Корда вместе с продюсером, венгром Стефаном Палошем, должны были предстать перед комиссией американского Сената. Биограф П. Табори пишет: «Хотя у Алекса были в разгаре съёмки, сенаторы настояли на том, чтобы, бросив всё, он прибыл в Вашингтон. Слушание было назначено на 12 декабря 1941 года. Однако, как мы теперь знаем, 7-го числа случилось нечто, лишившее подобные расследования всякого смысла. Японские самолёты разбомбили Пёрл-Харбор, и США вступили в войну».

В 1942 году картина «Леди Гамильтон» получила премию «Оскар» за лучший звук (Джек Уитни), а также номинации за лучшую операторскую работу, спецэффекты и декорации.

Перед английской премьерой «Леди Гамильтон» Лондон пережил пик авианалётов, и многие из критиков встретили картину враждебно. «Леди Гамильтон» обвиняли во всех грехах: в мелодраматизме и искажении исторической правды, в идеализации аморальной авантюристки и в эмоциональной холодности исполнителей. Критиков не останавливало даже то, что идея снять фильм исходила от Черчилля.

Зрительский же успех «Леди Гамильтон» был феноменален. Профессиональность режиссуры, великолепная игра актёров, ясно читаемые исторические параллели — всё это явилось причиной огромной популярности картины в годы Второй мировой войны. Корда отправил несколько копий в Советский Союз. Фильм вышел в широкий прокат. В благодарность Александр регулярно получал от советского посольства свежую чёрную икру. Корда считал «Леди Гамильтон» своей лучшей работой.

Отчаянный призыв Нельсона объединить усилия против Наполеона (говорят, текст обращения адмирала к членам кабинета министров написал сам Черчилль) определял политическую роль фильма. «Леди Гамильтон» демонстрировалась на борту линкора «Принц Уэльский» перед подписанием Атлантической Хартии в августе 1941 года. Уинстон Черчилль только в год премьеры посмотрел фильм пять раз и пересматривал его ежегодно до конца жизни. Черчилль включил имя режиссёра в список тех, кому король должен дать рыцарский титул. Корда был первым представителем киноиндустрии, удостоившимся такой чести. Отныне к нему следовало обращаться сэр Александр.

«КАСАБЛАНКА»

(Casablanca)

Успех фильма «Касабланка» можно объяснить счастливым стечением обстоятельств, которые иногда случаются в Голливуде. Производство картины, причисленной к классике, начиналось как рядовое предприятие.

В конце 1938 года писатель из Нью-Йорка Мюррей Барнет побывал в ночном французском клубе «Прекрасная Аврора». Музыка и сама атмосфера напомнили ему бродвейское шоу «Добро пожаловать всем», в котором звучала песенка Германа Хапфельда «Как бежит время». Барнет вместе с Джоан Элисон написал пьесу «Все приходят к Рику».

В конце 1939 года он предложил голливудским студиям сделать киновариант пьесы. Вот тогда-то продюсер «Уорнер бразерс» Хол Уоллис и приобрёл за двадцать тысяч долларов права на экранизацию пьесы «Все приходят к Рику». Но голливудская традиция требовала, чтобы фильм вышел под другим названием. Помня о недавнем успехе Буайе и Ламар в экзотической мелодраме «Алжир», Уоллис передал пьесу сценаристам Джулиусу и Филипу Эпстайнам, переименовав её в «Касабланку».

Братья Эпстайны, обладавшие ироническим складом ума и чувством юмора, населили сценарий яркими персонажами, сочинили остроумный диалог. Не успели они закончить сценарий, как их вызвали в Вашингтон для работы над серией патриотических документальных фильмов. Так появился третий автор «Касабланки» — Говард Кох. Под его пером Рик приобрёл левые взгляды и загадочное прошлое.

В начале 1942 года Уоллис объявил, что главные роли сыграют Рональд Рейган, Энн Шеридан и Денис Морган. Однако Рейган показался Уоллису недостаточно циничным, и на роль Рика стали прочить Джорджа Рафта, прославившегося в гангстерских лентах и имевшего репутацию «крутого парня». Когда Рафт отказался — ему не понравился герой, студия приняла спасительное решение — играть Рика будет Хэмфри Богарт.

Тем временем Энн Шеридан приступила к съёмкам в другом фильме, и студия была вынуждена срочно искать ей замену. Уоллис с самого начала хотел, чтобы героиню сыграла Ингрид Бергман, но талантливая шведская актриса была связана контрактом с Дэвидом Селзником.

Продюсеры заключили взаимовыгодную сделку: Бергман поступала в распоряжение «Уорнер бразерс», а Селзник взамен получал Оливию де Хэвилленд.

21 апреля 1942 года Бергман уведомили, что для неё есть роль.

В конце апреля был написан третий вариант сценария, и Майкл Кёртиц приступил к работе. Этот опытный режиссёр, венгр по национальности, прославился приключенческими фильмами. На студии «Уорнер бразерс» он снял такие кассовые картины, как «Капитан Блад» и «Приключения Робин Гуда». Кёртиц забраковал сценарий, и кинодраматург Говард Кох срочно принялся сочинять новый.

Основу сюжета «Касабланки» составляют отношения между загадочным эмигрантом-американцем Риком Блейном (Богарт) и Ильзой Лунд (Бергман). Когда-то она была его возлюбленной, и вот теперь им суждено встретиться в оккупированной немцами Касабланке.

Рик владеет баром, где можно спокойно пропустить по рюмочке, найти подружку, а в момент ностальгии привычно сказать темнокожему пианисту: «Сыграй ещё раз, Сэм». Эта фраза войдёт в словари американского сленга.

Ильза появляется в заведении «У Рика» вместе с мужем — антифашистом-подпольщиком Виктором Ласло (Пол Хенрайд). Рик встречает гостей в белом костюме с чёрной бабочкой, изящный и сильный. Ильза просит его достать фальшивые документы и помочь им бежать из города. Рик согласен на всё, но захочет ли он снова потерять любимую женщину?

В фильме есть и другие персонажи: шпионы и приспособленцы, немецкие офицеры и представители администрации Виши, главный из которых — шеф полиции Касабланки Луи Рено (Клод Рейнс).

Работа над «Касабланкой» начиналась в нервозной обстановке. Продюсер Хол Уоллис ожесточённо спорил с Эпстайнами и Говардом Кохом. В свою очередь Майкл Кёртиц что-то доказывал Уоллису. В сценарий постоянно вносились изменения.

Участники съёмок вспоминают, что Майкл Кёртиц по съёмочной площадке не ходил, а носился, словно за ним кто-то гнался… Выходец из Европы, он говорил с таким жутким акцентом, что актёры не всегда понимали, что ему нужно. Но как профессионал он произвёл на всех сильное впечатление. Постановочные возможности у киногруппы были очень скромными, однако хитроумный Кёртиц находил выход из самых затруднительных положений.

На «Касабланке» собралась замечательная актёрская группа. Но из-за постоянных переделок сценария все находились в невероятном напряжении. Кёртицу по-прежнему не нравились многие сцены, диалоги звучали неубедительно.

На съёмках царила импровизация. Актёрам вручался текст, и они пытались оживить его. Никто не знал, как будут развиваться события в фильме дальше, чем он закончится. По утрам все задавались вопросом: «Кто же мы всё-таки? Что мы здесь делаем?» У Кёртица ответ был один: «Ничего пока сказать не могу, давайте пройдём сегодня эту сцену, а завтра посмотрим, что к чему».

Богарт был чертовски зол на всех и вся. Бергман же хотела знать, в кого же влюблена её героиня: в Пола Хенрайда или Хэмфри Богарта? Ей отвечали: «Мы это и сами ещё не знаем. Пока просто играй что-то среднее». По словам актрисы, она не отваживалась смотреть с любовью на Богарта, иначе пришлось бы игнорировать Хенрайда.

Кстати, во время съёмок между Бергман и её партнёрами установились хорошие рабочие отношения, никакой романтики. «В „Касабланке“, — говорила Ингрид, — я поцеловала Богарта, но по-настоящему я его не знала. Он вышел из гримёрной, сыграл сцену и снова исчез. Всё было очень странно и сдержанно».