С 1 марта 1919 года война между западноукраинцами и поляками возобновилась. Представитель Антанты в Варшаве, взбешенный неспособностью Петлюры установить мир и контролировать свои территории, уже открыто угрожал: «Петлюра за все заплатит».
Провал переговоров в Галичине привел к взаимным разочарованиям. Галицкие лидеры разочаровались во вновь испеченном диктаторе Украины, который, как им казалось, ценой галицких земель хотел приобрести себе покровителей. Антанта разочаровалась в Петлюре как в руководителе, неспособном убедить своих подчиненных, а Петлюра, осознав всю недальновидность лидеров ЗУНР, разочаровался в «здравом смысле» и «потенциях» политиков Галичины. Трудно сейчас прогнозировать, что бы было, если бы... Мы можем только говорить о том, к чему привел срыв переговоров — к полной оккупации польской армией всей территории ЗУНР, да еще и Волыни, уже через четыре с половиной месяца после провала переговоров к полной мировой изоляции УНР и ЗУНР. Может быть, Петлюра был прав, и стоило «торговать» частью своей земли, «хотя бы в тактических целях», как это делал в 1918 и 1920-м тонкий стратег Ленин? Последний ведь сохранил «социалистическое отечество», а Петрушевич ни Украину, ни Галичину так и не сберег.
Справка: Петрушевич Евгений Емельянович (1863—1940) — лидер украинского движения в Галичине. Окончил Львовский университет, адвокат, лидер Национально-демократической партии Галичины. В 1907— 1918 гг. — депутат парламента Австро-Венгрии, Галицкого Сейма (1910—1914). В 1918 г. — глава Украинской национальной Рады (Галичины), которая возглавила Западноукраинскую народную республику. В июне—июле 1919 г. — диктатор ЗУНР. С ноября 1919 г. — в эмиграции в Австрии и Германии.
Надо отметить, что Петлюра с момента отставки Винниченко в секрете от галичан стал искать мира с поляками. Уже в середине февраля 1819-го он направил тайную дипломатическую миссию в Варшаву — для установления союзнических отношений и координации совместных действий против «красных». Украине был необходим хотя бы нейтралитет Польши, ведь воевать одновременно с Москвой и Варшавой армия Петлюры была не в силах.
Развал армии УНР, начавшийся в январе 1919-го, продолжился в феврале и марте. Военный министр Александр Шаповал, удрученный неразберихой на фронте, докладывал Петлюре: «Фактически наша армия не имеет командующего фронтом. Вы (Петлюра. — B.C.) отдаете свои приказы, Андрей Мельник — (начальник штаба армии. — B.C.) отдает свои, а генерал Греков (наказной атаман. — B.C.) из Одессы также свои».
Только с 5 по 16 марта 6, 53, 55, 58, 59-й полки УНР, конный полк Козыря разбежались или частично перешли на сторону «красных».
Мятеж атамана Григорьева в одночасье лишил Петлюру всяческих надежд на удержание фронта на юге Украины. Чтобы не попасть в окружение, Запорожский корпус армии УНР отступал на запад, заняв территорию между Южным Бугом и Днестром, вдоль железной дороги Одесса—Жмеринка. Петлюра тогда настаивал, чтобы Запорожский корпус оставался на юге Украины, а не выводился к Виннице, в помощь главным силам. Задачей Запорожского корпуса было удержание железнодорожного «пути в Европу», через Одессу, где происходили судьбоносные переговоры послов Петлюры с представителями Антанты. (Этот непродуманный петлюровский «план» приведет к гибели корпуса и ослаблению всей армии УНР.)
Омелько Волох — новый командир Запорожского корпуса войск УНР (20 тысячи бойцов), — видя, что «красные» побеждают на всем фронте, решил, по примеру Григорьева, немедленно перейти в стан победителей.
Развал фронта был следствием развала тыла. Многие атаманы объясняли свой переход на сторону «красных» Тем, что режим Директории с приходом кабинета Остапенко стал «буржуазным, контрреволюционным», так как последний стремится к союзу с «капиталистами Антанты» и навлекает на Украину новую интервенцию последней.
«Правый» кабинет Остапенко был неспособен управлять страной, впрочем как и предыдущий, «левый» кабинет Чеховского. Бессилие министерской власти заключалось еще и в том, что подконтрольные УНР территории были прифронтовыми и свои «порядки» там устанавливали военные коменданты, начальники гарнизонов, местные атаманы, а призрачная власть кабинета министров распространялась практически только на «столичный» город: сначала Винницу, потом Каменец-Подольский.
Единственное серьезное решение, которое успел принять кабинет Остапенко, и то по настоянию Петлюры, — отказаться от решения Трудового конгресса о Трудовых Радах (Советах) в качестве основы местной власти. Но как раз именно этот отказ стал поводом для мощной критики «слева». После этого кабинет Остапенко стали обвинять в «буржуазности» и «предательстве революции» не только большевики, левые эсеры и анархисты, но и большинство украинских эсеров и социал-демократов.
Новый кабинет не мог решить многочисленные накопившиеся проблемы хозяйственной жизни, не отваживался реформировать аграрный сектор, он владел только станком для печатания обесцененных денег. Министры так и не могли решить, какую Украину они строят и спасают? Мелкобуржуазную? Социалистическую? Капиталистическую? Или страну с каким-то невиданным ранее строем? Кабинет не мог наладить торговлю, обмен между городом и селом, не мог поставить под государственный контроль предприятия... Уже через месяц «работы» кабинета Остапенко Петлюра убедился, что кабинет министров не только не работает во благо, но своими действиями углубляет разруху да еще ведет какие-то странные политические игры против самого Петлюры, обвиняя его в «левизне».
В феврале 1919-го Петлюра не мог считать свое положение устойчивым. Он постоянно ожидал заговоров как «справа», так и «слева». Поражения на фронтах лишали Петлюру военной харизмы полководца и подталкивали некоторых военных к мысли о необходимости отстранения «социалиста и неуча» Петлюры от военного командования, а возможно, и от государственной деятельности. В войсках УНР еще сохранялся большой процент старых царских офицеров-профессионалов, которые постепенно утрачивали перспективу борьбы за независимую Украинскую республику. Эти офицеры, недолюбливая Петлюру, более симпатизировали «всероссийскому правителю» адмиралу Колчаку (украинцу по происхождению), считая, что Украина должна сыграть роль плацдарма для развертывания антибольшевистских общероссийских армий. Фрондирующие офицеры знали, что военная и финансовая помощь Антанты связывается с отставкой Петлюры и переходом от политики независимости Украины к политике антибольшевистской федерации. Эти офицеры искали замену «маленькому диктатору», как они за глаза называли Петлюру.
Если поначалу символом «правых» офицеров был Болбочан, то после его ареста некоторые надежды возлагались на генерала Грекова. Именно его прочили в «военные диктаторы» после возможного низвержения Петлюры. За Грековым просматривалось «закулисье» — недовольные Петлюрой «самостийныки», «директор» Андриевский и сам премьер Остапенко. На Петлюру они хотели свалить все военные неудачи января—февраля 1919-го.
Справка: Греков Александр Петрович (1875—1958) окончил юридический факультет Московского университета, военное училище, Академию Генерального штаба, участвовал в Первой мировой войне, генерал-майор, служил начальником штаба армейского корпуса на Юго-Западном фронте. С ноября 1917 года Греков переходит на службу в армию УНР, а с марта 1918-го он стал заместителем военного министра УНР. С началом восстания Директорией был назначен Командующим Южным фронтом восстановленной УНР. В начале января 1919-го Греков становится военным министром. После своей отставки, в марте 1919-го, Греков переходит служить в армию ЗУНР и вскоре становится Главнокомандующим Галицкой армией. С июля 1919 г — в эмиграции. В 1948 г. арестован в Вене чекистами и перевезен в СССР. В 1956 г. был освобожден из лагерей ГУЛАГа и вернулся в Вену, где и умер.
Временный взлет Грекова был связан с решением Директории (еще времен Винниченко) и Совета министров (Чеховского) о реорганизации армии. Было решено, что Петлюра останется формально Главным атаманом и политическим вождем войска, но лишится ряда функций, прежде всего он не будет непосредственно разрабатывать и командовать отдельными военными операциями на фронте. За стратегическую и тактическую армейскую деятельность должен был отвечать Наказной атаман, и им был назначен Греков. В компетенции Петлюры, правда, оставалось решение судьбоносных вопросов, таких, как отступление, наступление, военные союзы. Появление поста Наказного атамана существенно ограничивало влияние Петлюры в армии. И Петлюра сделал все, чтобы «заиграть» это не устраивающее его решение.