Что же до "детской болезни гитлеризма", то единственный человек, позировавший для фотографов с флагом нацистской Германии, оказался обладателем таких "корочек", что милиция не захотела (или не смогла) его задержать, когда организаторы шествия пресекли его провокационную деятельность.

Русский Марш — пока что всего лишь символ. Русские пока только утверждают свою идентичность, но другой России у нас нет и не будет.

Михаил Делягин КИТАЙСКИЙ УРОК

Стремительное возвышение Китая, на глазах превратившее его во вторую экономическую и политическую силу мира, — главное событие конца XX — начала XXI века.

Уничтожение Советского Союза создало угрозу формирования в мировом масштабе вполне тоталитарной диктатуры глобальных монополий, прикрывающейся "демократическими институтами" Запада и отвлекающей от себя внимание глобальным доминированием США, агрессивностью Клинтона и Буша, а также проповедью "нового империализма".

Китай своим развитием нейтрализует эту угрозу, возвращая мир к привычному биполярному формату, в котором Евросоюз и Япония (а при удаче еще и Индия с Россией) будут выполнять роль сдерживающей силы, не допускающей его чрезмерного обострения. Геополитическое противоборство главных центров силы никто не отменял и не может отменить.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ РУКОВОДСТВА

Вопреки распространенным представлениям, секрет социально-экономического и политического успеха Китая заключается отнюдь не в бедности населения, обеспечивающей дешевизну рабочей силы, — в соседней Индии массовая нищета на порядок страшнее бедности отсталых регионов Китая. Ключевой фактор "китайского чуда" — ответственность руководства Китая перед своим народом, которая и обусловила выработку, реализацию и своевременную корректировку государственной политики, полностью независимой от "Вашингтонского консенсуса" и от либерально-монетаристской системы ценностей.

Западные политики считают высшим достижением своей цивилизации умение уживаться с общественными проблемами, а российские — умение наживаться на них. Китайское же руководство ("политиков" в нашем смысле слова, то есть оголтелых безответственных политиканов, там просто не держат) уже около 30 лет демонстрирует умение решать меняющиеся проблемы своего общества, обеспечивая тем самым его развитие.

Так, не прибегая к разрушительным для незападных культур институтам формальной демократии в её западном понимании (к которым так стремится правящая и владеющая РФ тусовка), китайские руководители наладили эффективное обновление руководства. Правила этого обновления лишь формально совпадают с американским запретом возглавлять государство более двух сроков. За последние 6 лет лишь четверть членов высшего эшелона власти (члены Политбюро ЦК КПК и правительства) остались на том же уровне, хотя бы и с изменением должности; аналогичная динамика наблюдается повсеместно.

Наиболее глубокая причина этой ответственности — китайская культура. Важны и 4800 лет непрерывной письменной истории (европейские историки при рассказе о Карле Великом постоянно используют термин "предположительно" — тысячу с лишним лет назад Европа была варварской, что обусловило проблемы с письменными источниками), и огромный фундамент исторического опыта, включающий как традиции, так и обновляющие их революции.

Но более существенно, что китайский народ — единственный из живущих сегодня на Земле, изобретший свою государственность самостоятельно. Европейцы заимствовали её у разрушенной ими (в бытность их варварами) Римской цивилизации, США и современная Индия (несмотря на колоссальный собственный цивилизационный опыт) — у Великобритании, Россия — у Византии. Китайцы свое государство придумали сами, и это социальное открытие (наряду с открытием переговоров как процесса) по своей значимости для конкурентоспособности, как правило, не осознается сторонним исследователем.

Не менее важный фактор — уникальность китайской интеллигенции. Это едва ли не единственная интеллигенция мира, не относящаяся, даже в глубине души, к своему народу как к "быдлу", хотя значимая часть этого народа ведет вполне растительный образ жизни (конечно, с каждым годом образованная часть населения становится всё более значимым фактором).

Помимо фундаментальных историко-культурных причин, благодарить за это надо также и Мао Цзэдуна, заставившего практически всю наличную интеллигенцию прожить несколько лет в деревне, одной жизнью с китайскими крестьянами.

Наши руководители со времен Столыпина прогоняют значительную часть общества через тюрьмы и лагеря, что распространяет тюремную субкультуру. Мао же, при всей своей несимпатичности, преследуя, вероятно, совсем иные цели, заставил китайскую интеллигенцию, "на собственной шкуре" ощутив прелести сельской жизни, навсегда проникнуться уважением к самым простым крестьянам. По мере смены поколений это уважение слабеет, но еще долго будет оставаться одним из скрытых преимуществ Китая в глобальной конкуренции.

Еще один ключевой элемент китайской модернизации — модернизация государства. Назначение чиновников во всё большей степени основывается на их заслугах и квалификации. Во всяком случае, экзамены на должность чиновника как массовая китайская практика значительно старше и российской, и европейских государственностей.

За преступления, связанные с коррупцией, в год осуждается, как правило, более 40 тыс. госслужащих и 15 тыс. "силовиков" (в России, при действительном усилении борьбы с коррупцией, — менее тысячи человек). И огромную роль здесь играет высшая мера наказания — смертная казнь, от которой правящая Россией тусовка открещивается изо всех сил: как на потребу своим западным контрагентам, так, вероятно, и из соображений личной безопасности.

ГЛАВНЫЕ ПРИНЦИПЫ МОДЕРНИЗАЦИИ

Главные принципы модернизации Китая — государственный контроль и государственное планирование, так как только государство может обеспечить гармоничное и эффективное развитие столь большой и внутренне разнородной страны.

Поэтому "командные высоты": прежде всего финансовая система, а также инфраструктура и сырьевые отрасли — остаются под жёстким контролем, а в большинстве случаев и в прямой собственности государства. В нашей стране, где частные банки начали создаваться с 1988 года, реформы шли строго наоборот: для блага не общества в целом, но наживающейся на нем реформаторской верхушки (несмотря на её постоянное обновление, само правило сохраняется в неизменности от Горбачева до Медведева).

Экономическая стратегия Китая заключалась не в бесконечном переделе имеющейся государственной собственности под прикрытием болтовни об "эффективных менеджерах" (в нашей стране это словосочетание стало таким же ругательством, как и слово "либерал"), а в разрешении создавать новые предприятия. Старые заводы чаще всего сохранялись в госсобственности (особенно — в приносящих валюту отраслях, в энергетике и сырьевом секторе), а новые создавались как частные и как государственные на стратегических направлениях (прежде всего ВПК и космос), — это оказалось формулой развязывания инициативы не для разрушительных спекуляций, а для стремительного развития.