчиной. Ты знаешь, о чем я. Господи, да даже я почувствовала токи между вами, а я, между прочим, недавно родила! И уже несколько месяцев как моя интуиция не работает!

– Что, правда? – Я замерла и коснулась ее руки. – Значит, не одной мне это показалось? Это не просто мое воображение? Ты тоже это почувствовала?

Она горько рассмеялась, сбросила мою руку и пошла дальше.

– О да, почувствовала, еще как. Между вами тысяча вольт пробежала, причем обоюдно, но видишь ли, Люси… – Она запнулась. – Не хочу огорошивать тебя реальностью, быть голосом твоей совести и понимаю, что тебе пришлось нелегко и ты заслуживаешь счастья, но ты знаешь, что я думаю по этому поводу.

Я подняла раскрасневшееся лицо к прохладному синему бездонному небу.

– Знаю, – пробормотала я. – Что он женат. Но Джесс… ведь если ты права, если мы обе правы, и между нами пробежало электричество, тогда… – Я замялась. – Тогда, значит, что-то все-таки не в порядке? С его браком, я имею в виду? – с надеждой произнесла я.

– Почему ты так решила – потому что он засмотрелся на симпатичную девушку на вечеринке? Умоляю, с его супружеской жизнью все может быть в идеальном порядке, но при определенных обстоятельствах между людьми все равно возникает влечение. Это вовсе не значит, что брак на грани развала: просто человек испытывает искушение. Пьяная вечеринка, заграничная конференция… Это меня и пугает.

– Ты сейчас говоришь о вас с Джейми, – заметила я.