– Хорошо, хорошо, – торопливо пробормотала она, взваливая на спину рюкзак с фарфором и поднимая складной стол за один конец, – это было бестактно, согласна. Но ты должна признать, Люси, ты словно перенесешься на три года назад, а ведь ты такая молодец. Работаешь четыре дня в неделю в «Кристи», в отделе фарфора… У детей все в порядке, и ты стала чувствовать себя намного лучше. Черт возьми, Люси, ты наконец-то вылезла из петли! – Мы взяли наш столик и окунулись в самую гущу Портобелло-роуд. Моросил дождь, и мы продирались сквозь толпу, нагруженные товаром.

– Я понимаю, с деньгами у тебя туго, – она пыталась перекричать шум, – ну подожди еще пару лет, и все наладится, ты все преодолеешь. Но бросить Лондон, квартиру, и опять погрязнуть в болоте этой проклятой семейки…

– У меня не туго с деньгами, Джесс. – Я вдруг остановилась посреди улицы, и ей тоже пришлось замереть. – Их просто нет, черт возьми! Я надрываю живот в «Кристи», получая копейки…

– Но ты любишь свою работу!

– Да, и я смогу продолжать ею заниматься.

Она раскрыла рот.

– И жить в Оксфордшире?

– Конечно! Это же не край земли, люди и оттуда ездят на работу! Возьму два полных дня, мне это больше подойдет, – уверенно заявила я. – Как бы то ни было, – вздохнула я, поднимая стол и снова пускаясь в путь, – я же тебе говорила, я не могу больше жить в этой квартире. Мне это не по карману. Мне даже городские налоги не по карману.

– Тогда почему бы благородному лорду и леди, твоим свекру и свекрови, не предложить тебе деньги на квартиру? – возмутилась она. – Или… или помочь тебе поселиться где-нибудь в другом месте, но в Лондоне? Почему ты обязательно должна жить с ними?

– Потому что Бен скоро идет в подготовительную школу, и они предложили оплатить обучение, – терпеливо объяснила я. – Ему нужна школа, где помогут справиться с дислексией.

– И потому что они хотят отправить его в «правильную» школу, в школу, которую выберут они, а не в Хайфилд-роуд, где он учится сейчас…

– Где его обижают, и ученики нюхают клей.

– В куда более традиционное заведение, где из него сделают мужчину, вылепят из него такого же гвардейца гренадерского полка, как его дед. Они хотят контролировать тебя, Люси, они именно этого и добиваются. Спорим, до них дошел слух, что ты пару раз ходила на удачные свидания, и они хотят задавить это в зародыше? Но что самое важное, они хотят контролировать мальчиков. Следить за ними, выбирать им друзей – за этим ты и нужна им там, в отремонтированном по последнему слову дизайна амбаре на задворках их особняка!

– О, не говори глупости, – горячо возразила я. – Ты слишком цинична, Джесс. Ты переживаешь из-за классовых различий, да? Ты терпеть не можешь охотников, разгуливающих в бриджах, а это же все мелочность, предрассудки, снобизм. Все равно что нападать на этнические меньшинства, потому что от них несет карри.

В ответ она лишь презрительно фыркнула, но не стала сразу же протестовать.

– Я признаю, – продолжала я, воодушевившись ее молчанием, – мать Неда порой бывает немного… – я замялась в поисках нужного слова, – сложной в общении…

– Сложной в общении? – взорвалась Джесс. – Да ее подушкой хочется удушить, как ты сама как-то раз сказала.

– Но знаешь, в последнее время, – торопливо продолжила я, облизнув губы, – мы с Роуз вроде как нашли общий язык.

– Что?

– Даже если это не так, – упрямо проговорила я, – я просто не могу смотреть в зубы дареному коню. Речь идет о финансовой безопасности для меня и полной безопасности моих детей. Джесс, ты понятия не имеешь, что значит перебиваться на жалкое вдовье пособие. Я вся испереживалась. Это же как манна небесная!

Когда я получила письмо Роуз, я плакала, если хочешь знать, я рыдала, так я обрадовалась, черт возьми! Так что замолчи и прекрати портить мне малину.

Она скорчила рожу, но вид у нее был виноватый.

– И тебе придется мириться с сумасшедшими тетками, живущими по соседству, – спустя какое-то время напомнила мне она.

Я улыбнулась:

– Обожаю сумасшедших теток.

Она вздохнула, мы опасливо пробирались сквозь очередной запруженный переулок.

– Ну, пожалуй, с ними действительно будет потеха – по крайней мере, они тоже натерпелись от Роуз. Хм-м… – задумалась она, – может, они ее задушат?

Я остановилась и снова заставила ее повернуться ко мне лицом.

– Спасибо, Джесс, ты мне очень, очень помогла. Она открыла рот и изобразила было изумление, но потом отвела глаза.

– Извини, – пробормотала она, ковыряя землю ботинком. – Просто я о тебе забочусь. И я буду скучать. Я эгоистка, конечно. Но все равно мне кажется… – она нахмурила лоб и попыталась ответить честно, – мне кажется, что тебя там ничего не ждет.

– Ты имеешь в виду мужчин? – мрачно заметила я, когда мы подняли наш груз и опять зашагали сквозь толпу.

– Сама посуди, там, где они живут, светская жизнь отсутствует напрочь. Поправь меня, если я ошибаюсь, но ведь вся деревня принадлежит им, не так ли?

– Раньше принадлежала, – пробормотала я.

– Что?

– Раньше принадлежала, – устало выкрикнула я, пытаясь заглушить шум. – Теперь у них только половина.

– Вот видишь? Половина чертовой деревни! Где полным-полно престарелых приживалов, до сих пор болеющих авитаминозом и холерой. Спорим, Роуз благосклонно навещает их с корзинкой кроличьих тушек и ставит им припарки? И наверняка раздает милостыню, вытирая их сморщенные горячечные старые лбы. Да тебе повезет, если отыщешь хоть одного мужика моложе восьмидесяти. Наверняка все, кто моложе, давным-давно сбежали в Милтон-Кейнс.

Я стиснула зубы и поплелась дальше, игнорируя ее слова.

– Может, и встретишь какого-нибудь кузнеца, – недовольно продолжала она. – Каленое железо, литые мускулы. Но ты никогда в жизни не познакомишься с умным парнем. Кстати… – Она вдруг замолкла. – Что случилось с тем симпатичным адвокатом, с которым ты встречалась?

– О боже, нет, только не он. Слишком любит шабли и самого себя.

– Хорошо, а с тем парнем, о ком ты говорила на прошлой неделе – Чарлз или как его там? Мужчина мечты всего офиса?

– Чарли. – Я тут же покраснела: слава богу, что она не видит. Черт, я что, сболтнула, что он из нашего офиса? Скорее всего.

– Ага, вот видишь! Чарли. Так ты не станешь с ним встречаться, да?

– Может, и стану. Между прочим, он живет неподалеку от Оксфорда, – выпалила я, не в силах удержаться.

Она вдруг замерла, бросила стол и заставила меня остановиться позади нее.

– Так-так, – медленно проговорила она, внимательно глядя на меня. – Ты знала об этом, когда Роуз тебе предложила?

– Предложила что? – ляпнула я, отчаянно пытаясь выиграть время.

– Предложила переехать к ним, бога ради!

– Ну, я… – Я замялась. Черт, так и знала, что не надо было заговаривать о Чарли! Ну зачем я про него ляпнула?

– Чарли тут ни при чем, – торопливо поправилась я, чувствуя, что лицо у меня до сих пор красное, как рак. – Дело в том, Джесс, что я толком его не знаю, но даже если бы и знала, он все равно мне не подходит, это исключено.

– Почему?

– Потому что… я не для него.

– Чушь собачья, – фыркнула Джесс. – Что значит – ты не для него, Люси, ты же настоящая красавица! Просто ты слишком рано вышла замуж, и никто не успел сообщить тебе об этом, полюбоваться тобой, позаигрывать. В колледже Нед захомутал тебя минут за десять.

– Неправда. – Я смотрела в одну точку, мимо нее.

– Ага, как же, неправда, ты абсолютно права. Светлые волосы до талии, голубые глаза, фигура, за которую убить можно – это точно, ты просто страшилище. Без страха взглянуть нельзя. Как ты вообще смотришь на себя в зеркало по утрам? «Я не для него»? Не смеши меня! Ты просто не привыкла, что мужчины на тебя пялятся, вот и не замечаешь, что он все глаза проглядел. – Она внимательно посмотрела на меня из-под темной челки. – Ничего себе, какая ты красная. Багровая! Так что это за парень?

– Я же тебе говорила, Джесс, – огрызнулась я. – Никто. Оставь меня в покое и займись своей жизнью, ладно? Ну почему у меня такие наглые подруги? – Я хотела двинуться вперед, но она накрепко приросла к тротуару. И вперилась в меня глазами.