Лефор поклонился секретарю, и Сен-Нектер, взяв его под руку, повел в покои короля.

Время близилось к полудню.

– Вы знали, – спросил Ив капитана, – что мне будет сделано это предложение?

– Клянусь честью, нет, но подозревал, что кардинал попытается оставить при себе такого человека, как вы.

– Теперь, после моего отказа, его высокопреосвященство на меня рассердится!

– Думаю, вы поступили правильно, – заявил Сен-Нектер. – Поверьте мне: король и кардинал уже знают, что вы отклонили сделанное вам предложение. Вы же понимаете, что секретарь Ламбер здесь и сидит, чтобы держать его величество в курсе происходящего. Да, все верно: теперь никто не обвинит вас в том, что вы ищете почестей. И если теперь вы встанете на защиту этой госпожи Дюпарке, никто не скажет, что вы в этом лично заинтересованы!

Ив неожиданно остановился:

– А знаете ли вы, что если шевалье де Виллер меня переиграл и добился назначения Мерри Рулза вместо госпожи Дюпарке, то первой жертвой этой шпаги падет этот несчастный дворянин?!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Король

Часы пробили полдень. Серебристый перезвон, громкий бой свидетельствовали о том, что часы старинные и вышли из рук ремесленника, который приложил все старание ради удовольствия своего государя.

Лефор и Сен-Нектер шли по паркету просторной галереи, что вела в королевские покои. Они тогда были только что отделаны и блистали зеркалами, позолотой, свежей краской. На стенах висели картины внушительных размеров, представлявшие батальные сцены, конные портреты офицеров, идиллические и сельские сцены.

Толпа придворных, ожидавших выхода хозяина и повелителя, собралась в галерее; придворные стояли вдоль стен, оставив в центре проход, по которому должен был пройти король.

– Король выйдет сюда, – шепнул Сен-Нектер Лефору. – Большая двустворчатая дверь, вон там, в глубине, ведет в его спальню. Кое-кто из сеньоров присутствует сейчас на церемонии одевания короля. Закончив туалет, его величество, выйдет из спальни, минует несколько гостиных, отправляясь на мессу до завтрака.

– Как?! Кто-то присутствует при одевании короля?

– Разумеется, – подтвердил капитан. – Вокруг него – приближенные знатные особы, члены королевской семьи, придворные поэты и художники, лакеи…

– Черт побери! – вскричал флибустьер. – Я бы никогда не смог стать королем: мне было бы неловко показываться стольким людям нагишом!

Не успел он договорить, как получил такой сильный удар, что едва не упал навзничь. Сен-Нектер схватил его за руку и притянул к себе:

– Господи! Что вы делаете, капитан? Будьте осторожны! Здесь полным-полно придворных, и каждое ваше слово, каждый жест обсуждаются, причем подобные высказывания не всегда в вашу пользу!

– Клянусь всеми святыми! – во весь голос воскликнул Лефор, не обращая внимания на предупреждение мушкетера. – Кажется, все это мне снится, если уже два дня оказываюсь свидетелем и даже действующим лицом невероятнейших событий!

– Ради всего святого, капитан, в последний раз вас предупреждаю: успокойтесь и ведите себя тихо, – зашептал Сен-Нектер и так крепко сдавил ему плечо, что казалось, вопьется в него ногтями. – Что с вами такое! Объясните же!

– Мой генерал! – завопил Ив. – Вон мой генерал!

– Тсс! Какой еще генерал?

– Гром и молния! Единственный генерал, которого я знал: генерал Дюпарке. Ну, видите? А говорили, что он умер! Снова проделки негодяя Мерри Рулза! Видите господина, который подходит сейчас к двери в покои короля? Это генерал Жак Дюпарке! Пойду ему поклонюсь… Вот вы узнаете сейчас, что это за человек…

Сен-Нектер поискал глазами того, о ком шла речь, и увидел высокого господина, которого отлично знал. Он снова вцепился Иву в рукав и остановил уже готового побежать флибустьера.

– Капитан! – строго, но негромко произнес он. – Здесь не место для глупостей. Ваша фантазия до добра не доведет… Этот господин не тот, за кого вы его принимаете, а его брат. Его зовут Водрок. Вы незнакомы с Водроком?

– Нет, – поник Ив. – Нет, к сожалению. Но если это брат человека, за которого я готов отдать жизнь, я бы хотел с ним познакомиться.

– Потом, потом это обсудим…

В эту минуту дверь в спальню короля распахнулась настежь и в тишине, наступившей среди любопытных придворных, замерших в почтительном ожидании, громко прозвучал голос главного дворецкого:

– Его величество король!

Появился Людовик XIV. Он был высок, по крайней мере на голову выше среднего роста, слегка полноват, широкоплеч, но двигался легко и свободно. Король был похож на танцовщика, приноравливающегося к музыке, перед тем как начать менуэт, или на всадника, который сейчас вскочит на лошадь.

Он был некрасив, его лицо портили оспины, зато щеки упитанные, румяные, словно король только что прокатился на свежем воздухе или вернулся с псовой охоты: его величество пользовался румянами и всевозможными мазями, чтобы улучшить цвет лица.

Одетый просто, словно наспех, – в сравнении с господами, убранными в золото, кружева, ленты и кисею, – король как бы подчеркивал этим, что он все силы отдает правлению государством и знает цену времени.

Сразу позади его величества выступал молодой человек.

– Это его высочество, брат короля, – пояснил Сен-Нектер шепотом Лефору.

Его высочество разительно отличался от его величества. Яркий, довольно приятной наружности, он в шелковых лентах, перстнях, с ног до головы осыпанный бесчисленными драгоценными камнями, походил скорее на восточную царицу.

Король же был облачен в коричневое сукно, и единственным украшением его костюма был камзол. Его величество не носил ни перстней, ни бриллиантов, не считая пряжек на туфлях, подвязках и шляпе. В шляпе, перчатках, с тростью в руке августейший монарх, одетый столь скромно, некрасивый, спокойный, производил впечатление человека энергичного, подвижного и вместе с тем величественного. Держался он благородно, непринужденно и естественно. Робкий в юности, он силой воли создал для себя желаемый образ. И теперь производил впечатление человека, которому все дается без труда, который добивается всего с врожденными изяществом и безупречностью.

Король с улыбкой прошествовал в двери.

– Отлично! – шепнул Сен-Нектер Лефору. – Превосходно! Он в хорошем расположении духа, хотя обыкновенно выглядит строгим.

Пока капитан говорил, король подходил все ближе, и придворные приседали в поклоне, приветствуя августейшую особу. Некоторые даже умудрялись что-то проговорить королю в парик. Он же, не переставая улыбаться, кивал, хотя с губ его слетало одно и то же слово:

– Увидим!

Он остановился всего дважды, заговорив с придворными, которые, очевидно, явились напомнить ему об обещании. Лефор ясно разобрал ободряющие слова, произнесенные Людовиком XIV. Господи! До чего покровительственный вид был у его величества! Как он умёл показать себя любезным, оставаясь в то же время по-королевски непреклонным и величественным!

Лефор вдруг повернулся к Сен-Нектеру и сказал:

– Приятель! Боюсь, мне не удастся поговорить с королем!

Капитан мушкетеров обомлел:

– Почему не удастся? Вы сюда за этим и пришли! Не забывайте, что должны обратиться к нему с прошением! Дьявольщина! Вы полагаете, его величество даст нам личную аудиенцию?

– Нет, – покачал головой Лефор, – все эти люди мне отвратительны! Я ничего не прошу для себя, Бог свидетель! Но если мне суждено получить отказ, или потерпеть неудачу, или просто услышать неопределенное обещание, содержащееся в слове «увидим», я предпочитаю отказаться от этого немедленно. Да, господин капитан, после всего, что мне рассказали, я слишком опасаюсь отказа короля. И решил воздержаться… Я сейчас же ухожу в «Лисий хвост», где закажу себе дюжину колбасок, а вы можете, если хотите, разделить со мной обед!

– Уж не испугались ли вы? – спросил Сен-Нектер.

– Испугался? – со смехом переспросил Ив. – Чего мне бояться?

– Вы же дали клятву, что поговорите с королем!