— Послушай! Конечно, сейчас тяжелый момент, но… Я всегда буду рядом. Я долго думал об этом, после того, что между нами было…

— Между нами ничего не было. — Клаудия перестала рыдать. — Я могла ошибаться, я никогда не была хорошей женой, но я всегда любила Луку. Как могла. Теперь он умер, и я должна принять это. Подальше отсюда — и я справлюсь. Только прошу тебя — помоги мне продать этот дом, самой мне будет трудно это сделать.

— Клаудия, подумай…

— Я уже обо всем подумала… Если ты сможешь помочь мне, хорошо, нет — улажу все сама.

Клаудия говорила строго и твердо, тоном, не допускающим возражений. У них не было будущего. Марко догадался обо всем еще до того, как она начала говорить.

— Не волнуйся, я займусь домом, — сказал он, словно только сейчас вернулся к ужасной действительности. И, не произнеся более ни слова, направился к двери и вышел из квартиры.

Доктор Касти долго искал фамилию на табличках у калитки. Он понимал, что время для визитов позднее, да и неподходящее. На самом деле в душе его скребся страх. Было время ужина, в воздухе носился непередаваемый аромат мяса и трав с примесью восточных специй, названий которых доктор вовсе не знал.

Касти внушали опасения направленные на него взгляды незнакомцев, то и дело выныривающих из темноты. Это были арабы, уроженцы Африки и Ближнего Востока. Их бегающие глаза, в которых, казалось, сконцентрировалось солнце пустыни, раздражали и пугали белых. Тем не менее это были лица их сограждан, и к этому пора было привыкать.

Позвонив Марко по телефону, Касти услышал в его тоне равнодушие и отстраненность. Возможно, именно поэтому доктор не сразу понял, как правильно добраться до его дома. Припарковав машину на главной улице, Касти стал блуждать по лабиринтам узких боковых улочек, минуя желтые и красные здания, изредка освещаемые фонарями.

Квартира десять, двенадцать, четырнадцать. Камби.

Наконец-то он нашел нужную табличку. Доктор ухватился за нее, как за спасительную соломинку, и позвонил. Дверь открылась, Касти поднялся на лифте на последний этаж. Марко ждал у двери.

— Привет, проходи.

В голосе журналиста было что-то металлическое, словно слова произносил автоответчик. Врач вошел в квартиру. Он в первый раз был у Марко в гостях.

— Ванная слева, — страдальчески прозвучал голос позади него.

Касти вошел в гостиную. У окна стоял стол, заваленный бумагами, в центре которого выглядывал ноутбук. Комната была разделена на два сектора: с одной стороны — кабинет, с другой — два дивана и два кресла, стоящие друг против друга. На полу лежал красивый ковер, вероятно персидский. Оценив обстановку, Касти снял свою спортивную куртку, положил ее на диван и устроился в одном из кресел. Марко на минуту вышел за дверь и появился снова, — в кухонном фартуке и с ножом в руке.

— Извини, — удивился Касти, — я думал, ты уже поужинал.

— Это не важно. Во всяком случае, я никого не жду. — Марко пожал плечами.

Касти показалось, что эта фраза относится и к нему.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил нефролог.

— Лучше. Я думаю, что больше не нуждаюсь в вашей заботе, доктор. Пациент выздоровел.

— Я не это имел в виду.

Марко резко вскинул на него глаза. Потом снова нырнул в кухню и вышел оттуда с подносом, на котором стояли два стакана с двойной порцией виски.

Доктор взял свой стакан и тут только обратил внимание на то, что Марко хромает. Каждый шаг давался ему с трудом. Все-таки сказывались последствия аварии.

— Я должен еще раз осмотреть тебя, — заявил Касти своим самым «правильным» врачебным тоном.

— Да? Каким образом?

— Спокойно, без спешки.

— Я почти не сплю.

— Могу прописать снотворное, и лучше тебе какое-то время не работать.

— Никакого снотворного.

Тут нефролог обратил внимание на странную позу своего собеседника. Одна нога доставала до пола, вторую Марко спрятал под себя, словно собирался выписать пируэт. Странный вид довершал надетый на Марко фартук, в правой руке он продолжал держать бокал, а в левой нож. Касти решил прервать паузу:

— Я не хотел бы тебе мешать. Пойду, пожалуй.

— Нет, что ты, останься, — проговорил Марко прежним тоном. Он поднялся и снова направился в кухню. — Сейчас я что-нибудь приготовлю, подожди немного.

Горе и несчастный случай добили его. Он говорил и двигался как автомат.

— А я пока пройду в ванную?..

Касти повысил голос, задав вопрос, и подождал ответа Марко. Ничего не услышав в ответ, доктор встал, пересек комнату и открыл дверь, указанную ему прежде хозяином.

Белый кафель и раковины блестели стерильной чистотой. Ванная комната была огромных размеров. Здесь был и душ, и биде, и громадная ванна с гидромассажем у окна.

Закончив свои дела, Касти подошел к раковине с зеркалом, окруженной различными шкафчиками, вымыл руки. И снова подумал, что ему не стоит здесь дольше задерживаться, лучше оставить Камби одного.

Марко решил испить чашу страданий до конца. Ну что ж, каждый ведет себя так, как он хочет. Никого нельзя осуждать. Врач должен помогать только тем, кто ищет его помощи.

Касти принялся искать на полочках бумажные полотенца и не нашел. Брать полотенце хозяина ему не хотелось, и он открыл один из ящичков у зеркала. Там обнаружились зубные щетки, освежители для рта, ножницы и бритвенные приборы — следовательно, поиски салфеток велись в правильном направлении.

Открыв боковую дверцу, врач увидел там только банку, словно залитую каким-то воском и темным маслом. Закрыв шкаф, он решил вытереть руки туалетной бумагой. Взяв рулон, доктор оторвал от него несколько кусочков, вытер руки, выбросил бумагу в туалет и нажал на рычаг.

И тут его осенило. Он слишком поздно все понял…

Доктор понял, что предстало только что его глазам. Банка! Касти почувствовал, что его массивное тело словно пригвоздили к полу. Электрические импульсы пронзили все его существо. Внезапный шок сменился острым желанием немедленно бежать, но в то же время ему захотелось еще раз лицом к лицу встретиться с Марко. Сердце Касти учащенно билось. Он снова открыл дверцу шкафа, и у него перехватило дыхание. Врач зашелся в немом крике отчаяния. Весь его врачебный опыт, помощь и дружба братьев Камби — вся его жизнь разбилась, натолкнувшись на каменную стену из боли и ужаса.

Человек, вышедший из ванной комнаты, двигался как автомат. Он только внешне походил на доктора Роберто Касти, который вошел туда несколько минут назад. Перед собой он снова увидел силуэт Марко — тот по-прежнему был в переднике и с ножом в правой руке.

Сдавливаемый страхом, Касти все же не смог молчать:

— Как ты это сделал?

— Что сделал?

— Как ты убил своего брата?

— Я его не убивал.

Марко сам не верил в то, что говорил.

— Там, в одном из шкафчиков в ванной, лежит почка.

— Моя почка.

— Ты отдал ее брату.

— Он умер, и ему она больше не нужна.

— Ты убил его.

— Меня там не было, когда все произошло.

— Ты знал, что Лука в отпуске, и знал, когда он вернется. Ты поехал на виллу и воткнул гнездо в дымоход.

Касти говорил это, постепенно пятясь к стене, но Марко был слишком близко, чтобы позволить ему уйти.

— Такова была его судьба. Я только хотел немного умерить его блаженство. Он должен был каждую минуту своей жизни чувствовать, какой ценой ему досталось счастье. Я хотел, чтобы он всегда об этом помнил. О том, что эту жизнь подарил ему я.

— Поэтому ты его убил?

— Этого не должно было случиться! Я думал, он просто разожжет камин и сразу обратит внимание на дым. Это была его судьба.

— А если бы он вообще не стал разжигать печь?

— Тогда дома у него начались бы проблемы с лекарствами. Он оставил мне ключи, и я мог действовать беспрепятственно. Нет, я не хотел причинить ему вреда. Я только хотел, чтобы он помнил, за чей счет живет.

— Но почему таким способом?

— Иначе он никогда бы этого не оценил.