Хозяин разлил последнее вино.
– Как идет торговля на Адриатике? – поинтересовался Валент.
– Плохо. Еще десять лет назад кораблей было больше. С ними и заказов – больше. Но Диррахий и Никополь еще ничего живут. Вот города поменьше… Там одна беда. Многие совсем запустели. О Далмации и говорить нечего. Никакой жизни. И все бы ничего, но налоги…
– Пошлины на все.
– Пенелопа, принеси чего пожевать!
Появилась служанка. Поставила на стол блюдо с оливками и серый хлеб.
– Угостись, почтенный!
– Благодарю.
Гость отпил вина. Взял ломоть хлеба и пару маслин.
– Так о чем я размышлял? Ах да, Салона! Там живет мой брат. Имеет мастерскую корабельной снасти. Десятка два рабов плетут канаты. И что-то кажется еще… Не помню. Хороший город, только неспокойный.
– Бывал в Салоне, – с важностью произнес Валент.
Он видел город издалека. Простившись с Романом, беглец уклонялся от ненужных встреч. Он обходил города, останавливаясь только в предместьях.
– Да, был когда-то город! Лет сорок как его разорили готы. Восстановился понемногу. Но больше селятся теперь все в Сплите, где дворец и гробница славного Диоклетиана. За стенами спокойней. Там мастерская и у брата.
– Теперь разве мирно?
– Мирно!? Минувшим летом скифы разорили всю округу.[29] У брата убежали два раба. Из самых лучших. Мастера. Как он ругался! Прости его Христос! На лодках варвары подошли к нескольким кораблям. Захватили. Разграбили. Сожгли, конечно! Какая тут торговля?
– Империя ослабла. Границу на замке никто не держат. В этом все дело. Или я неправ?
Картограф отмахнулся пухлой ладонью. Повернул голову к окну.
– Когда держали? Только, что при Константине? Так триста лет прошло.
– В самом деле, столько?
– О! Теперь любое племя дикарей творит, что только вздумается. Кочевники, горцы, свирепые обитатели лесов – все они проникают к нам свободно. Мы здесь еще ничего живем. Слава нашему хитрому магистру Иоанну.[30] Старик знает свое дело. Иллирийская армия хоть и невелика, но кое на что способна.
– Все равно приграничные земли небезопасны.
– На севере то как?
– Когда ты у варваров, не беда. Горе, если они переплывут Дунай. И уж если попадешься им здесь, положиться можно на одно распятие. Увы!
– Печальны дела нашего государства. Еще в годы моего ученичества у славного Солона из Эфеса мы наносили на папирус много городов во Фракии и Дакии! Теперь столько нет. Выпьем за то, чтобы новый цезарь Тиверий принес хоть немного облегчения!
– Выпьем! Говорят, бог послал нам доброго правителя.
– Хвала Иисусу! Главное, чтобы щедрого! – пискляво засмеялся старик. Откашлялся. Положил на зуб горьковатую черную маслину. Сплюнул косточку.
– Твоя правда, Евгений!
Валент улыбнулся. Взял хлебный ломоть. Проглотил последнее вино.
Кровельщики за окном закончили работу. Солнце наполовину скрылось за черепичными крышами домов. Морской прохладой дыхнул вечер.
– Благодарю за вино и прекрасное общество, – почтительно произнес Валент, повторив про себя имя рекомендованного чиновника. – Мне пора в дорогу.
– Обращайся, почтенный. Доброго тебе пути и удачи.
Покинув картографа, Валент постарался скорее оставить город. Средств отложенных на покупку лошади больше не было. Пришлось заплатить торговцу маслом ехавшему нужной дорогой, продолжив путешествие в крытой деревянной повозке.
13
– Разве здесь много рыбы? – удивился мальчик.
Под ногами его бежал ручей. Всматриваясь в него, малыш видел лишь гладкие камни и мелкие соринки, которыми играл неутомимый поток, прозрачный и быстрый.
– Что? – переспросил молодой склавин, звали которого Часлав.[31]
Две коротких косички свисали от висков варвара. Свободные сзади волосы закрывали шею, доходя до потертой рубахи. Светлый пушок выступал на необычно широком подбородке с ямочкой. Глаза юноши были немного раскосыми и смотрели удивленно. На поясе у него висел небольшой топор, а через плечо была перекинута сеть.
Осознав свою оплошность, малыш растерянно пожал плечами. «Конечно, в ручье нет никакой рыбы. Но тогда почему Рыва говорил про рыбу? Разве мы сможем без лодки поймать хоть одну рыбешку в реке?»
Пушистые кроны высоких деревьев устремлялись вверх. Рассеивали свет. Укрывали от зноя.
Юный склавин отмахнулся от назойливых комаров. Он все понял и улыбнулся.
– Мы пойдем вниз, – указал рукой парень. – Там заводь. В ней рыба. Ясно?
Малыш кивнул головой. По слову «рыба» он долгался о смысле сказанного.
Они перебрались через ручей, стараясь не поскользнуться. У высокой ели Часлав еще раз указал в ту сторону, куда они направлялись. Амвр кивнул головой. Молодой воин улыбнулся и потрепал волосы мальчугана. Они прошли еще около мили. Вскоре за деревьями показалась голубая даль.
– Река, – сказал юноша.
– Река, – повторил мальчик, вновь представив себе чудные искры Дуная. Рот его был приоткрыт, как всегда. Лицо казалось немного удивленным, смешным и наивным.
Часлав подобрал две длинных ветки и обтесал их. Малыш с любопытством следил за тем, как парень работает топором. Юноша показал мальчику, как нужно отсекать сучки и как лучше перерубать толстые части дерева.
Они продолжили путь и вскоре уже шли по песчаному берегу, в который незримо перешел лес.
– Смотри, здесь мы будем ловить рыбу.
Амвр перебросил пустой мешок на другое плечо. От зноя малыш весь вспотел. Ему хотелось пить. Он был голоден и с радостью искупался бы сейчас, если бы ему разрешили. Он сделал шаг к манящей воде.
– В воду нельзя! Распугаем рыбу, – остановил мальчика Часлав.
Малыш понял. Он кивнул головой и присел на корточки, обхватив колени руками. Амвр с тоской посмотрел вверх. Огромная птица кружила высоко в небе. «Высматривает добычу», – подумал мальчик.
Юноша сбросил на песок сеть и принялся аккуратно ее раскладывать. Потом он привязал к ней по краям палки. Малыш с любопытством следил за движениями молодого варвара. Ему ни разу еще не приходилось видеть, как и с помощью чего ловят рыбу.
– Эй, маленький римлянин, ты, что никогда не видел, как мастерят сеть?
Мальчик поднялся и подошел ближе. Он не знал что ответить. Теплый ветер играл в его густых волосах. «Почему они называют меня этим словом „римлянин“? Разве я римлянин?» – задумался он. От пастухов он много раз слышал это слово. Но так говорили они не о себе. Так называли солдат или чиновников, или господина. Себя пастухи называли просто «пастухами».
Часлав встал и принялся снимать одежду. Знаком он предложил мальчику последовать примеру. Оба быстро разулись. Сбросили штаны и рубахи. От легкого потока речного воздуха Амвр на мгновение почувствовал холод. Руки мальчика плотней прижались к хилому телу.
«Ты очень худой, – подумал Часлав. – Не хотел бы я родиться римлянином. Но ты теперь римлянином и не станешь. Вы там думаете, будто мы приходим потому, что голодные и злые. Или потому, что нас наслал ваш подземный бог зла – Сатана. Но это не так. Нас много и мы не истощены. Нам просто нужна земля, с которой вы не знаете что делать. Голодаете сами, но даете раздуваться вашему императору. Глупые люди!»
Речной залив был спокоен.
– Бери сеть. Возьми ее.
– Что мне делать?
– Смотри, что я беру. Понял? Делай то же.
Подняв сеть за привязанные к ней палки, рыбаки понесли ее к воде. Встревоженные ими утки поднялись ввысь. Захлопали крыльями. Юноша показал Амвру где и как им нужно идти. Малыш остался недалеко от берега. Вода покрывала его до груди. Она была теплой и казалась мягкой как пух. Приятное ощущение пробежало по телу мальчика. Часлав зашел дальше, туда, где вода доходила ему до плеч.
– Пошли! – скомандовал варвар и махнул рукой. – Медленно, медленно иди!
29
Скифами в то время византийцы называли славян. Скифы, собирательное название племен обитавших в древности у Черного моря, на Дону, Днепре и Дунае.
30
Магистр (от лат. magis – глава, больше, начальник, учитель) – в римскую и ранневизантийскую эпоху название высших должностей в придворном и государственном аппарате. В Восточной и Западной Римской империи магистрами назывались командующие полевых армий.
31
Склавины – союз славянских племен обитавших в VI веке на территории современной Румынии.