26 ноября Петлюра принял французских и английских представителей. Французский посол в России Жорж Нуланс со своей стороны заявил, что Франция будет помогать УНР в создании украинских вооруженных сил.

До Октябрьской революции французские представители считали, что в Киеве засела «банда фанатиков без всякого влияния, что разрушают государственность в интересах Германии». С ноября 1917-го представители Антанты стали проявлять открытые «союзнические чувства» к Украине.

Уже в первых числах декабря 1917 года «красный» главком Крыленко обратился к солдатам-фронтовикам с заявлением о том, что ленинский СНК будет бороться «за независимую Украинскую республику... где власть будет в руках Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Это стало первой декларацией будущей войны. Крыленко приказывал: «...украинизацию предписываю прекратить везде и безоговорочно». С «Радой», по мнению Крыленко, нужно было решительно покончить: «...снять войска с фронта, захватить железнодорожные станции и разгромить контрреволюционное гнездо». Во исполнение приказов Крыленко на Смоленщине и в Белоруссии было разоружено до шести тысяч «украинизованных» солдат, двигавшихся по приказу Петлюры на Украину.

В ответ на демарши «красных» Петлюра приказал украинским частям Северного фронта, которые стояли у Царского Села, организовать борьбу против большевиков у стен самого Петрограда — блокировать, остановить советские Отряды, двигающиеся на Украину. Это был фантастический приказ, ведь «украинизованные» войска под Петроградом были разобщены и малочисленны и не могли оказать серьезного сопротивления красным. Тогда же появилось воззвание Петлюры к воинам-украинцам, требовавшее не выполнять приказов ленинского СНК. Эти приказы подстегивали советское правительство к решительным действиям против «украинских мятежников».

Однако ленинское правительство прежде всего беспокоила активная «внешнеполитическая» деятельность Центральной Рады по формированию нового общероссийского федерального центра власти, возможность создания альтернативного Всероссийского правительства — центра борьбы против «октябрьских» комиссаров в Киеве, как в «матери городов русских», возможность переноса Всероссийского Учредительного собрания в Киев. Исторически и политически Киев подходил для роли новой столицы антибольшевистской демократической федерации. К тому же Центральная Рада уже начала переговоры с федеральным правительством Дона. Это антибольшевистское правительство провозгласило Область Войска Донского независимой от СНК территорией, а казачьи отряды уже разогнали на Дону советы и перешли к террору против большевиков. В конце ноября 1917 года Центральная Рада обратилась к представителям правительств казачьих автономий: Дона, Кубани, Урала, к правительствам Молдавии, Башкирии, Крыма, Кавказа, Сибири, предлагая им вступить в переговоры о создании будущего федерального центра России. 5 декабря 1917 года в ответ на ультиматум СНК руководство Украинской республики направило ноту всем федеративным правительствам России, призвав ускорить создание Всероссийской федеративной республики.

В свою очередь, ленинский СНК на своем заседании 5 декабря 1917 года постановил «считать Раду в состоянии войны с нами», хотя это решение сохранялось еще больше месяца в глубокой тайне. В этот же день большевик Владимир Антонов-Овсеенко был назначен главкомом войск

«для борьбы против Центральной Рады и Каледина», а у границ с УНР стали концентрироваться «красные» войска. Одновременно командующего Украинским фронтом генерала Щербачева и его штаб «красные» комиссары объявили «вне закона».

Уже 6 декабря большевикам (лидер — Евгения Бош) удалось сагитировать солдат 2-го гвардейского корпуса на новый поход с фронта то ли на Киев, то ли на Ростов... Однако восставшие неизвестно против кого солдаты смогли дойти с боями только до станции Шепетовка. Тогда же части Отдельной и 11-й армий под руководством большевика Чудновского также направились с фронта (из района Проскурова) на Шепетовку. Этой группе повезло больше — мятежные солдаты смогли занять Шепетовку и Жмеринку, но развить наступление на Киев уже были не в состоянии. Большинство самодемобилизованных солдат разбежались по домам или «растворились» в украинской провинции. Солдатские группы, которые еще вчера на митингах ратовали за «мировую революцию», в декабре 1917 года превратились в банды мародеров, которые, двигаясь с фронта на восток, грабили и убивали.

В начале декабря солдатская вольница лишилась своего руководящего ядра: по приказу Петлюры и генерала Щербачева были арестованы большевистские ревкомы Румынского и Юго-Западного фронтов, штабы нескольких армий, где «царствовали» большевики. Украинский корпус Скоропадского и отряды «Вольных казаков» достаточно легко разоружили эшелоны «подозрительных» солдат в районе станций Козятин—Белая Церковь.

С 6 декабря 1917 года в Харьков начали просачиваться «красные» отряды из России. Именно Харьков избрал Ленин базой для наступления против «белоказаков»,и «петлюровцев».

10 декабря Петлюра обратился к Крыленко с протестом против арестов украинских солдатских советов. Петлюра ультимативно потребовал в течение 36 часов освободить арестованных украинских военных, в противном случае обещая «ответить на насилие» СНК.

Тогда же до Петлюры дошла перехваченная радиотелеграмма, в которой Крыленко откровенничал: «Вскоре мы будем иметь возможность взяться за этих панов... Перемирие (9 декабря было подписано перемирие с немцами. — B.C.) подписано на целый месяц, а поэтому мы можем взять целую армию и посмотрим, что будут делать такие паны, как Петлюра».

Именно на Петлюру как на «главного врага революции» повсеместно указывали большевики. По их мнению, именно он «решил пропустить казаков на Дон и стал союзником донской контрреволюции», именно он «разоружил советские войска», он и только он «развалил общий фронт, приказав украинцам немедленно двигаться на родину».

После начала крупномасштабной войны войск Советов против донских казаков Центральная Рада автоматически оказалась в союзе с врагами СНК. Несмотря на заявления Центральной Рады о своем «нейтралитете», Петроград обвинил ее в «тайных переговорах» с контрреволюционным генералом Калединым.

В начале декабря 1917 года (очевидно, уже после 5 декабря) обостряется «личный» конфликт Винниченко и Петлюры, который уже через месяц приведет к фатальным последствиям для Украинской республики.

Винниченко считал, что только Петлюра был виновен в опасном конфликте с ленинским СНК и что его отставка с поста военного министра позволит избежать войны между Украинской республикой и Советской Россией. Свою личную неприязнь к Петлюре как к политическому конкуренту Винниченко облекал в политические формы, что приводило к эволюции позиций Винниченко «влево», а позиций Петлюры «вправо» от «генеральной линии» украинской социал-демократии. И это относилось не только к партии эсдеков... Винниченко умел находить общий язык с украинскими эсерами, а Петлюра уже мог Опереться на «самостийныкив» и федералистов. В руководстве республикой стал намечаться личностно-политический разлом...

Винниченко считал необходимым присоединиться к постановлению ЦК партии украинских эсдеков о замене Профессиональной армии народной милицией. Ему идея о ликвидации армии импонировала тем, что ее реализация значительно ослабляла бы позицию Петлюры. Петлюра

же отстаивал сохранение и укрепление регулярных военных частей, ратовал за большую армию, способную сражаться на германском и большевистском фронтах. Именно боеспособная армия обещала Петлюре лидирующее положение в республике.

Петлюра боролся и за сохранение принципа единоначалия в армии, за сохранение в новой украинской армии старых офицеров... Винниченко же и по этому вопросу был против Петлюры. Премьер обвинял своего министра в «антидемократизме», связи с реакционным офицерством, «уступках военщине». Атеиста Винниченко раздражали и многочисленные церковные молебны по случаю государственных торжеств, проводившиеся по личной инициативе Петлюры.