Молли висела там, где он ее оставил. Джеку показалось, что он не задирает голову, а смотрит на нее вниз с края обрыва.

— Молли! — заорал он, но ответа не получил.

Тогда он сбегал в кухню за длинным черным удлинителем, с помощью которого они включали в сеть стереосистему, принимая на заднем дворе большие компании гостей, а из кабинета поспешно вынес свою рацию.

Усевшись на табурет, он надел наушники, установил перед собой микрофон на черной подставке и настроился на Святую Частоту-Один.

— Молли? Прием! Ты меня слышишь? Прием! Молчание.

А Святая Частота-Два? И там тишина.

Он вскочил. и дернул за поводок, чтобы привлечь ее внимание. После дюжины рывков она наклонила голову, как будто высматривала его на земле. Казалось, это стоит ей немалых усилий. Он замахал руками и несколько раз подпрыгнул что было силы.

— У тебя включено радио? — крикнул он, указывая на ухо. — Радио!!!

Он снова уселся перед микрофоном и напялил наушники. На Святой Частоте-Два он нашел-таки ee голос.

— Молли!

— Джек! — выдохнула она в ответ. — Моя нога! Ты оторвешь мне ногу. Помнишь заключенных? Липкие пятна на потолке… Разве мама тебе не рассказывала? Кажется, тебе все-таки придется меня отпустить, Джек.

Она застонала от боли и выронила «Старую Машину Номер Девять». Локомотивчик ударился о лужайку.

— Только не это, Джек!

Джек подобрал игрушку и подбросил ее в воздух. Она совсем было поймала ее, но локомотив выскользнул у нее из пальцев.

— Это сон! — крикнул он в микрофон. — Отказываюсь признавать, что это происходит на самом деле! Очень многое не сходится, все разваливается на куски. Надо придумать что-то еще. Сейчас соображу… Подожди, Молли, продержись еще немножко…

Он поднял локомотив и еще раз подбросил его в воздух. Она хотела его поймать, но не смогла.

— Лучше отпусти меня, Джек, — попросила она. — Обрежь поводок, и дело с концом.

А потом она закричала от боли. Ему казалось, что она удлиняется, как жертва пытки на вертеле в старом фильме. Вынести её крик было выше его сил. Он сорвал с головы наушники и метнулся к поводку.

Целую вечность — столько длилась эта страшная секунда — он не мог развязать узел и не знал, как быть. Потом задержал дыхание, вынул из кармана швейцарский армейский нож и осторожно открыл лезвие.

Одно движение — и поводок был перерезан. Молли взмыла круто вверх. Джек бегом вернулся к наушникам.

— …Люблю тебя, Джек!

И она исчезла из виду.

Джек тщательно подготовился к отлету. Предстояло захватить ее поезд и кое-что еще в придачу. Например, фонарь. Раз его ждет долгая дорога в кромешной тьме к Урану, то полезно осветить хотя бы ближайшие окрестности. Избранные сочинения — в обязательном порядке. И маленький огнетушитель.

— К Урану мы будем лететь в окружении всевозможного мусора. — Земля превратилась для него в большой мокрый мраморный шарик, а у него появилась привычка разговаривать вслух. — Мало ли, сколько всякой чепухи прихватывают с собой люди, когда улетают? Придется создавать команды чистильщиков, чтобы все это собирать.

— А ты знаешь, далеко ли до Урана? — Это уже не Джек, а голос из радио в его «скафандре».

— Точно сказать не могу, потому что…

В эфире раздалось уханье и визг. Кто этот шутник?

В следующую секунду он увидал их — фигуры в скафандрах, снующие вокруг него. Одна из них, приблизившись на расстояние в какую-нибудь сотню ярдов, размахивала руками, как заведенная.

— Меня зовут Джек, — представился он. — Как и вы, я отправляюсь на Уран.

— По-моему, на Уран мы опоздали, — возразил кто-то.

— Интересно, с какой скорость мы летим? — раздался еще один голос. — Сотня миль в час?

— Наверняка гораздо быстрее!

— Ты представляешь, сколько времени потребуется, чтобы попасть на Уран, Джек?

— Даже думать об этом не хочу! — огрызнулся Джек. Он сжал крепче «Старую Машину Номер Девять», зажег фонарь и включил огнетушитель, сразу увеличивший скорость его полета.

Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН