– А как насчет этих олухов, которые притащили старого халифа и ваши идиотские рецепты? Зачем вы их отправили в халифат? Мало того, что их там убили, так у меня есть основания полагать, что это они виноваты в том, что войска халифата под нашими воротами уже сейчас.

– Что за бред, их не убили, они должны…, – тут Сэйлэнар заметил активно жестикулировавшего Фамбера, который умолял не сообщать об их присутствии, – которые должны прибыть через пару дней.

– Как только они будут здесь… я не могу на вас повлиять, но уж они то получат по заслугам!

На этих словах циркуль развернулся и направился к двери, даже не заметив Шуса, Втри и Фамбера, благо они успели отскочить. Он вышел, аккуратно закрыв дверь, хотя при этом его лицо было того же цвета, что у мимов, а левый глаз нервно дергался.

Сэйлэнар пробежался по ним своим взглядом. На этот раз взгляд его был тяжелее тонн на десять чем обычно и задерживал он взгляд на каждом дольше обычного.

– Откуда вы здесь, я не мог с вами связаться, что случилось?! – заговорил Сэйлэнар, забыв вначале пригласить их сесть и что-нибудь съесть. А это был самый верный признак того, что все не в порядке.

Правда он сразу исправился, перед его столом возник диван, на этот раз образчик стиля рококо и нормального размера, на него могло бы сесть даже четыре человека. Это говорило о том, что он очень торопился и забыл найти что-нибудь более узкое. Перед диванчиком возникло что-то совершенно невообразимое, очень смутно напоминающее стол. На столе стаяли огромные миски разнообразных геометрических форм, а от их содержимого разило так, что даже дышать не хотелось. На одно из блюд сел какой-то мотылек типа моли и тут же обуглился. Принюхавшись, Сэйлэнар решил, что это слишком даже для него и стол исчез. И, что самое удивительное, он никак не прокомментировал свою находку, похоже, что сам не знал, что достанет.

– Перейдем сразу к делу. Вам, наверное, интересно узнать, что здесь только что случилось, и вообще, что происходит, но это подождет. Вначале я хотел бы выслушать вас. Как вы оказались здесь и почему мне не удавалась с вами связаться?

– Ну, кое-что мне и так понятно, – сообщил Фамбер.

– Что вам понятно, учитель?! Мне, например, ничего не понятно!

– Помолчи, Шус, – Фамбер это сказал таким тоном, что Шус не только не начал спорить, он даже не сказал «хорошо». После этого Фамбер в довольно сжатой форме рассказал о событиях последних дней.

– …Холдар вместе с Дул-Дул-Еле отправились к халифу, а я решил, что нам нужно к вам, – закончил Фамбер.

– Правильно решил. А что ты там говорил о том, что кое-что понял?

– Понял я только то, что вы решили накрыть город щитом, а нам так повезло, что мы попали под него и он не прошел по нам.

– Простите директор, профессор Фамбер, насколько я помню, магический щит не пропускает ничего, включая и магию, кроме света? – решилась задать вопрос Втри.

– Да, – ответил Фамбер.

– Но ведь тогда получается?! – Втри не договорила, но Фамбер ее прекрасно понял.

– Да, девочка, именно так.

– А что это такое, учитель, какой магический щит? Почему всегда так получается, что все, кроме меня, все понимают, а я один дурак.

– Ты же сам ответил на свой вопрос, потому что ты дурак, – не отказала себе в удовольствии съехидничать Втри.

– То, что я медленно соображаю и не всегда все понимаю, не означает, что я глупее тебя. Кстати у нас, в горах считается, что длинные волосы высасывают мозг, и как раз поэтому женщины такие глупые.

– Что?!! – Втри уже приготовилась доказывать свою правоту способом, свойственным скорее сильному полу, чем слабому, а Шус приготовился извиняться, но многозначительное «КХМ» остановило их.

– Так мне отвечать на твой вопрос? – спросил Фамбер и, не дожидаясь ответа, продолжил: – магический щит – это то, что накрыло Лендал. Он совершенно непроницаем для всего, кроме фотонов…

– А что такое фотоны?

– Да чем ты слушаешь на уроках?! Фотоны – это то, из чего состоит свет.

– А-а-а, понятно!

– Понятно ему, недели через две проверю как тебе понятно!

– Проблема в том, – продолжил за Фамбера Сэйлэнар, что воздух щит тоже не пропускает, а деревьев под щитом катастрофически мало, и по моим расчетам кислорода хватит не больше, чем на тридцать дней.

– Вы же говорили, что на пятьдесят пять, а то и больше, – напомнила Втри

– Мало ли, что я там говорил. Нужно же было мне его заткнуть!

– А как это воздух может закончиться? Мы же его не только вдыхаем, но и выдыхаем, – не понял Шус.

– Проблема в том, что тот воздух, который мы выдыхаем, уже не пригоден для вдыхания.

– Но разве нет каких-нибудь заклинаний или машин, чтобы засунуть что-то обратно в воздух? Чтобы его снова можно было вдыхать.

– К сожалению, нет, по крайней мере, я их не знаю, – ответил Сэлэнар, а даже если бы и были. У нас в конце концов кончаться пища и вода, не таскать же мне из щели между мирами еду на весь город, а даже если я и занялся бы этим, нельзя же здесь сидеть вечно.

– Ну, может им просто надоест?

– Не думаю, – ответил Фамбер. – А разве вы не сообщили Алтару и Привонской республике о том, что войска халифата уже здесь?

– Гонцов послали, но что с того толку: у них армия не готова, тем более, что без магии им не выстоять при таком перевесе.

– И что же тогда делать, раз так все плохо? – задал свой любимый вопрос Шус.

– Надо думать, Шус, ты не обижайся, но в этом деле ты вряд ли поможешь. Я не хочу тебя обидеть, просто я, как твой учитель, должен правильно оценивать твои сильные и слабые стороны.

На это замечание Шус ничего не ответил, все-таки это сказал учитель, но почему его так обижают? Все ему говорят, что он дурак, это не справедливо. Директор прервал размышления Шуса о несовершенстве мира и ответил на его вопрос более конкретно, чем Фамбер.

– Ну, собственно, основная проблема – это твой бывший ученик, Фамбер. То, что ты его так хорошо обучил и то, что ты его не убил. Если устранить его, главная проблема будет решена. Тогда можно будет расправиться с этим… Нуй-Ли-Фаром и посадить на его место нашего халифа, не помню, как его зовут, уж слишком длинное имя. Насколько я понял с твоих слов, да и не только с твоих, большая часть армии не хочет воевать и если им скажут идти домой – они пойдут. Так что нужно думать над тем, как справиться с Энфаром.

– Простите, директор, а почему вы не можете с ним покончить, ведь у вас точно должно получиться? – спросила Втри.

– Это довольно сложно объяснить, но если просто – это неправильно. Не я начал это дело, не я его должен и закончить, – ответил Сэлэнар.

– Понимаешь, Втри, учитель просто не хочет поднимать себя со своего любимого кресла и пачкать руки, – дал несколько другой ответ Фамбер.

Тут Шус подумал, что если бы он что-нибудь подобное сказал о своем учителе, ему бы влетело, а тут нет, ничего подобного. Хорошо быть старым и солидным. Может попробовать как-нибудь быстро набрать лет эдак сорок?

– Ну раз ты так плохо обо мне думаешь, можешь идти, а мы пока что поедим здесь чего-нибудь вкусненького.

– Да я и не против. Жрите свою потустороннюю гадость. Шус, пошли.

– Простите учитель, но я лучше останусь, директор Сэлэнар мне обяснил, что вы не всегда правы.

– И зачем же вы так, учитель, – обиженно проговорил Фамбер, – зачем вы подрываете мой авторитет? Ну и ладно, оставайтесь, желаю вам подавиться. Сказав это, Фамбер встал и вышел из кабинета.

– А можно сделать заказ, профессор? – обратилась К Сэйлэнару Втри.

– Конечно.

– Тогда вы не могли бы достать той еды на столике на коротеньких ножках?

– Хорошо.

Сэйлэнар сделал картинный пас и пред их диванчиком в стиле рококо появился японский столик с суши. Такой интерьер можно увидеть только в гостиной какого-нибудь нувориша, например нового русского, или в антикварном магазине.

В то время, когда Втри, Шус и Сэйлэнар с аппетитом уплетали сырую рыбу, хозяин суши, увидев, как этот злосчастный стол исчез прямо у него на глазах, окончательно и бесповоротно решил посвятить свою жизнь самосовершенствованию в буддийском или каком-нибудь еще монастыре. Он уже ходил в ближайший монастырь, рассказал о своих проблемах, помолился. Еще он сходил к психоаналитику, закончившему колледж в Нью-Йорке. Психоаналитик объяснил ему, что все его видения связаны с тем, что он влюблен в свою сестру (который у него вовсе не было) и боится в этом ей признаться. Но если он решит пройти годовой курс лечения, то все его проблемы будут решены. Не только проблема исчезающих столов, но и ненависти к русским за то, что они убили его прадедушку во время русско-японской войны, хотя самому японцу было прекрасно известно, что ни один его прадедушка не участвовал в русско-японской войне. Правда его дедушка жил в Хиросиме до сорок пятого года, но этого психоаналитик сказать своему пациенту не дал, представив счет за разовую консультацию, и тут же дал последнему стакан с валерьянкой.