— Он подозревал тебя с того самого момента, как умер Лукман.
— Может быть, но он нуждался во мне. Я контролировал продажу его наркотиков. В марте он должен был получить груз из Марокко. Двести килограммов героина. Большой скачок для него. Мне полагалось проследить за получением груза, поэтому я был уверен в нем до завершения этого дела. Но затем его враждебные чувства ко мне взяли верх. Он стал слишком заносчив.
— Он назначил тебе встречу на фабрике, но это могла быть ловушка?
— Нет, мы встретились на парковке, недалеко от окружной. Я был загримирован и переодет. Мы сели в его машину, и я попробовал убедить его, что никакого отношения к смерти его племянника не имею, но он был вне себя. Тогда я предложил ему поехать на фабрику, чтобы на месте реконструировать события. Он согласился, воображая, что мне интересны его деньги. Заркаф считал, что ему ничто не угрожает, пока он мне платит. Ночью мы прибыли на фабрику. Я рассказал ему обо всех перемещениях Лукмана в тот день. Когда мы вошли в проходную, он повернулся ко мне спиной, продолжая задавать свои вопросы. Этот чертов араб хотел получить на них ответ, и он его получил. Я выждал, пока он повернется ко мне лицом и посмотрит мне в глаза, и выстрелил.
— А где сейчас тот пистолет?
— Он сломан.
— Мы не смогли найти гильзы.
— На пистолете была сетка для сбора гильз.
— У тебя мог не сработать пусковой механизм.
— Это было маловероятно.
— Заркаф мог рассказать о тебе кому-нибудь из своих.
— Нет, потому что я был его тайным оружием. Этим секретом он не мог ни с кем поделиться, иначе потерял бы свой авторитет в клане.
— Все равно ты убийца.
Если бы не сильная боль, Кау, наверное, издевательски бы расхохотался.
— Да от твоей притворной добродетели меня тошнит! Ты лгал, сливал секретную информацию журналисту, скрывал важные доказательства, а все для чего? Твои амбиции не привели ни к какому результату. Ты уверяешь, будто заботишься о жителях этого города. Но кто на самом деле из нас двоих принес им большую пользу? Кто уладил ситуацию? Правда, которую ты ищешь, ничего тебе не даст. Вспомни о мусульманах и о Дзуккини. В следующий раз кто встанет между ними, — ты? Ты же ничего не знаешь об этом городе. Из-за собственных амбиций ты позволишь его сжечь. В следующий раз конфликт не утихнет так быстро. Быть может, пройдут годы, и он разгорится с новой силой. Об этом знают все. Ты хочешь стать настоящим следователем? Тогда забудь о «чистых руках»!
Кау замолчал. Больше вопросов не последовало, да и ответы больше не были нужны. Мормино сумел понять главное. Теперь он знал, что это за чувство — когда стоящий напротив тебя человек нажимает на курок. Но он все же смог выжить. Полицейский вышел из темноты и направился к Кау. Капитан, ослепший от боли и света, угадал лишь движение тени. Он попытался шевельнуть головой, но понял, что это бесполезно, и только смотрел во тьму поверх фонарика, не различая уже ничего.
На мгновение он увидел яркую вспышку света. Пуля вошла ему в лоб и вышла через затылок.
Его разбудила острая боль в левом боку, она зарождалась в спине и пронизывала все внутренности. Парадоксально, но самую сильную боль причинял орган, которого больше не было, левая почка. Несчастный случай спровоцировал возникновение болевого синдрома именно там, хотя реальных синяков и царапин было не счесть. Впрочем, теперь он по крайней мере спал на своей кровати.
Он решил подняться, надеясь, что при вертикальном положении боль хоть немного утихнет. Быть может, все эти испытания выпали ему неспроста? Интересно, что еще готовит ему судьба?
Марко решил стряхнуть с себя апатию. Больше жизни; с сегодняшнего дня все пойдет по-другому, убеждал он себя. Неожиданно он осознал, что близится вечер, ведь он улегся в постель во второй половине дня.
После аварии его физическое состояние оставляло желать лучшего. Постоянно приходилось бороться со слабостью. Он пытался заняться бегом и теннисом, но чувствовал себя слишком старым и уставшим. Полученные травмы усилили ощущение бессмысленности собственного существования.
Боль не отступала. Она обострилась, пока он бродил по дому. Порой от боли перехватывало дыхание, хотя Касти объяснил ему, что никаких повреждений в левом боку у него не было. Место, которое когда-то занимала почка, теперь заполнилось соединительной тканью. А болит там, вероятно, оттого, что ткань эта слишком мягкая. Впрочем, внутри него скрывалась другая боль. Острое страдание, конца которому не предвиделось.
Он сел на диван и уставился в пустоту. Наконец встряхнулся и даже попытался улыбнуться: болевой приступ унялся, и под ребрами перестало пульсировать.
Из глубины его существа стал подниматься вихрь надежды, пробуждая в нем силы. Марко встал с дивана и начал одеваться, собираясь выйти из дому. Надел пальто, открыл дверь, но задержался на пороге, услышав телефонный звонок. Телефон звонил не переставая. Марко вернулся в квартиру, закрыл дверь и прошел в гостиную. Подождал, пока звонок прозвенит еще раз, и поднял трубку.
— Слушаю.
Из трубки доносилось только чье-то прерывистое дыхание.
— Кто это?
Вздохи с другой стороны становились все громче и надрывнее. Испуганный Марко хотел уже бросить трубку, как вдруг внезапно понял: кто-то плакал. Глухо, без рыданий.
Наконец он услышал полузадушенный голос, который проник в него, заполнил целиком:
— Это Клаудия… Лука… умер…
Глава шестнадцатая
ЛА ВОЧЕ ДЕЛЛА ЛИБЕРТА
Исчез герой борьбы с мафией,
шеф уголовной полиции, капитан Пъетро Кау, близкий соратник прокурора, арестовавший пятерых наемных убийц и маньяка-душителя.
Прошло уже более 24 часов с тех пор, как его видели в последний раз.
Репортаж Анджело Гоцци
Он уехал на своем джипе в четверг вечером, попрощавшись с коллегами. «Увидимся завтра!» — были его последние слова. После этого его машина растворилась в темноте. Ее след потерялся прошлой ночью. Утром капитан не появился в офисе, где должно было состояться собрание с участием представителей прокуратуры.
Коллеги приступили к его поискам. Домашний и мобильный телефоны капитана молчали. Сотрудники, взволнованные отсутствием шефа и непривычным для него поведением, заехали к нему домой. Дверь была заперта, но взламывать ее пока не стали.
Узнав о происшествии, прокурор Никола Маттеуцци, который всегда и во всем полагался на Кау и еще в молодые годы доверил ему руководство уголовной полицией, предложил проверить больницы, опасаясь, что его верный помощник мог стать жертвой несчастного случая.
Во второй половине дня, однако, возникла другая версия: капитана похитили, и, увы, не с целью выкупа. За время своей блистательной карьеры он участвовал в аресте многих опасных преступников, убийц-мафиози и даже вычислил душителя уличных проституток — адвоката Габриеле Даль Фьюме, прикрывающего свои действия мистическим бредом.
Когда прокурор Маттеуцци понял, что капитана Кау нет ни в одной из больниц, он предложил новый план поисков, охватывающий периферийные районы города и близлежащие дороги, надеясь обнаружить там джип капитана.
Неожиданное исчезновение капитана Кау — происшествие общенационального масштаба. Серьезный и сдержанный, обладающий живым умом и крепким телосложением, капитан был словно отлит из брони — настоящий герой борьбы с преступностью.
Во время службы на Сицилии ему удалось избежать пуль убийц, нанятых мафией, спрыгнув в море с мыса Монделло. Подлое нападение, совершенное с первыми лучами солнца, провалилось благодаря находчивости капитана, который был тогда ранен. На память о тех временах у него остался шрам на лице, подчеркивающий суровое и гордое его выражение, а также несгибаемая воля к преследованию тех, кто преступает закон.
Безошибочное чутье сыщика впоследствии помогло капитану арестовать пятерых наемных убийц-мафиози: их выгнали из убежищ — подземных бункеров, расположенных в рощах посреди живописных долин Сицилии.
Сейчас все взволнованы тем, что могло случиться с Кау. Неужели он стал жертвой несчастного случая или нападения? Быть может, его застрелили враги? К сожалению, у многих преступников был повод рассчитаться с капитаном, и они с легкостью могли спланировать убийство. Полиция и карабинеры участвуют сейчас в поисках, используя при этом все средства, имеющиеся у них в распоряжении: дежурные патрули, специалистов-кинологов, машины и вертолеты.
Еще жива надежда, что мы увидим Пьетро Кау живым и невредимым, улыбающегося своей суровой улыбкой, хотя с каждым часом поисков надежда эта ослабевает. Тем не менее мы продолжаем верить в удачу.