Мудрогор заинтересовался и решил подумать. Правда, думал он не больше получаса. Накопленное против Президента раздражение и желание уесть его любой ценой требовало выхода. Поэтому Мудрогор согласился: шутка и впрямь презабавная. Только бы Президент захотел войти в самолет.

Президент захотел. Присоединиться к нему скованно согласился президент Домингин (и то с подачи пресс-секретаря), воодушевленно — генералитет, переглянувшись — руководители корпораций. Настойчивое приглашение получили руководители известных изданий, которые, печально оглядываясь на подчиненных, побрели к специальному автобусу, который отвез пассажиров к самолету. Наверняка в другой ситуации Алиса была бы в первых рядах авантюристов. Но сегодня ее интересовал только Чернявский.

Илья Чернявский, против всяких ожиданий, к самолету не пошел, а развернулся и со своей свитой двинулся к выходу из шале. Там их ожидали два автомобиля. Ряды внешней охраны с уходом Президента несколько смешались, и Алиса в несколько грациозных прыжков исхитрилась догнать Чернявского до того, как он исчез в машине с плотно тонированными стеклами.

— Илья! — звонко крикнула Алиса. — Мне надо сказать вам что-то очень важное!

Илья от неожиданности вздрогнул, тяжело вгляделся в девушку. Алиса судорожно вцепилась ему в рукав — так экзальтированные малолетние фанатки бросаются на рок-звезду.

— Алиса? Вы? — Илья узнал её, несмотря на все ухищрения гримера, и губы его сложились в узкую злобную линию. — Откуда вы здесь?

Алиса истерически соображала, как бы ей осуществить задуманное, и шарила по руке Чернявского, пока он её не вырвал.

— Илья, выслушайте меня, — умоляяла Алиса; она готова была плести все что угодно.

Илья коротко кивнул и сделал знак своим охранникам. Алису подхватили под руки и без церемоний усадили в другую машину. Автомобили подозрительно быстро сорвались с места и выехали с территории комплекса. Стиснутая охранниками на заднем сиденье, Алиса положилась на удачу.

На борту «Мрии» Мудрогор взял на себя роль профессионального комментатора и экскурсовода. Легкий гигант плыл над землей, в салоне звучала музыка Бетховена, и это впечатляло примолкших гостей. Президент и в самом деле позволил журналистам заснять себя в кресле командира экипажа. Мудрогор едва скрыл сжигавшее его презрение к тщеславию лидера страны.

— Господин Президент, — Мудрогор поймал самого себя на интонациях конферансье кремлевских приемов, — возможно, вы не откажетесь осмотреть также нашу капсулу? Это не более рискованно, чем сидеть за штурвалом «Мрии». Но многие, я слышал, почему-то сомневаются.

Присутствующие выжидательно посмотрели на Президента, от которого ожидали теперь только зрелищ и еще раз зрелищ.

— Извольте, я готов, — буднично согласился Президент. — Тем более что я никогда не был внутри капсулы. Только обещайте, что не будете пока запускать меня в космос.

— Запуск произойдет, только если вы сами того захотите, — ответил Мудрогор со всем возможным почтением.

Президент спустился в капсулу. На десятках больших и малых экранов на земле появилось его изображение в кресле пилота. Президент протянул руки к пульту управления. Зрители в демонстрационном шале вновь разразились аплодисментами. «Господин Президент, — услышат он по внутренней связи мягкий голос командира экипажа, — только ничего не трогайте». Мудрогор ждал. Провожая Президента, он сам задраил люк перехода, герметичные створки сошлись автоматически. Капсула была в принципе готова к отделению от самолёта.

В первый раз капсулу тряхнуло легко.

— Что это? — тем не менее спросил Президент.

Ещё толчок и следом вибрация. Мудрогор к этому моменту вернулся в блок управления. Никто из гостей «Мрии» пока не заподозрил неладное. Был спокоен и Президент. У Мудрогора это спокойствие вызвало досаду. К чему имитировать аварийную ситуацию, если никто внимания не обращает? На дисплее управления загорелись показатели датчиков активизации систем запуска капсулы. Президент продолжал восседать в кресле пилота с видом чемпиона всех Олимпиад и переговаривался с Домингином. У того — фетишиста от высоких технологий — горели глаза. Без слов было ясно, что он собрался в капсулу следующим. Они воспринимали это, как аттракцион в Луна-парке, экранный спецэффект. Мальчишки, подумал Мудрогор, что ж, вы получите то, чего хотите.

— Что-то происходит… Я не понимаю. — Командир экипажа беспокойно пробежался по пульту. — Активизирован запуск, но я не давал такой команды. Надо вытащить из капсулы Президента.

— Невозможно, — доложил первый пилот. — Переход при запуске автоматически блокируется.

Командир экипажа раз за разом, все сильнее волнуясь, отменял запуск, но датчики продолжали подавать сигнал.

— Происходит тестирование двигателей, — сообщил первый пилот. — Надо что-то делать, у нас всего три минуты.

Наслаждаясь полетом, гости вели непринужденную беседу с Президентом и потягивали напитки.

— Потряхивает, — заметил кто-то.

— У нас все в порядке? — намеренно громко спросил Столбов, явно адресуясь к Мудрогору.

— Мы, кажется, попали в зону турбулентности. Поднимемся выше — и всё пройдёт, — применил стандартную отговорку Мудрогор.

Тестирование систем завершилось, и включились двигатели, которые до этого момента вели себя бесшумно.

— Вот это турбулентность! — опять с вызовом заметил Максим Столбов, и все затихли. — Господин Президент, вы нормально себя чувствуете?

Андреев поспешил в блок управления, охрана Президента устремилась за ним.

— Пожалуй, мне пора присоединиться к вам, — сухо ответил Президент. — Я должен на что-то нажать, чтобы выйти отсюда?

Помня, что его лицо сейчас на десятках мониторов, Президент сохранял легкую улыбку, но в глазах дрогнуло предвестие внутренней паники.

— Прекратите это. — Андреев влетел в блок управления и стал за креслами экипажа. Перед носом самолета практически недвижно застыла граница облаков, похожих на горную цепь из ваты без конца и края. Мудрогор отлично знал, что в случае, когда не происходит подтверждение запуска, компьютер отключает двигатели и блокирует фермы, удерживающие капсулу. Эта ситуация отрабатывалась сотни раз. Отключение должно было произойти прямо сейчас, в эту секунду.

— Не дергайтесь, — зло сказал Мудрогор вездесущему Андрееву. — Здесь вы не хозяин. Вам и вашим людям лучше вернуться на свои места и пристегнуться. Это касается всех господ туристов.

В этот момент на мониторе появился длинный перечень показателей состояния систем и произошел запуск таймера: обратный отсчет. Мудрогор не хотел верить своим глазам. Этого не должно было быть по определению.

— Я не могу перейти на ручное управление! Автоматическое отключение не срабатывает! Я не могу отменить запуск! — Выдержка изменила командиру экипажа, и он перешел на крик. — Я не контролирую компьютер!

— Перезагрузить компьютер! — скомандовал Мудрогор.

— Я не успею…

— Перезагрузить!

Командир попытался набрать комбинацию перезагрузки. На экране всплыла крупная надпись «В доступе отказано. Выполнение данной операции возможно при наборе пароля». Командир набрал рабочий пароль — «В доступе отказано». Оттолкнув его, Мудрогор набрал свой личный пароль, который, в принципе, должен был открывать все основные программы корпорации, — «В доступе отказано». После пятого набора засветилась другая надпись: «Вы исчерпали количество попыток», — и снова возник перечень показателей состояния систем. Только цифра обратного отсчета катастрофически убывала. До запуска осталось меньше минуты.

— Кто контролирует этот компьютер?! — Андреев тоже сорвался на крик.

— Не я, — глухо отозвался командир экипажа и тихо добавил: — Фермы отходят…

Президент, который отлично слышал все, что происходило в блоке управления, побледнел и упавшим голосом задал единственный вопрос:

— Я могу сам выйти из капсулы?

— Уже нет. — Мудрогор видел всё будто со стороны и не мог допустить в своё сознание, что это происходит наяву. Но его глубинное смятение сейчас никого не интересовало, надо было действовать — спокойно и четко. Он перешёл к отрывистым, простым командам. — Господин Президент, вам надо пристегнуться — это желтая кнопка слева. Кресло автоматически откидывается за пятнадцать секунд до взлета. Через тридцать секунд после взлета положите ладонь на зеленую панель перед собой для экстренной активизации систем жизнеобеспечения на случай разгерметизации капсулы или ее выхода в космос. У вас сохранится связь с нами. Мы вернем вас, господин Президент.