Подобным перепалкам между Фатом, с одной стороны, Фэришем и Говардом — с другой, не было конца. В процессе изнурительного для обеих сторон расследования Фат неоднократно уличал Фэриша в откровенной лжи. В ответ на негодующие реплики Фэриша Боун, желая восстановить порядок, как-то в сердцах заметил: «Вы разве не знаете, что в суде сначала должен быть выслушан истец?», на что Фэриш отреагировал мгновенно: «Так вы рассматриваете слушание в сенатской комиссии как судебное разбирательство?»

Словесные дуэли мало впечатляли Боуна, хотя он и пытался положить конец бесплодной перепалке. «Стандард ойл», что и говорить, мощный концерн, — примирительно заметил он, — но это не означает, что ему позволительно вводить в заблуждение американский народ, во всяком случае, пока я жив, этому не бывать! Вы сами знаете, насколько беспочвенны все доводы вашей и других гигантских корпораций о том, что конгресс пытается парализовать и подчинить себе их деятельность. Вы лучше нас знаете, что это не так. Никто не сумеет тягаться с вами — крупнейшей в мире нефтяной компанией".

Разраставшаяся лавина скандальных фактов, выявленных в ходе расследования, достигла близких Тигла и Фэриша. Сыновья Фэриша, служившие в американских ВВС, неоднократно слышали упреки в том, что их папочка снабжает горючим немецкие самолеты, которые каждый день уносят жизни служивших бок о бок с ними ребят. Жен этих двух крупных дельцов прежние подруги по светским дамским клубам перестали узнавать. Не говоря уже о том, как неуютно чувствовали себя Тигл и Фэриш на общих собраниях акционеров концерна, недовольных падением прибылей, ибо традиционные партнеры сторонились «Стандард ойл», снискавшего столь дурную славу. В порыве отчаяния члены совета директоров решили прибегнуть к услугам знаменитого Эрла Ньюсома, специалиста по коммерческой рекламе, надеясь, что его профессионализм сотворит чудо и поднимет престиж концерна в глазах американцев. Джон Рокфеллер не хотел обжечься о пламя скандала, бушевавшего вокруг принадлежавшего ему концерна. Джон и после продолжительных бесед с Фэришем и Тиглом занял позицию стороннего человека — он якобы и не подозревал, что конкретно предприняло руководство его компании, налаживая сотрудничество с фашистской Германией. На бесчисленных пресс-конференциях Фэриш не уставал твердить о том вкладе, который внес «Стандард ойл» в увеличение военного потенциала США… Но ничто не смогло отвести или ослабить тот роковой удар, который был нанесен прежде всего самому Фэришу деятельностью сенатской комиссии Боуна. Он был сломлен, как, впрочем, и Тигл. Их теперь редко видели даже на заседаниях совета директоров. Стрессовое состояние оказалось столь тяжким, что оба потеряли интерес к охоте, она больше не доставляла им удовольствия. Устланные коврами коридоры роскошного здания на Рокфеллер-плаза редко оглашал раскатистый бас Тигла, выветрился запах его сигары. Что и говорить, Трумэну, Боуну и Арнольду удалось нанести Тиглу глубокую, если не смертельную рану.

29 ноября, отметив День благодарения (День благодарения — официальный праздник в США в память первых колонистов Массачусетса, празднуется в последний четверг ноября) в Нью-Йорке, Фэриш с семьей отправился в свой любимый «охотничий домик», недалеко от Милбрука, штат Нью-Йорк. Весь день он бродил по осеннему лесу, готовому вот-вот сбросить сухую как пергамент листву, не в силах надышаться необыкновенно чистым после нью-йоркской гари воздухом. Он совершал эту прогулку в одиночестве, и никто не видел ни необычайной бледности его лица, ни сведенных к переносице бровей, ни усталости в каждом движении… Ночью около двух часов Фэришу вдруг стало плохо. Срочно послали за врачом. Через полчаса он признался жене, что чувствует сильную боль в руке, а через несколько минут его сердце остановилось. Заупокойную мессу отслужили в Сент-Джеймском епископальном соборе в Нью-Йорке три дня спустя, а похоронили Фэриша в Хьюстоне.

На траурную церемонию съехались многие близкие ему и его делу люди: Тигл, новый председатель правления концерна Ральф Галлагер, Альфред Слоан из «Дженерал моторс» и президент «Нэшнл сити бэнк» Уильям Брэди. Был здесь, конечно, и Фрэнк Говард. Одним словом, выстроился почетный караул — «братство» бизнеса отдавало последнюю дань уважения одному из самых видных своих членов. Гарольд Икес, не один день потративший на разоблачение деятельности Фэриша, готового сотрудничать с нацистами ради узкокорыстных интересов концерна, счел возможным отреагировать на смерть Фэриша довольно лицемерным некрологом:

«Узнав о смерти мистера Фэриша, я испытал ощущение большой потери. Он был деятельным членом многих правительственных комиссий и военного совета по нефти с момента их создания, отдавая этой работе свои знания, опыт, невероятное трудолюбие, движимый как истинный патриот сознанием необходимости сделать все, но выполнить правительственную программу по мобилизации нефтяных ресурсов для нужд обороны, а с началом войны — для приближения победы. Подчас эти задачи требовали от мистера Фэриша, как главы концерна, немыслимого напряжения и вынуждали отказываться от шагов, в иное время логичных в конкурентной борьбе. Для дела осуществления правительственной военной программы по нефти — это трудно восполнимая утрата».

Страсти вокруг «Стандард ойл» продолжали кипеть, сталкивались характеры, политические симпатии и антипатии, а концерн не менял ни стратегии, ни тактики, действуя чрезвычайно активно в прежнем русле. 8 августа 1942 года один из филиалов концерна «Вест Индиа ойл компани» продал в Буэнос-Айресе нефть связанной с нацистами «Компаниа Аргентина комерсиаль де паскериа» с согласия министерства финансов США. Сделку санкционировали в соответствии с законом американское посольство в Аргентине и госдепартамент, а кроме того, члены совета по нефти в Вашингтоне, регулярно получавшие денежное вознаграждение от «Стандард ойл».

24 августа первый секретарь американского посольства в Панаме написал госсекретарю Корделлу Хэллу письмо, начало которого смахивало на газетный заголовок: «Подозрительная переписка, — возможен контроль стран „оси“ над патентами на горючее!» Оказывается, в руки местного почтового цензора попало письмо некоего Мигеля Брауна, гражданина Коста-Рики, изобретателя нового вида горючего, названного им в свою честь браунитом. В письме, адресованном Фрэнку Говарду и Г. Макларину из руководства «Стандард ойл», он предлагал концерну приобрести патент на это изобретение. Но самое любопытное заключалось в том, что Браун одновременно являлся секретарем и казначеем компании «Кемнико», нью-йоркского филиала "И. Г.

Фарбениндустри", занесенного в «черный список» с начала войны. Перехвачено было и ответное письмо Фрэнка Говарда, в котором он высказал крайнюю заинтересованность этим предложением и просил как можно скорее начать конкретные переговоры.

28 августа, то есть через четыре дня после описываемых событий, сотрудник аппарата американского торгового советника в Аргентине подписал разрешение на продажу филиалом «Стандард ойл» нефти аргентинскому отделению «И. Г. Фарбениндустри», которое также числилось в «черном списке».

Осенью 1942 года стало очевидно: Германия испытывает острейшую нехватку горючего (автор преувеличивает, утверждая, что осенью 1942 г. Германия испытывала «острейшую нехватку горючего». В то время она использовала почти всю нефть, добываемую в странах-сателлитах — Румынии и Венгрии. Кризис с топливом в Германии возник после того, как в результате нового наступления Советской Армии летом 1944 г. она полностью утратила доступ к крупным нефтепромыслам в Румынии).

Из-за плохих погодных условий транспортировка нефти танкерами и автоцистернами оказалась затруднительной. В Северной Африке генерал Бернард Монтгомери разбил немцев под Эль-Аламейном, Советская Армия осуществила успешные наступательные операции против нацистских армий (попытка автора приравнять значение событии на советско-германском фронте и в Северной Африке осенью 1942 г. беспочвенна. В сражении под Эль-Аламейном 23 октября — 4 ноября 1942 г., выигранном английскими войсками, немецко-итапьянская танковая армия."Африка" потеряла 55 тыс. человек, 320 танков и около 1 тыс.орудий. Советская же армия только в ходе контрнаступления под Сталинградом (19 ноября 1942 г. — 2 февраля 1943 г.) нанесла фашистскому блоку несравнимые потери. Он лишился 800 тыс. человек, до 2 тыс. танков и штурмовых орудий, более 10 тыс. орудий и минометов, около 3 тыс. самолетов).