Кто был идеологом экономической системы Карфагена, или его ранних предшественников мы тоже никогда не узнаем, но имена людей создавших американскую финансово-экономическую модель хорошо известны. И самой выдающейся фигурой обрисовавшей завершенные формы такого «торжества» был Джон Мейнард Кейнс, — чистокровный янки, экономист, протестант и гомосек, живший с 1883 по 1946 год, т. е. когда Америка вдруг вышла из света в тень, став сначала мировой державной, а за год до его смерти — единственной сверхдержавой, вооруженной "абсолютным оружием". Что же предложил Кейнс? Зная что он был полнейшим дегенератом, заранее можно заключить: по-видимому, ничего хорошего, но одновременно зная особенности мышления такого типа людей, — нечто, что представлялось абсолютно универсальным и давшим поначалу феноменальные результаты. Ведь нормальная экономика — всего лишь выражение законов природы. Их можно обойти, как мы уже говорили реакция природы замедлена, но чем большим становится время отклика, тем большей катастрофой оборачиваются последствия. Выходки Рима она терпела 350 лет. Потом пришло христианство. Как уже было показано, пришло когда надо и куда надо. Стремительное видимое разложение церкви длилось приблизительно такой же срок — от Третьего Крестового похода до начала Реформации. Тогда в Риме сидели папы по степени дегенерации сопоставимые с римскими императорами эпохи упадка. Америка реально «гадит» примерно сто лет, со времен последней испано-американской войны, но вряд ли ее хватит еще на 250 лет. Точнее — планеты не хватит. И заслуга Кейнса здесь тоже немалая. Можно ехать на поезде по заранее проложенной железной дороге, а можно снимать рельсы с проеханного пути, но только для того чтоб проложить их на некотором участке впереди движения. Так сейчас живет весь мир и заслугу гениального голубого мозга Кейнса здесь трудно переоценить. Другое дело, что вследствие увеличения длины поезда за счет все нового и нового количества стран пытающихся устроить свою экономику по "рыночному образцу" она становится практически равной длине пути, поэтому управление локомотивом превращается в совершенно филигранное искусство. Сильно разгонятся нельзя — можно не успеть затормозить, но и тормозить нельзя, торможение будет означать уничтожение системы, как это чуть было не произошло с автобусом в американском фильме «Скорость». Кейнс предложил искусственно завышать количество денег с целью стимулирования покупательной способности населения, которая, в свою очередь, должна была стимулировать производство. Т. е. люди могли с каждым днем покупать все больше и больше, для чего требовалось производить все большее количество товаров и услуг. Поощрялась система кредитов. Мало кто мог накопить деньги на собственный дом или автомобиль, поэтому люди брали кредит в банке, а затем постепенно выплачивали его. Соответственно, резко увеличивался спрос на дома или автомобили, что стимулировало соответствующие отрасли промышленности. Все казалось бы восхитительно. Но индивиды ненасытны. А банки дающие кредиты, ненасытны в значительно большей степени. Но кого это волновало? Предложение Кейнса понравилось всем, так как позволяло резко увеличить оборот денег без кардинального изменения экономической системы. Когда кейнсианская модель утвердилась в Америке в ней навсегда была исключена возможность коммунистической революции и теперь не будет слишком смелым заявить, что Маркс в сравнении с ним — абсолютно лишенный фантазии и импровизации недоучка. Маркс хотел всё поломать, он хотел взорвать дом в котором живет, Кейнс же напротив, предложил изготовить ярмо которые массы сами бы и надели на свою шею. Без революций и потрясений. Маркс был садистом, Кейнс — мазохистом, ибо "болевые ощущения" он желал растянуть на длительный срок. Кейнс сделал деньги, бумажные деньги, действительной кровью экономики. И если из крови в организме образуется все [как и из алхимического философского камня], то теперь все образовывалось из денег. Деньги поначалу имели золотое обеспечение, которое колебалось, но из-за относительно небольшой инфляции более-менее выдерживалось. Искушение увеличением прибылей заставляло вбрасывать в экономику страны все большие и большие количества денег. Такое не могло продолжатся долго, но «вдруг» началась война в Европе и Америка всем стала очень сильно нужна. В самом ее финале она, использовав беспрецедентно грубый повод, бросила на европейские чаши весов всю свою экономическую мощь и результат не замедлил сказаться: в Штаты потекли фантастические количества золота. Им и покрыли избыточные долларовые бумажки. Престиж доллара был спасен, но не надолго. Экономика страны росла как стероидный теленок на скотоферме захолустного штата Арканзас и в его глотку вбрасывались все новые и новые массы денег. А если в теленка вбрасывать много золота, то он неизбежно превратится в самое агрессивное животное — в золотого тельца, пожирающего как известно всех, а в финале — самого себя. Но и здесь система пошла вразнос. Возник разбаланс между производством и потреблением и проблема была решена самым радикальным способом.

Тем временем мало кто обращает внимания на события происходящие в СССР. Для него кризис на Западе — манна небесная. Ведь именно в кризисном 1929 году коммунисты начинают индустриализацию, главная цель которой — создание мощной тяжелой промышленности и станкостроения необходимого для полномасштабного перевооружения и создания гигантской армии. Вы верите что это случайные совпадения? Блаженны те кто верует! У коммунистов есть двести миллионов рабов ("дров в топке мировой революции" — как выражался товарищ Троцкий) и творческий потенциал. И ничего больше. А для индустриализации нужны деньги. Практически на все. На западное сырье, на оборудование, на патенты, на инженеров, на взятки западным чиновником, да мало ли на что? А где их взять, если в стране кроме миллионов бесплатных рабочих рук и огромных неразработанных месторождений ничего нет? Еще в 20-е годы организуются добывающие концессии с западными фирмами, эффект от которых с наступлением кризиса падает до нуля. Валюты как не было так и нет. Распродаются остатки царского золотого и алмазного фондов, Эрмитаж и Третьяковская галерея. Шедевры живописи занимают свои достойные места в музеях одной заокеанской страны, где в момент их написания бегали только разрозненные группы голых туземцев с перьями в голове. Но и этого мало. И тогда на европейский рынок выбрасывается грандиозное количество сельхозпродуктов: хлеба, масла, сахара, мяса, причем по демпинговым ценам. Жри, Запад! У нас в коммунистическом раю всего хоть отбавляй! И почти даром! И запад жрет. Американские фермеры продающие хлеб в Европу тем временем разоряются миллионами и в паровозные топки летят миллионы тонн зерна. Одновременно фермерами прекращается закупка сельхозтехники и удобрений (их просто не на что покупать) и очередные сотни тысяч рабочих машиностроительных и химических предприятий пополняют ряды безработных. Примерно то же, но с запаздыванием, происходит в Европе. Ведь Европа уже зависит от Штатов и все что делается там, бумерангом бьет по европейским странам. В СССР тотальный голод. В самых развитых сельскохозяйственных областях каннибализм — обычное дело. Запад всё знает, но несмотря на "свободу слова" и "плюрализм мнений" все без исключения печатные издания молчат. Всем наплевать. Все умиляются прогрессивным московским режимом, все — от француза Ромена Ролана до «ниггера» Поля Робсона. Ну и пусть молчат. Пусть умиляются. Скоро к ним тоже приедут. На танках. К величайшему для них счастью, не в зеленых униформах со звездами, а в серых со свастиками и орлами.

В 1933 году, в месяце январе, происходят очередные два внешне несвязанных события. В Соединенных Штатах Америки на президентскую должность вступает недавно избранный свободным волеизъявлением бессознательных масс Франклин Делано Рузвельт. Тогда не было телевидения и хорошо отработанного PR'а, поэтому американцы были крайне удивлены что теперь их страной будет править парализованный инвалид с коляски. В Германии большинство голосов получает Национал-Социалистическая Рабочая Партия, во главе с Адольфом Гитлером, который всю оставшуюся жизнь будет удивляться: как такая мощная нация как американцы терпит калеку, "который сам-то и в клозет сходить не может". Фюреру не откажешь в чувстве юмора, но смехом дело не ограничится. Фюрер тоже нуждался в переоснащении промышленности, особенно химической и электронной. Нет, ему конечно не надо было так много денег как Сталину, более того, ему, в отличии от сомнительного восточного жлобовитого уголовника давали взаймы, но он был вторым. Сталин в 1930-32 гг. покупал половину всех произведенных в мире станков и кормил Европу, в том числе и Германию, хлебом с маслом. Так что лозунг фюрера "Пушки вместо масла" был не более чем сотрясением воздуха.