Еще вчера я понял, что своими силами обойтись нам не удастся. Хромец был слишком серьезным противником, а я чувствовал себя сейчас не столько бойцом, сколько воспитателем детского сада. Работай я в одиночку, все было бы проще, но парочка инфантилов, за которыми требовалось постоянно приглядывать, осложняла задачу. В то же время привлекать кого-то из профессионалов я не хотел, главным образом потому, что никогда не путаю личные дела с бизнесом. Я полночи провалялся без сна, прикидывая разные варианты, и в конце концов остановился на одной простой, но действенной комбинации.

— Здорово, Джокер! — обрадовался Зурик. — Как сам-то? А я, блин, болею. Выжрали вчера столько… котел теперь как чугунный, прикинь? И какая-то сволочь все время в него такой колотушкой железной — бздынь! Бздынь!

— Сочувствую, — сказал я. — Знаешь, что в одной книжке написано по этому поводу? Лечи подобное подобным!

— Похмелиться, что ли? — с тоской спросил Зурик. — Да я уж пытался… И Светка вон каких-то лекарств нарыла, она ж медсестрица у меня… Все одно не помогает…

— Подъезжай в центр, — предложил я. — Вылечу хорошим чешским пивом. Угощаю.

— Пиво, — задумчиво протянул Зурик. — Чешское… А может, сам приедешь? Я тут в Перово, у Светика…

— Не могу, брат. А вот ты подъезжай, поговорим заодно. Знаешь «Золотой олень» на Маяковке? Вот давай там в два часа.

Что ж, одно дело, можно считать, сделано.

ДД и Наташа появились спустя полчаса — несмотря на обещания угостить кофе, засиживаться доцент им явно не позволил. ДД галантно поддерживал Наташу под руку, и в этом не было бы ничего удивительного, если бы я точно не знал, что она терпеть не может так ходить.

— Ну что? — спросил я, когда они сели в машину. ДД вытащил платок и утер пот со лба.

— Ну и духотища в салоне, как ты только здесь сидишь?

— Привык. Что сказал доцент?

— Ничего толком не сказал, — недовольно фыркнула Наташа. — Плел какую-то ахинею… Правда, жарко тут. Давайте мороженого, например, поедим. Мороженого хочется — ужас как!

— Погоди, — перебил я ее. — Какое мороженое? Расскажите толком, что вам удалось из него выжать. Если он что-то скрыл, я прямо сейчас это из него вытрясу.

— Он не станет с тобой разговаривать, Ким, — возразил ДД. — Он, по-моему, чем-то очень напуган. Правда, давай отъедем куда-нибудь, здесь неподалеку, кажется, есть летнее кафе. И там спокойно тебе все расскажем, хорошо?

— Потеря темпа, Дима. И потом, вдруг он куда-нибудь сейчас свалит? А так мы его из-под колпака не выпустим.

ДД был готов согласиться, но Наташа, надув губки, открыла дверцу и вылезла из машины. Лопухин, разумеется, немедленно бросился за ней. Догнал, схватил за руку и начал что-то горячо ей объяснять. Я смотрел на этот спектакль с плохо скрываемым злорадством.

В итоге мы, разумеется, поехали есть мороженое. По счастью, ближайшая кафешка — пять столиков под парусиновыми тентами — находилась в сотне метров от дома Шмигайло. Наташа с видом победительницы заказала двойную «фисташковую мечту», ДД взял апельсиновый сок, я довольствовался пивом.

— Лев Михайлович был чем-то напуган, — повторил ДД. — Вел себя очень… странно. Нервничал. Все время пытался свернуть на другую тему. Про расшифровку китайского фрагмента говорить не хотел…

— Но мы его заставили, — добавила Наташа. — Я сказала, что Роман Сергеевич писал книгу, и не успел прокомментировать этот фрагмент. Наврала, конечно. Ну и что, главное, он купился.

— А вы узнали самое главное? — спросил я. — Он кому-нибудь показывал этот фрагмент или рассказывал о своей расшифровке?

ДД пожал худыми плечами.

— Уверяет, что никому. Но…

— Что — «но»?

— Но на эту тему он говорил неохотнее всего. Прятал глаза и всячески увиливал от ответа. Если честно, мне показалось, что он чувствует себя в чем-то виноватым.

— Ясно. Значит, все, чего вы добились — напугали доцента еще больше… Что ж, результативно сходили, ничего не скажешь.

— Уж кто бы говорил! — обиделась Наташа. — Между прочим, он объяснил нам про эту нефритовую змею…

— Про Нефритового Змея, — поправил ее ДД. — Да, это интересно. По словам Шмигайло, Нефритовый Змей — это арбалет, изготовленный в Китае эпохи Тай специально для того, чтобы убить Хромца.

— Это и так было понятно, — сухо сказал я. — Твой дед рассказывал мне, что Ли Цюань перед смертью отдал его какому-то врачу, чтобы тот отнес его в Ктезифон. И что в этом нового?

— А то, — торжествующе заявила Наташа, — что арбалет этот у нас, в России! И даже вроде бы в Москве…

— Да ладно, — хмыкнул я, — может, еще у него дома?

— Нет, он сказал, что вроде бы у какого-то коллекционера. И он даже своими глазами его видел!

— А что за коллекционер такой? Как зовут? Наташа скорчила разочарованную гримаску.

— Не сказал. Извините, говорит, не могу выдавать чужие тайны.

— В каком-то смысле он прав, — начал ДД, но я не дал ему договорить.

— Значит, сдавать твоего деда он мог, а коллекционера этого назвать ему совесть не позволяет?

— Ну мы же не знаем точно, сдал ли он деда… Это меня взбесило.

— А если не он, то кто? Кто еще был в курсе того, что твой дед интересовался тем, как убить Хромца?

ДД опустил взгляд.

— Кроме доцента — только я…

Вид у него был такой несчастный, что мне расхотелось на него ругаться. Я быстро допил пиво, поднялся и сказал:

— Ждите меня здесь. Я сейчас из него все вытрясу.

— Пытать, что ли, станешь? — усмехнулась Наташа.

— Если понадобится, то и пытать, — утешил я ее. — Но обычно до этого не доходит.

Главное, подумал я, чтобы напуганный доцент открыл мне дверь. Но для этого существует много разных уловок…

— Дай мне шляпу, — велел я ДД.

Он, поколебавшись, подал мне свое роскошное «борсалино». Надевать я ее не стал — шляпы мне вообще не идут.

— Но ты же не причинишь ему вреда, Ким? — неуверенно пробормотал ДД.

— Расслабься, — сказал я и помахал шляпой. — Жить будет…

В подъезде доцента был установлен кодовый замок, но такой простой, что не справиться с ним мог только обладатель очень низкого IQ. Я нажал на кнопки, которые блестели больше других, и услышал характерный щелчок. Лифт я проигнорировал — Шмигайло жил на третьем этаже. На лестничной площадке было полутемно — лампочка не горела, слабый свет лился из давно не мытого окна пролетом выше. Для моих целей этот полумрак подходил как нельзя лучше.

Я нахлобучил шляпу ДД, поднялся на цыпочки (Лопухин выше меня почти на голову, но я надеялся, что доцент не настолько наблюдателен) и позвонил в звонок. Вот сейчас из-за двери послышатся шаги, голос доцента спросит: «Кто там?» и я отвечу: «Простите, ради бога, Лев Михайлович, это я, Дима, я совершенно забыл, в бумагах деда был конверт, адресованный вам…» Не самая лучшая импровизация, конечно, но люди любопытны, и Шмигайло, заглянув в глазок, скорее всего, откроет мне дверь. А если нет… что ж, тогда придется придумать что-нибудь еще.

Время шло, а никаких звуков за дверью я не слышал. Я надавил на кнопку звонка еще раз — да, звонок работал, его эхо заливисто раскатилось в недрах квартиры доцента. Где же, черт побери, Шмигайло?

Ушел, подумал я хмуро. Пока Наташа наслаждалась своим мороженым, а я пил пиво, доцент, которого явно спугнул визит Лопухина-младшего, сбежал в неизвестном направлении, видимо, предчувствуя большие неприятности. Что ж, в некотором смысле он был прав.

Тут внизу хлопнула дверь и от неожиданности я покачнулся. Долго стоять на цыпочках, даже опираясь одной рукой о стену, не слишком удобно. Я инстинктивно выставил вперед вторую руку и уперся ладонью в дверь квартиры Шмигайло. Дверь открылась.

В квартире пахло застарелой кошачьей мочой. Очевидно, у доцента жил кот, который несколько лет подряд метил свою территорию. Еще довольно сильно пахло кофе, и сочетание двух этих запахов придавало атмосфере жилища Шмигайло известную оригинальность.

Я вошел, осторожно притворив за собой дверь. Вытащил из-за пояса пистолет.