Рик обернулся к своему приятелю.
– Да, конечно, так не хотелось не выполнить просьбу этого Джерри, но тут уже невыкрутка – действуем в пределах необходимой самообороны… Ну что, начали?…
Одноглазой злорадно улыбнулся.
– Конечно!- обрадовался он,- я очень давно ждал этого момента!…
Подбежав к лежавшему на полу и ничего не соображавшему после удара полицейскому, коротышка принялся месить его ногами, пританцовывая при этом, украшая его лицо сиреневыми разводами и вышибая из ноздрей поверженного врага черную чавкающую кровь – густую-прегустую.
Харрис, придя в себя, даже и не думал сопротивляться
– он прикрыл лицо и пах руками и только тихо постанывал в такт ударам одноглазого.
– Ну, хватит с него,- сказал татуированный своему
товарищу,- хватит, а то совсем замудохаешь… Тот не унимался.
Ты ничего не понимаешь, приятель! Я всю жизнь мечтал отмудохать копа – а тут такой случай подвернулся, просто, как в сказке… Да у меня просто какой-то праздник сегодня!…- с этими словами он принялся топтать руки Харриса своими тяжелыми рифлеными башмаками.
Ну, хватит, уймись,- продолжал отговаривать его Рик,- а то совсем отправишь его на тот свет… Нас ведь попросили его слегка припугнуть…
Коротышка расхохотался.
– Думаю,- сказал он,- что теперь он испуган на всю оставшуюся жизнь…
После этих слов он принялся крушить покои полицейского, все что попадалось ему на глаза: стол, стулья, кровать, торшер, шкаф, после чего, утерев пот со лба, подошел к камину, где еще рдели горячие угли и, расстегнув ширинку, загасил их, помочившись туда.
За окном – совсем близко – послышался резкий противный скрип автомобильных тормозов.
– Полиция!…- крикнул Рик своему приятелю,- надо срочно сматываться!…
Однако скрыться они не успели…
Двери резко отворились, и в комнату вбежали трое: все,
как один – в черных масках, скрывавших нижнюю часть лица, в широких, не стесняющих движения куртках, с автоматами «Узи» наперевес. Направив оружие на подростков, они остановились – увиденная картина погрома несколько смутила их. Один из вбежавших закричал фальцетом с весьма характерным акцентом, выдающим в нем уроженца Юго-Восточной Азии:
– Всем лечь на пол!…
Подростки, не рискуя ослушаться, повиновались. Пока вошедшие незнакомцы в масках осматривали помещения, Рик попробовал было определить, кто это мог бы быть. Единственное, что он понял – это была не полиция. НьюЙоркская полиция не врывается в дома своих же сотрудников в черных масках с оружием наперевес – это и ребенку понятно… «Несомненно, это какие-то бандиты,- решил Рик,- только непонятно, что им тут надо?» Кроме сильного акцента, в пользу азиатского происхождения бандитов, говорило и все остальное: и желтоватый оттенок кожи, и раскосые глаза, налитые злобой, и особая, свойственная только азиатским гангстерам манера держать себя – смесь рабского, почти собачьего подобострастия к хозяину и нечеловеческая жестокость.
Осмотрев дом и не найдя более ничего подозрительного, один из бандитов – видимо, это был их главарь – неспешно подошел к лежавшему на полу Рику и, ткнув его ногой в лицо, спросил:
– Где тут эта грязная полицейская сука, этот
ублюдок капитан Харрис?… Рик молча кивнул на лежащего на ковре полицейского
– двое других бандитов, подойдя к нему, перевернули Харриса на спину.
Дома еще кто-нибудь есть?
Нет, только вот мы…
Главарь налетчиков что-то негромко сказал своим товарищам на совершенно незнакомом Рику языке – видимо, сказанное было командой: бандиты засуетились. Один из них, вытащив из нагрудного кармана куртки фотографию, подал ее своему шефу. Посмотрев сперва на нее, а затем – на лежащего в бессознательном состоянии полицейского, главарь кивнул в сторону двери – один из его подчиненных, взяв полицейского за ноги, потащил его, словно какой-то мешок, к выходу – видимо, во дворе стоял автомобиль.
Главарь бандитов и его подчиненный снова заговорили на своем непонятном языке, из всего услышанного Рик разобрал только одно слово -«Чанг».
«Боже,- подумал Рик,- только бы не это!… Лучше бы уж приехала полиция…» Чанг и его банда славились в НьюЙорке особой жестокостью, само имя китайца наводило тихий ужас не только на мирных обывателей и их защитников – полицейских, но даже на главарей городского преступного мира, предпочитавших с Чангом не связываться…
Чанг ткнул дулом автомата Рика в затылок – так сильно, что тот ойкнул от боли.
– Кто вы такие?- спросил он с угрозой в голосе,- говорите правду. Если вы меня обманете – я сделаю вам очень больно…
– Мы…, – Рик сделал небольшую паузу, придумывая по ходу подходящее объяснение своего присутствия в этом доме,- мы тут случайно, просто попросили, чтобы этот коп открыл нам двери – позвонить, а хозяин, кретин ненормальный, набросился на меня с кулаками… Мы же не знали, что он псих – вот и пришлось
его проучить маленько… Чанг улыбнулся.
– Значит, это вы его так замечательно отделали?… Рик утвердительно покачал головой.
– Молодцы… В любом случае, вы несколько облегчили моим людям работу – он, по крайней мере, не шумел и не сопротивлялся… Не полицейский офицер, а настоящий гамбургер! Вот здорово – ха-ха-ха!…
Коротышка – приятель Рика – услужливо засмеялся.
Чанг, подойдя к нему, придавил ботинком мизинец руки – встав на носок, он перенес туда всю тяжесть своего тела…
– Ой-ей-ей,- завопил тот от боли,- пожалуйста,
не мучайте меня, ой, как мне больно… Чанг с садистской улыбкой продолжал.
– Это еще не больно… Это так, легкая тренировочная разминка, чтобы ты знал, что нельзя перебивать старших… А ну, заткнись!- вдруг заорал он на всю комнату.
Коротышка мгновенно стих.
– Так вы что – громилы-профессионалы?- почти
ласково спросил китаец у Рика. Тот замялся.
– Да нет, какие из нас профессионалы,- ответил он,- мы еще только учимся. Считайте нас за любителей, дилетантов…
– А это что такое?- Чанг указал дулом автомата на татуированные руки подростка,- приятель, подобные вещи делаются только в тюрьмах… Кого ты хотел провести, гнида!- воскликнул он и со всего размаху ударил Рика ногой в какую-то болевую точку на спине – тот завертелся на полу, тихо скуля от нахлынувшей на него боли.
Тем временем Чанг, глядя на подростков, размышлял, как с ними следует поступить – оставлять живых свидетелей было не в его правилах.
– А что вы думаете обо мне?- спросил он,- кто я, по-вашему, такой? Зачем, по-вашему, мы тут появились? Зачем забрали с собой этого копа?…
Рик приподнялся и, превознемогая боль, перевернулся на спину.
– Не знаю, сэр,- ответил он, глядя на Чанга,- вам лучше знать…
Подумав еще немного, Чанг передернул затвор автомата и направил его на подростка.
– Лучший свидетель – это мертвый свидетель,- с ухмылкой произнес он,- жалко, что у нас сейчас так мало времени. А то бы поиздевался над вами всласть…
Рик лихорадочно соображал, что следует предпринять. Взгляд его остановился на огромной люстре, висящей прямо над китайцем. После учиненного погрома люстра едва держалась, она могла в любой момент рухнуть…
– А-а-а!…- внезапно закричал Рик,- что это там?
– он выразительно глянул в дальний угол комнаты, за спину стоявшему с автоматом китайцу.
Тот резко обернулся -всего лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы Рику швырнуть в люстру лежавшую рядом с ним табуретку – люстра со страшным грохотом свалилась на голову Чангу. Тот, обливаясь кровью, упал на пол…
Рик подбежал к лежавшему товарищу и протянул ему руку.
– Бежим!., Подростки кинулись к черному входу – в это время у дома послышалась беспорядочная стрельба – видимо, подручные Чанга, заподозрив что-то неладное, принялись палить направо и налево…
Рик и его товарищ бежали минут пятнадцать – им все казалось, что Чанг и его страшные люди гонятся за ними по пятам. Попетляв по дворам и закоулкам, они, наконец, остановились.