Караульные с изодранными расписными щитами тоскливо взирали вдаль. Копья и дротики держали наготове. Длиннобородый воин в шлеме с глубокой вмятиной усмехнулся:

– Так вот ты за кем бегала, племянница.

– Гостемил, ты мне обещал…! – выпалила девочка. Подмигнула ему озорно. Приложила пальчик к улыбающимся устам.

– Ну-ну! Не скажу брату, не скажу, моя проказница! Беги уж!

За воротами оказалось пусто. Огняна выдохнула с шумом:

– Ух! Спасибо Сварогу, никого.

– Спасибо тебе, Огняна! – взволновано сказал он.

– Скорей навести своего отца! – улыбнулась ему рыжая малышка. Поиграла забавно чудными бровками. – Увидимся еще!

– Хорошо! – радостно отозвался он.

– И никому… ни слова, что я за ворота бегала… Слышишь?

– Добро! Перуном клянусь.

23

На улицах люди узнавали Амвросия. Здоровались. Повторяли радостные вести. Спрашивали. Он отвечал, что скрывался в лесах вместе со склавинами из ближайших селений. Ни женщины, ни мужчины, почти все имевшие оружие, не казались мальчику изможденными. Они лишь выглядели немного уставшими, а одежда на них – потертой.

Он не сразу заметил, что из грязных переулков исчезли привычные свиньи, утки и куры. У порога дома его внезапно остановил Рыва. Властно легла на плечо Амвросия могучая рука рыжебородого воина. Сердито опустились густые брови. Скривились плотно сжатые толстые губы. «Неужели он ждал меня?» – мелькнуло в голове мальчика.

Прощальные лучи солнца окрасили край небо в розовый цвет. С другой стороны выступила из меркнущей голубизны белая луна.

– Привет, Рыва! Пусть Перун охранит тебя! – произнес молодой римлянин, стараясь подавить дрожь в голосе и скрыть тревогу.

Рыва грозно посмотрел на него:

– Здравствуй и ты, мой мальчик.

– Рад видеть…

Рыжебородый резким движением руки прервал его:

– Ты думаешь я сижу здесь и ничего не знаю? Кто вам позволил ослушаться меня, вояки? С Идария я спрошу потом. У него горе: убит отец. Вторяк – пустая башка. Но то какой ты воин я сейчас проверю.

– Рыва, мы лишь хотели помочь вам и… – попытался успокоить собеседника мальчик. Он никогда еще не видел того таким свирепым.

– Что? Мало мне досталось женского яду за сопляков взятых в горы? Рисковал ли я вами напрасно? Хоть один из вас погиб? Да вы ни единой царапины не получили, герои. Когда стало действительно опасно я оставил вас в доброй крепости. Так? Так это было?

– Мы хотели сражаться! – резко ответил Амвросий.

Рыва неожиданно ухмыльнулся:

– И что из того?

– Я сам убил несколько аваров. Разве не польза?

– Хорошо, – дал себе успокоиться могучий варвар. – Больше не смей нарушать приказ старших. Военное дело серьезно. Дружинников за малое зло изгоняют. За большое зло казнят без жалости. Что жив остался, что дрался как умел – молодец.

Мальчик опустил взор. Сжал до боли глаза.

– Как Валент? – с дрожью в голосе спросил он.

– Со вчерашнего дня поправляется. Спит он сейчас. Три раны на нем оставил последний натиск хорватов. Голову задело. Плечо левое пробито. Кольчуга и ребра спасли грудь от топора. Неделю бредил, все об Италии что-то говорил. Как проснется, ты ему ничего не рассказывай. Скажешь в лесу отсиделся. Понял?

Мальчик кивнул.

– Повзрослел ты… Ладно, иди на отца посмотри, а потом… Возьми свой меч и выходи. Покажешь мне, чего ты теперь стоишь!

Врата скрипнули. Стойла были пусты: коней недавно отогнали на пастбища. В людской половине дома пьяно пахло медом, потом и квасом. Заметно потерявшая в весе рыжая кошка дремала в солнечном свете, падавшем из открытой оконной прорези. На лавке брыкал ножками полугодовалый малыш. Рядом с ним мальчик увидел Ирину, утиравшую слезы. Он подумал: «Зачем она плачет? Ему же лучше? Он поправится!»

– Ирина, – тихонько позвал Амвросий.

Девушка подняла светлые глаза. Знакомый голос вырвал ее из оцепенения. Она не потеряла своей прелести. Черные волосы были собраны за спиной. Уста сложились в милой как всегда улыбке. Только лицо было заплаканным. Она встала, утирая слезы, и обняла его.

– Хвала Иисусу! Ты жив, Амвросий! – немного хрипловато прошептали ее уста. – Откуда ты? Мы столько пережили за эти месяцы… Столько! Знал бы ты, что тут было когда пришли авары…

– Валент поправится. Не сомневайся, слышишь? – твердо сказал мальчик. Он строго посмотрел в ее счастливые очи.

Ирина смазала последние капли и улыбнулась.

– Он спит, – робко сказала она. – Он только вчера узнал меня.

Дверь в спальню Валента была открыта. Амвросий заглянул в комнату. На желтоватой ткани лежал с перевязанной головой его приемный отец. Покрывало прятало от взгляда повязки на груди и плече раненного. Рот его был приоткрыт. Валент тихо дышал во сне. На столике возле ложа лежал железный шлем сделанный на римский манер с разрубленным алым гребнем. Рядом стояли глиняные склянки и масляный светильник. Изодранный щит подпирал стену.

– Волхвы дали мне трав, – пояснила девушка.

– Рыва сказал, он выздоравливает, – тихонько произнес юный римлянин, вспомнив: рыжебородый великан ждет его снаружи.

Они вернулись в зал. Только теперь Амвросий обнаружил, что очаг в доме не горел. Ирина заметила его удивленный взгляд.

– Ты голоден? – спросила она.

– Нет. Возьми вот это, – он сбросил суму. – Тут есть немного мяса. Поешь, тебе ведь надо кормить брата. А я вскоре вернусь. Сейчас меня ждет Рыва. Если отец проснется, скажи, что со мной все хорошо. Мы с ребятами прятались в лесах.

Он подошел к своему грубому ложу. Снял со стены запыленный меч. Серебро на рукояти потемнело, но клинок оказался в полном порядке. «Надо будет только завтра убрать пару ржавых пятен», – подумал Амвросий. Он перебросил ремень с ножнами через плечо и вышел.

– Уже в пору! – улыбнулся рыжебородый.

В руке он держал длинную хворостину. Еще несколько прутьев было заткнуто у него за пояс. Он поднял овальный щит, лежавший у стены. Указал мальчику на стоявший рядом щит поменьше.

– Он твой. Сейчас и всегда.

«Я нарисую на нем два крыла. Просто два крыла на белом фоне. Это будет мой символ», – подумал молодой римлянин. Он не чувствовал страха, хотя точно знал что проиграет сегодня.

– Я ведаю, что вы прошли обряд посвящения, хотя никто вам этого не позволял. И я помню: воинов не наказывают со связанными руками. Всякое такое дело против богов. Ты ведь не дашь выпороть себя? Поэтому вынимай свой меч.

– Да сохранит тебя Хорс, – ответил Амвросий. Прямые брови еще ниже нависли над горящим взором. Лоб сдвинулся вперед.

Мальчик потянул ножны, высвобождая клинок. Тверже оперся на левую ногу. Отвел назад правое плечо. Выставил щит и поднял оружие. Он приготовился защищаться.

«Из парня выйдет толк», – подумал Рыва.