– Ладно, мечты в сторону. Слушай. С этими готами одни неприятности, для чего ты мне и был необходим. Один из наших парней оказался лазутчиком.

– Кем? – удивился новому слову мальчик.

– Сообщником византийцев. Он продался им и шпионил среди нас, а теперь сбежал. Сейчас уже поздно задавать тебе вопросы, горячка позади. Хотя? Ты помнишь того белобородого крепыша, который все время твердил какие-то басни про чертей и русалок?

– Конечно! Но русалки не так опасны, как он говорил.

– Хм! Если они вообще существуют. Не верь россказням, Амвросий. Полагайся на трезвый ум и знай: люди в состоянии выдумать что угодно. Чем меньше они знают, тем больше глупостей способны наговорить. Если знают много – молчат. К делу! Ты почти все время проводишь здесь. Скажи, ты не слышал, как этот человек сговаривался с кем-то из воинов или делился своими планами?

– Нет. Он любил только поболтать за столом о всяких страшных вещах.

– Ясно. Ты ничего не слышал.

– Что он сделал, этот белобородый предатель? Кого-то убил?

– Да, убил – одного из племенных вождей. Двух дружинников ранил. Возможно, он теперь много знает о планах князя. Он ускакал, но за ним помчались лучшие склавины. Они постараются захватить его живым. Но ты все равно виноват: не сказал мне, что уходишь до ночи. В другой раз я или Ирина должны знать, сколько тебя не будет и где ты сейчас. Ясно?

Малыш кивнул головой.

– Отлично! – щелкнул пальцами Валент. – Убежишь гулять без спроса, пороть тебя будет самый ворчливый гот. Отдерет так, что ты навсегда запомнишь, что такое римский порядок. Слушай теперь. Каждый день я заставлю тебя заниматься. Ты безобразно говоришь на латыни и совсем не умеешь писать. Всему этому предстоит научиться.

– Для чего? – удивился малыш.

– Чтобы я не умер со скуки, а ты вырос не только сильным и смелым, но и неглупым. Книг у меня немного, но все их ты будешь читать. Посмотри сюда, – сказал Валент и указал свинцовым стержнем на развернутый под лампой лист. – Это алфавит: буквы, из которых состоят слова. Каждая из них символизирует звук. Вот это «А», это «В», «С»…

Амвросий с недоумением потер лоб грязной ладонью.

– Возьми стиль и пиши, – внушительно произнес римлянин, протянув стержень мальчику. – Он сделан из свинца и оставляет следы на коре. Это не будет сразу легко, приготовься. Мне нужно чтобы ты написал все буквы.

Малыш терпеливо принялся выводить непонятные знаки, одни из которых выходили крупными, а другие маленькими. Мальчика поразило необычность формы того, что он видел. «Как люди могли придумать такие странные закорючки?» – подумал он, напряженно дыша.

Валент взглянул на кору и ухмыльнулся.

– Будешь писать, пока твои знаки не станут такими же, как мои. Это и есть твое наказание, а вместе с тем высшее благо, – добродушно прошептал он. – Завтра я хочу видеть, что вышло.

13

Снег хрустел под меховыми сапогами склавин. Десяток разведчиков и проводник оставили ночную стоянку еще до рассвета. Весь день они были в пути, то карабкаясь по каменистым склонам, то пробираясь сквозь обледенелые заросли. Иногда надевали на ноги плетеные снегоступы, чаще шли без них.

Старик Василий скрытно вел друзей с того берега Дуная в лагерь Ржавого Сергия, известного во всей Прибрежной Дакии вожака скамаров.[59]

День выдался безветренный, тихий и удивительно красивый. Все замерло, застыло в гордой неподвижности. Заснеженные горы простирались вокруг. Белыми были кроны деревьев. Казалось, все, что не являлось высотами камня, было лесом.

«Сколько еще впереди? Снег нам на пользу, но если пурга будет? В этих местах она не часто, но случается. Зима эта холодная. Тетерева улетают с открытых мест. В лес прячутся. Пурга точно будет. В снег не зарываются, значит, время есть. Скоро ли дойдем? Чего дед молчит?» – размышлял старшина варваров Светозар.

Воины негромко переговаривались.

– Я двух куропаток скрутил. Сварить бы или зажарить.

– Погоди. Нельзя еще. Мороз смилостивится, мясо не пропадет.[60]

– Шкуры наши пусть лучше не пропадут. Перун, защити!

Старик Василий вздохнул и огляделся, опершись на посох.

– Что это там? – донесся хриплый голос из конца цепи.

Отряд остановился. Склавины рассыпались в тревоге. Сильные руки мужчин с севера крепко сжимали дротики, рукояти мечей и древки топоров. Сердца быстро бились под одеждами из шкур. Воины всматривались в даль. Закрывали от белого солнца глаза ладонями.

– Это виселица!? Храни меня Сварог!

– Разве там люди?

Проводник плохо видел. Он хорошо знал эти места, но его зрение стало подводить его последние годы. Раньше он обрабатывал землю, свою землю. Теперь пас общинных коз вдали от родного села. Несправедливость сильных выгнала его из дому много лет назад. Он стал скамаром.

Еще до «золотого века» Юстиниана всюду на Балканах недовольные крестьяне уходили в горы, сколачивая вооруженные отряды. Они нападали на поместья и виллы богачей, бывало – осаждали целые города. В ряды скамаров стекались колоны, беглые рабы и разоренные крестьяне, не желавшие попадать в зависимость к магнатам. Власти презрительно называли повстанцев разбойниками, но не могли с ними справиться. В горах придунайских провинций возникали целые поселения скамаров. Народное движение то вспыхивало, то угасало под натиском военной силы или под влиянием уступок.

– Посмотри туда, – сказал старику Светозар. Густые брови тяжело нависли над узкими глазами. Рукавица накрыла посеребренное навершие рукояти меча.

– Мы никого не заметили, кроме мертвых, – шепнул вожаку широкоскулый варвар. Они тревожно переглянулись. – Должно быть, римлян поблизости нет.

– Скажи, отец… – начал Светозар.

– О, я знаю, что вы там заметили, – размеренно ответил проводник, прервав собеседника. Седые усы приподнялись над скривившимся ртом. – Такое в наших краях не редкость последние годы. Это повешенные.

Внизу, у самого леса, под тяжелой ветвью дуба виднелись две фигуры покрытые снегом. Только серые ноги выдавали в них мертвых людей. Оба тела висели на едва различимых издали веревках.

– Почему зимой?

– Всякому полю свой урожай.

– Здесь не может быть римлян? – полюбопытствовал Светозар. Мудреные ответы проводника не нравились ему. Он доверял этому человеку, зная от Рывы про его надежность. Но он не любил загадок на войне. Все должно было иметь свое объяснение.

– Нет. Римлян мы тут не встретим. Будь спокоен, друг. Они ушли четыре дня назад. Их было много, наверное, сотня. Ушли и оставили двоих этих бедняг. Забери господь в рай их грешные души.

«Зачем?» – спросил себя старшина склавин.

– Светозар, нет ничьих следов кроме наших, – сообщил черноусый варвар.

– Хорошо. Все осмотрели?

– Да. Видно они давно висят. Мой глаз зоркий. Никто в округе не проходил. Никто не притаился. Следов нет! Ни звериных, ни людских – нет.

– Уверен?

– Пусть Перун отвернется от меня, если я ошибаюсь!

– Ладно, посмотрели и пойдем дальше. Нас давно уже ждут.

Светозар собрал с русой бороды льдинки. Растопил в задумчивости горячими пальцами. Проводник почему-то недоговаривал. Эта игра удивляла командира отряда. Он еще раз мысленно повторил слова Рывы: «Василий опытный и надежный человек, а скамары – верные союзники. Доверяй им». Слова давнего друга подействовали как заклинание. Он успокоился и глубоко вздохнул, глядя, как его люди вновь выстраиваются цепью, шутят и обсуждают увиденное.

Слева вверх тянулись острия молодых елей.

«Разорви вас копьем Перун, римские псы!» – мысленно выругался он. Потом надел рукавицы. Повелительным тоном сказал:

– Идем, братья. А ты, старик, объясни мне все, что мы видели.

– Позже, – коротко ответил Василий. – Сейчас надо поспешить.

«Лукавый дед» – мысленно усмехнулся Светозар.