Крупнейшим научно-промышленным консорциумом к 2005 году стал «Каскад», координирующий деятельность нескольких десятков крупных высокотехнологичных предприятий. Именно здесь создавался российский центр новейших супертехнологий многоаспектного применения. Объединение было вызвано необходимостью миллиардных инвестиций в проекты, потянуть которые каждое из предприятий в одиночестве не могло.

Консорциум «Каскад» отличали великолепная организация и явный приоритет интеллекта — и это Президента по-своему вдохновляло. Со временем пятая часть акций корпорации стала принадлежать государству, которое приняло самое активное участие в инвестиционных программах. Благодаря разработкам корпорации Россия вышла на такие рынки торговли вооружением, о каких лет десять назад и не помышляла. Корпорация получила право напрямую заключать контракты с зарубежными партнерами.

Президент корпорации «Каскад» и владелец части ее акций Леонид Мудрогор нравился президенту страны. Как-то их совместное фото даже появилось на обложке еженедельника «Анфас» с подписью «Два президента». Такое не позволялось больше никому. Мудрогор был крепким, спортивным мужчиной, выглядевшим намного моложе своих шестидесяти. Он обладал глубоким, гипнотизирующим взглядом и завораживающим голосом и умел заставить себя слушать. Президент вспомнил его слова на одном из совещаний руководителей высокотехнологичного комплекса в Кремле:

— Для того чтобы побеждать на рынках, мы не можем быть просто вровень с конкурентами. Мы должны быть на две, три головы выше их. Мы победим, только если создадим условия для безоговорочной победы.

Президент знал, что не имеет права явно отдавать предпочтение какой-либо отечественной отрасли. Ведь были еще энергетика, вечная кормилица российская — нефть, был газ. Но в последнее время доля высокотехнологичной продукции в общем объёме государственных доходов начала масштабно увеличиваться. Президент внутренне поставил на «Каскад» и даже начал рассматривать кандидатуру Мудрогора для назначения главой кабинета. Несколько часов назад он пожимал Мудрогору руку, но объятий перед телекамерами на этот раз избежал. А Мудрогор как-то слишком настороженно глянул на него.

Несмотря на позднее время, Президент вызвал в Кремль главу администрации Юрия Андреева и его заместителя — того самого высокопоставленного чиновника, который получил злополучные документы. Пока о существовании этих важных и опасных бумаг в руководстве страны знали только трое.

Глава администрации, по обыкновению, прибыл первым. У Президента иной раз складывалось впечатление, что Юрий Андреев двадцать четыре часа в сутки проводит наготове — в ожидании вызова. Несмотря на свое доверие к администрации, три года Президент так и не мог понять, что у этого человека на уме.

Заместитель Андреева Вадим Красик чувствовал себя не в своей тарелке. В главный кабинет страны за всю карьеру он допускался во второй раз и сейчас ловил себя на том, что с детским любопытством озирается по сторонам.

Президент сидел в глубоком кресле, вытянув ноги, и одной рукой перебирал четки, другой — знакомые листы.

— «Господин Президент, — начал он читать вслух и без того известный присутствующим текст. — Чувство глубокого патриотизма и уважения к руководству страны побуждает меня обратиться к Вам с этими словами. — Президент высокомерно улыбнулся и слегка поморщился. — Полгода я веду расследование закулисной деятельности известного Вам господина Мудрогора. В данный момент мои поиски еще далеки от завершения. Но если мне ничто и никто не помешает, я рассчитываю в ближайшее время получить прямые и полные доказательства преступного сговора Мудрогора с одним из крупнейших южноамериканских наркокартелей…» Ну, дальше неинтересно. Представленные документы и впрямь «прямыми и полными доказательствами» назвать трудно. Секретные протоколы о намерениях, протокол о передаче новой технологии производства и транспортировки наркотиков. Все — с электронными подписями. Разве в таких делах подобные метки оставляют?

— Если деньги серьезные, оставляют, — сказал Андреев.

— Мне нужен этот журналист.

— Если он вообще существует в природе. Возможно, вас, господин Президент, просто провоцируют.

— Провоцируют убрать Мудрогора? — Президент на минуту задумался. — А что это дает? Мудрогору, какой бы харизматической личностью он ни был, замена найдется быстро. В корпорации сильный состав топ-менеджеров. Во главе входящих в консорциум холдинговых компаний — лучшие из российских управленцев. А вот для меня угроза прямая.

— И это, разумеется, тоже. Ведь вы президент от «Каскада». — В этой полу вопросительной фразе Андреева было больше утверждения.

Слово сказано.

— Странно, — тихо проговорил Президент. — С таким же успехом меня можно было бы назвать президентом от «Энергоресурсов» или от дома моды Соловьева. Но несколько совместных снимков, несколько добрых слов — и я уже для всех навеки связан с «Каскадом».

— Не только фото, — осторожно напомнил Андреев. — Бюджетные миллиарды, вложенные в проекты «Каскада». Налоговые льготы. Возможность самостоятельно выходить на рынки.

— Это шантаж, проба сил. — Президент снова углубился в бумаги. — Мне намекают на то, что со мной сделают, если я отменю очередные выборы?

— Скорее вам показывают, что будет, если вы их не отмените.

— Тогда это удар по возможным выборам? Кому надо, чтобы я стал, так сказать, полноценным диктатором? Хорошо. Скажем, я объявляю: страна не готова к демократии, и выборы переносятся на три года. Тогда меня как президента от «Каскада» можно обвинить в создании условий для захвата власти в стране преступной корпорацией. Чур меня.

— Это всего лишь предположение.

— Однако просто так, по первому свистку начинать трясти корпорацию, от которой в ближайшем будущем будет зависеть рост благосостояния страны, я тоже не могу. Корпорация находится в стадии заключения стратегически важных контрактов в Азии, Европе, Южной Америке. Особенно важен этот контракт в Южной Америке. Это может быть просто ударом конкурентов по нашим позициям на рынке хай-тека.

— Но это может быть и правдой, — сказал многоопытный Андреев.

Вадим Красик удерживал на лице протокольную улыбку и предпочитал хранить молчание в присутствии боссов. В свое время Красик попал на государственную службу прямо из молодежной секции партии «Молодая Россия». Несколько лет барахтался в верхах в качестве аналитика и бойкого функционера. Но некоторое время назад круто рванул по карьерной лестнице. Андрееву чем-то приглянулся этот парень славянской внешности, добродушный, на редкость исполнительный и деловитый. В обычной обстановке такие звезд с неба не хватают, но при хорошем начальнике способны стать важным рычажком в большом организационном механизме. Главное, их амбиции редко простираются за пределы отлично выполненного поручения. И они умеют молчать.

Президент тем не менее решил заметить Красика.

— Ещё раз: где вы нашли документы?

— На заднем сиденье машины, — ответил тот. — Я был с супругой в театре. Машина находилась на платной стоянке. В тот вечер я был без водителя. Перед вторым действием меня вызвали на работу. Документы уже находились в машине — вот и все. И никто ничего не видел, как водится.

— Что можно сказать о журналисте? — спросил Президент.

— Либо он очень старый, прожженный кадр. Либо слишком молодой, горячий, наглый. Либо его вовсе не существует, а у нас хотят создать определенное впечатление.

— Нам троим надо провести закрытое расследование и попытаться найти журналиста. Необходимый опыт у вас есть, — обратился Президент к Андрееву. Юрий Андреев начинал карьеру в стенах внешней разведки.

— А разве, господин Президент, вы не хотите подключить к поискам министра безопасности? У него это лучше получится.

— Мне не хотелось бы нервировать уважаемого главу МБ недоверием, но он, кажется, личный друг Мудрогора?

— Как и вы, господин Президент. — Время от времени Андреев позволял себе дерзить Президенту, хотя делал это осторожно.