– Вам не кажется, оберштурмфюрер Родль, что доктор Ридэ опять чего-то недоговаривает? – спросил он.

– Хотя вы его предупреждали, что так вести себя нельзя, – охотно подыграл ему адъютант.

– Об этом нам лучше поговорить тогда, когда я вскрою сейф и увижу, что же мне на самом деле доставили, – неожиданно твердо отреагировал доктор Ридэ. – А что именно я имел в виду, вы, господин Скорцени, и так уже догадались.

Выслушав его, Скорцени признал, что в общем-то он прав: действительно стоит подождать сейфа с коммодорской субмарины, чтобы затем уже разговор получился предметным. В то же время он почувствовал, что пора вернуться к истории, связанной с обер-лейтенантом Шульрихтером.

Наверное, он тут же заставил бы доктора перейти к ней, однако вспомнил, что Ридэ очень прозрачно намекнул на возможность отправки его в «подземный рейх» Антарктиды. А это сразу же меняло отношение к доктору. Скорцени вдруг понял, что у него появляется возможность агентурно усадить своего человечка в самом мозговом центре Рейх-Атлантиды, в среде ее научно-технической элиты, которая в сложных условиях зарождения новой расы и новой цивилизации наверняка будет считаться самой влиятельной.

21

Январь 1939 года. Антарктида.

Внутренний Мир. Страна атлантов.

Казалось, прошло не более мгновения с той поры, когда фон Риттер в последний раз услышал голос Эфирного Наставника, как вдруг он обнаружил себя стоящим перед высоким троном Правителя Внутреннего Мира, по обе стороны от которого не на таком возвышении и в более низких креслах – по шестеро с каждой стороны – восседали члены Высшего Совета.

Барон сразу же обратил внимание, что среди присутствовавших не было ни одной женщины. И что всем мужчинам было под сорок – рослые, плечистые, одетые в одинаковые серебристые комбинезоны и, словно шлемами времен спартанского царя Леонида, украшенные гривами светлых волос, они разительно были похожи друг на друга. Их удлиненные лица – с широкими, слегка выпяченными и заметно раздвоенными подбородками, прямыми римскими носами и прочими классически-римскими атрибутами, были покрыты светло-шоколадным загаром, оттенявшим их зрелую молодость, волевые черты характера и отменное, спартанское здоровье.

– Вы будете молчать и слушать, слушать и молчать, – узнал фон Риттер голос Консула и, повернув голову вправо, увидел, что тот сидит в специально отведенном для него кресле, располагавшемся чуть в сторонке от крайнего члена Высшего Совета и чуть более отдаленном в глубину этой Золотой Пирамиды Жизни. «Очевидно, – подумалось командиру «Швабенланда», – эта сравнительно небольшая пирамидка, внутри которой мы сейчас находимся, является одной из нескольких мини-пирамид, расположенных под сводами той огромной мега-пирамиды, рядом с которой парил в воздухе наш летающий диск.

– И говорить будете только тогда, – продолжал тем временем посланник Шамбалы, – когда вам высочайше будет позволено.

«А ведь у них тут не просто монархия, – делился сам с собой первыми умозаключениями фон Риттер, – а жесточайшая диктатура, сравнимая разве что со временами Нерона».

– Представитель внешнего мира барон фон Риттер, – вдруг донесся до командира «Швабенланда» не мысленный, а вполне реальный, слышимый голос. Акустика в Золотой Пирамиде Жизни был таковой, что ей позавидовала бы любая консерватория мира. Голос Правителя – зычный, властный и в то же время совершенно бесстрастный, доносился как бы отовсюду, оказывая этой всепроникающей полифонией гипнотически-внушающее воздействие, парализуя его мысли и действия. Уже после первых молвленных Правителем слов капитану цур зее стало ясно, что всякий, кто предстает перед Высшим Советом Внутреннего Мира, способен только слушать и проникаться услышанным. – Вы уполномочены уведомить правителя своей страны, что Высший Совет Внутреннего Мира позволяет ему основать рядом со Страной атлантов подземную Рейх-Атлантиду.

– Я передам ваше посла… – попытался ответить фон Риттер, однако чья-то неведомая воля помешала ему произнести эти слова не только вслух, но и мысленно. Слова его стирались из реальности, как с ленты магнитофона, зато явственно прозвучало спокойное, но решительное напоминание:

– Вы будете слушать – и молчать, молчать – и слушать. И говорить будете только тогда, когда вам высочайше будет позволено.

– Я принимаю ваши условия.

– Осознавая гибельную опасность, которая нависла над внешним миром космического биокорабля, именуемого Планетой Земля…

– Космического биокорабля?! – все же нашел в себе силу воли вновь удивиться фон Риттер, хотя подобное определение он уже слышал из уст Эфирного Наставника.

– Мы, Правитель и Высший Совет Внутреннего Мира, позволяем правителю Германии, страны, воспитавшей достойную продолжения жизни на Земле расу арийцев, создать здесь, во Внутреннем Мире, свою подземную колонию. Мы уверены, что когда-нибудь в этой колонии, в Рейх-Атлантиде, будет взращена раса, достойная нового витка земного развития, которая, как и мы, атланты, станет расой избранных Шамбалой и Космическими Покровителями. Пройдут земные столетия – и расе атлантов, и расе арийцев – да позволено будет сотворить из элиты своей великую, Космосом и Шамбалой благословенную, расу космоземлян.

Как только были произнесены эти слова, двенадцать членов Высшего Совета и Консул мгновенно подхватились, и воздух Золотой Пирамиды Жизни пронизан был дружным, мощными возгласами:

– Да сотворим расу космоземлян! Расу космоземлян! Расу космоземлян! Живи, Правитель!

Но самое потрясающее заключалось в том, что, выкрикивая эти слова, Правитель Внутреннего Мира и члены Высшего Совета вскидывали руки вверх, в таком же римском приветствии, какое введено было в войсках СС и которое сопровождалось возгласами «Хайль Гитлер!» или «Зиг Хайль!».[54]

«Разве такое, не прими, океан, душу мою, возможно?! – не мог скрыть своего потрясения фон Риттер. – Они заимствовали у нас приветствие?! Не хватало только, чтобы после этих возгласов прозвучал «Баденвайлерский марш», объявленный в Германии Гимном фюрера!».

Но он забыл о том, что находится не во внешнем, а во Внутреннем Мире, в котором читают не столько то, что тобой написано, сколько то, что тобой было скрыто.

«Вы не учитываете того обстоятельства, барон, что в течение многих столетий раса атлантов развивается на этой планете параллельно с другими расами. И пусть у вас не создается иллюзия, что Страна атлантов, как мы еще называем свой мир, живет совершенно оторванно от жизни наземной цивилизации.

Да, мы тщательно охраняем входы в наш мир от непрошеных визитеров, и при этом не страдаем сантиментами по отношению к нашим врагам. В то же время многим из того, чем мы обладали в области науки, техники, технологий, культуры и даже искусства, мы щедро поделились с вами еще в те времена, которые ваши историки обычно называют временами Античной Греции и Древнего Рима. И продолжаем щедро делиться в наше время.

На планете не существует сейчас ни одного тайного общества, в высшем, тайном, руководстве которого не состояли бы наши агенты, большинство из которых даже не догадывается, кому же на самом деле они служат. И к кому поступают все те сведения о научных открытиях, о будущих экспедициях землян в Шамбалу, Арктику или Антарктиду, которые они дают своим наставникам. Я прав, господин Консул Шамбалы?» – впервые, причем вслух, обратился он к тому, кто, собственно, привел барона фон Риттера в эту Золотую Пирамиду Жизни.

– Вы всегда правы, Посвященный Космосом, – приподнявшись, вежливо склонил голову посланник Шамбалы. – Мое подтверждение может показаться излишним.

– Но там, на Земле, в подобных случаях принято призывать в свидетели кого-либо из людей, вызывающих доверие.

– Именно так вы сейчас и поступили. И существующее ныне в Германии общество «Врил», и не менее тайное и таинственное общество «Туле», и новое, но совершенно секретное общество «Черное солнце», как, впрочем, и рыцарский орден тамплиеров, и множество других орденов, – все они пребывают под нашим контролем. Наши люди находятся в высшем руководстве этих и многих других обществ, а также в тех звеньях, которые способны это высшее руководство контролировать. А еще – в тех звеньях, которые тайно наблюдают за деятельностью обоих предыдущих звеньев, и особенно за их связями с правительствами наземных стран, их связями с оккультными обществами и всеми существующими ныне религиозными центрами планеты.