...Большие сомнения вызывает и версия непо­средственных участников вывоза нациста из страны. Вот как она описана офицерами «Моссада»: «Было ре­шено выдать Эйхмана за одного из членов экипажа запасного самолета компании «Эль-Аль», подгуляв­шего в Буэнос-Айресе. Нациста до самолета долж­ны были вести под руки двое «подвыпивших пило­тов», громко распевая песни, смеясь и пошатываясь. Перед выездом с конспиративной квартиры Эйхма­на одели в форму летчика израильской авиакомпа­нии. Врач специальной иглой сделал ему укол, приту­пляющий чувства. Он плохо понимал, что происходит вокруг, но мог идти, поддерживаемый с двух сторон. Пленник настолько вошел в роль, что даже напомнил сотрудникам «Моссада» о том, что нужно надеть на него пиджак, когда они забыли это сделать. «Будет по­дозрительно, если на вас будут надеты пиджаки, а на мне — нет», — проинструктировал их Эйхман».

Если человеку вкалывают сильный наркотик или транквилизатор и он «плохо воспринимает, что про­исходит вокруг и может идти, только поддерживае­мый с двух сторон», он обычно не помнит о своем пиджаке и не способен никого инструктировать. Зна­чит: вся операция по вывозу была спланирована и проведена совсем по-другому (однако операция эта описана многими, в том числе и аргентинскими ис­точниками); либо Эйхману ничего не вкалывали и он свободно мог вырваться из рук израильтян в аэропор­ту или привлечь к себе внимание криком, либо своих похитителей Эйхман воспринял как спасителей или, по крайней мере, как союзников.

Спустя сутки, 21 мая 1960 г., самолет с Эйхманом на борту приземлился в Израиле в аэропорту Лидда. А 11 апреля 1961 г. начался закрытый процесс (стои­ло ли красть человека, чтобы судить его закрытым су­дом?). 31 мая 1961 г., всего через полтора месяца по­сле начала суда, Адольф Эйхман был казнен через по­вешение.

...Эйхман мог надеяться на снисхождение и по­мощь в государстве, которое объявило своей офи­циальной идеологией сионизм, укреплению которо­го он так помог в годы существования Третьего рей­ха. Однако он ошибся. Он стал реальной угрозой, и его откровения могли сильно повредить новой поли­тике Израиля. Получив от Эйхмана гарантии (его се­мья оставалась в Аргентине в пределах досягаемости «Моссада») в том, что он не оставил на свободе ни­каких записей и дневников, его уничтожили. Нацизм выполнил свою задачу. Массы евреев из Европы были выдавлены нацистами в Палестину. Теперь перед сионистами стояла задача изобразить себя наиболее по­терпевшими от фашизма и наложить оброк на ФРГ. Уже спустя полгода после казни Эйхмана между канц­лером ФРГ Конрадом Аденауэром и премьер-минист­ром Израиля Давидом Бен-Гурионом был заключен секретный договор о поставках из ФРГ в Израиль в уплату за «зверства нацистов» новейшего вооружения для войны с арабскими странами».

Как видите, это та страница истории, которая сего­дня старательно вычеркнута из учебников. В результа­те историки, чтобы связать концы с концами, в причи­нах начала Второй мировой вынуждены, как я уже писал, объявлять слабоумными не только Гитлера, но и всех ос­тальных политиков Западной Европы. Иначе как объяс­нить, что Франция накануне войны с Германией снизила производство оружия и перешла на 40-часовую рабочую неделю? Чем объяснить, что премьер-министр Велико­британии Невиль Чемберлен сначала объявил войну Гер­мании, а потом начал к ней подготовку (у Англии даже винтовок не хватало), а Черчилль, призывавший гото­виться к войне, считался экстремистом и в английском парламенте всегда был в меньшинстве? Почему нападе­ние Гитлера на Польшу всех так ошарашило?

СОЮЗНИКИ

Союз сионистов и нацистов для Гитлера был очень ценен, ради него Гитлеру можно было пожертвовать и Польшей, поскольку за сионистами стояло влиятельное еврейство всего мира. Только зная об этом союзе, все со­бытия, предшествовавшие войне, и все события войны можно связать в единую логическую цепочку.

Давайте повторим: Гитлер приходит к власти, начина­ет вооружаться, вторгается в демилитаризованную Рейн­скую область, присоединяет Австрию. А во всей Евро­пе тишь и спокойствие. Почему? Потому что все знают, что это подготовка к походу против коммунизма, против СССР. Какие-то телодвижения обозначила Франция, но ни Франции, ни Англии просто нет необходимости воо­ружаться или делать какие-то военные затраты, несмот­ря на призывы экстравагантного Черчилля.

Но вот и начало передела Европы, начало войны: Гит­лер требует себе Судетскую область Чехословакии. Все понимают, что судетские немцы ему нужны для войны с СССР и чешская военная индустрия нужна для тех же целей. Ко всеобщей досаде, еще в 1924 г. Франция заклю­чила с Чехословакией военный союз против тогда еще не гитлеровской Германии. Но это не беда, Франция и Анг­лия в Мюнхене разрывают союз и заставляют Чехосло­вакию сдаться Гитлеру.

В марте 1939 г. Гитлер захватывает всю Чехию и де­лает Словакию своим вассалом, и теперь от него ожида­ют того, что он обещал, и того, что он обязан был сде­лать, — нападения в союзе с Польшей на СССР. Все были уверены, что Гитлер разгромит СССР и займется делами устройства немцев на новых землях. Война закончится, и Франции с Англией просто глупо тратить деньги на под­готовку к войне — ведь их участие в ней никак не пре­дусматривалось.

Это логично, и западные политики тех лет отнюдь не были идиотами.

Но вдруг, совершенно неожиданно для Запада, Гит­лер нападает на своего союзника по предстоящей войне с СССР — на Польшу. Это абсолютно нелогично!

Англия теперь не может оставаться безучастной и обязана вступить в войну, невзирая на степень своей го­товности к ней. Почему? Великобритания — великая им­перия, над ней никогда не заходит солнце. Но голова этой империи — остров у берегов Европы. Если на континенте возникнет очень сильное государство, оно сможет захва­тить остров и... конец империи! Поэтому во все време­на политика Англии строилась на противовесах в Евро­пе: не дать созреть на континенте очень сильному союзу без противовеса в виде другого союза. Если от какого-либо союза возникнет опасность (он станет очень силь­ным), Британия примкнет к другому. Сильна стала напо­леоновская Франция — Британия примкнула к России и Германии против Франции. Стала сильна к 1914 г. Гер­мания, Британия примкнула к Франции и России про­тив Германии.

То, что Гитлер собирался покончить с коммунизмом в России и за счет ее территориально увеличиться, Бри­танию не пугало. В противовес Гитлеру были Франция и Польша, которые численностью населения не уступали Германии. Но после разгрома Польши Англия на конти­ненте уже не могла организовать союз, равный по силе Германии. Нападая на Польшу, Гитлер загонял Англию в угол. Он, казалось бы, сошел с ума — ведь он основой своей политики всегда ставил мир с Британией! Как это понять?

Действительно — не понять. Если не вспомнить и об интересах сионистов — главного союзника Гитлера.

Что дает сионистам совместное нападение Гитлера с Польшей на СССР? Ничего! Палестина не освобождена от британского протектората, и евреи в нее не едут. А страны Европы, в которых сосредоточен максимум евреев, при­годных для заселения Палестины, — Польша и СССР.

В Польше 3,5 млн. некоммунистических евреев и, в отличие от немецких евреев, они, при нападении на Поль­шу Германии, окажутся в бесправном состоянии. Их мож­но будет против воли отправить в Палестину.

Вы скажете: евреи были полноправными граждана­ми Польши, как же их можно было без их согласия даже из уже покоренной Польши куда-либо переселить, что­бы весь мир при этом не возмутился? Да, это проблема, и сионисты решили ее следующим образом. Историк Роже Гароди в «Мифах Израилита» пишет:

«5 сентября 1939 года, через два дня после объ­явления Англией и Францией войны Германии, Хаим Вейцман, председатель еврейского агентства, написал премьер-министру Англии Чемберлену письмо, в ко­тором информировал его, что «мы, евреи, на стороне Великобритании и будем сражаться за демократию», уточнив, что «еврейские уполномоченные готовы не­медленно заключить соглашение, чтобы можно было использовать все наши людские силы, нашу технику, нашу материальную помощь и все наши способно­сти». Перепечатанное в «Джуиш Кроникл» 8 сентяб­ря 1939 года, это письмо представляло собой настоя­щее объявление еврейским миром войны Германии и ставило проблему интернирования всех германских евреев в концлагерях как «выходцев из народа, нахо­дящегося в состоянии войны с Германией».