— А как звали вашего внука?
— Он называл себя Болт. И ты знаешь, у меня нет оснований не гордиться им. Это новое чувство для меня. И я очень рад, что мой внук встретил именно тебя, служивый.
— Спасибо вам за помощь, — сказал я, — у вас очень вкусный чай.
— Старый дед знает, чем порадовать молодежь. Твои спутники скоро проснуться, скажи, что я ушел наверх. А тебе я пожелаю доброго здоровья, и пообещаю, что твои поступки не будут стерты из нашей коллективной памяти.
Я пожал его руку, и легонько кивнул.
— Спите спокойно, ничего не опасайтесь, ваш друг скоро будет здесь.
Михалыч исчез, как и не было его. Укутавшись в спальник, я впервые согрелся. Я спал крепко без сновидений, мне казалось, что все позади, что вокруг только друзья, настоящие, родом из детства…
Открыв глаза, я увидел рядом Дарка, сидевшего на задних лапах, и уминавшего кроличьи консервы за милую душу.
— Доброе утро, охранник, — сказал я. Тот подскочил на месте, едва не треснувшись головой о свод станции. Что-что, а в метро ему все же было тесновато.
— Твою налево! — гавкнул он.
— Ого, ты уже и ругаться научился.
— С вами поживешь, позеленеешь!
Из последней фразы я заключил, что Дарк общался с Сычом, причем довольно плотно, что ж, тем лучше. Бойцы просыпались неохотно, только с третьего пинка, Койот соизволил посмотреть в мои ясные очи. Я чувствовал себя превосходно, и был готов пройти еще много километров.
— Я гляжу, тебе полегчало, — промычал он, — блин мне так хорошо спалось…
— Пора возвращаться в реальность.
Он увидел Дарка, и отпрянул.
— Да примерно это я и имел ввиду. Не стреляй он свой. Его зовут Дарк. — Койот попятился, чуть не свалившись с платформы на пути, однако совладал с собой и вернулся на исходную позицию.
Вереск проснулся быстрее, Дарка не испугался, сказал, что разговаривал с таким однажды. Дарк объяснил, что род их резко сократился в виду ужасного качества пищи, и фактически, осталось всего три-четыре особи, и теперь лучше дружить с людьми, поскольку в пищу они не пригодны стали.
— Ну, ты жук, — рассмеялся я.
Сегодня мне все давалось легко, я рассказал, что Михалыч ушел наверх искать своих, в метро ему не понравилось. Вереск и Койот, кажется, и вовсе не тревожились по этому поводу. И вот, конвоируемые Дарком, мы снова направлялись в Царицыно. Я намеревался по дороге отстать, или перекантоваться на нейтральной территории. Понятно, что официально Бес мертв, но, тем не менее, и Полковник, и Сыч, и Арагорн поймут в чем подвох.
Найдя ПДА Сыча в системе, я отправил сообщение. «Бес погиб при выполнении вашего задания, однако, мне и Койоту удалось довести его до логического заключения». В подтверждении своих слов я скинул номер ПДА Вереска, и уже через пять минут он оправдывался перед отцом, а я улыбался в темноту. Нужно было возвращаться, возвращаться домой.
На первом кордоне я купил патронов на имеющиеся «итаки» и поднялся на поверхность. Я не знал, каким образом я попаду обратно, сейчас дороги начинали контролироваться временным правительством, проскочить через Тулу вряд ли получиться, оттуда в столицу идет оружие, стало быть, нужно выбрать другую трассу. Незамеченному на машине будет тоже сложно, а возвращаться пешком — и думать нечего. Для автомобиля правда, возникали дополнительные сложности, как я узнал из сети — Эдрадикал использует камеры, оставшиеся от наблюдений ГИБДД. Не то, чтобы я думал, что он немедленно вышлет за мной своих архаровцев, но осадок остался неприятный. Впрочем, если я и останусь неузнанным, то передвижение мое может вызвать ненужные расспросы, а расстреливать каждого встречного, это как-то не по-людски, хотя весьма заманчиво.
Рука уже почти не беспокоила меня. Снадобье Михалыча было поистине чудодейственным. Я решил, что прежде чем предпринимать какие-либо действия следует наведаться в тот дом, который был моим в те годы, когда я считал себя москвичом, и жил неподалеку от метро Домодедовская.
С одной стороны, этот визит страшил меня. В бетонной коробке квартиры могло оказаться все, что угодно, учитывая и то, что ее самой вообще могло более не существовать. Под воздействиями возникавших аномалий многие дома были разрушены, особенно сильно пострадали, вознесшиеся вверх небоскребы и новостройки из некачественных строй материалов.
Вторым и еще более пугающим аспектом был тот, что я не знал, что случилось с моими родителями. В сети я прочел немало рассказов о родственниках-зомби, встреченных сталкерами, некоторые потом сходили с ума. Еще читал про аномалии, имитирующие нормальную жизнь. Так вот заходит человек в свою квартиру, а там все как будто по-прежнему, и ничего не изменилось. Его родственники встречают, сажают за стол, скажем, жена там, или мать обед собирает. А стоит человеку посмотреть на все это под другим углом, или на отражение свое посмотреть, как сзади него зомби стоит, или он просто стоит посреди трех аномалий. Везунчики, кто выбрался — рассказывали, что сразу старше лет на десять делались.
С другой стороны я подумал, что неплохо было бы забрать свою гитару. Не потому, что я собирался там продолжить свое так сказать, творчество, просто вдруг какая-то сентиментальность на меня напала. По дороге я думал, чем бы занимался теперь, если бы не подался в сталкеры пять лет тому назад, что делал бы, если бы Зона не стала всемирной, какой альбом бы мы сейчас записали? Да никакой, пожалуй, — зло одернул себя я. Все разваливалось, и даже хуже того, я чувствовал, что должен уйти, закончить этот этап. Но в создавшихся рамках выхода не было… или был? А я просто не захотел его искать?
С каждым шагом я все ближе подходил к дому, в котором жил когда-то. Горло перехватило, точно передо мной была аномалия фрост. Я силился сделать следующее движение, но у меня все никак не получалось. Страх сковал мое сердце, я машинально обошел гравиконцентрат. Асфальт во дворе был разбит, от детской площадки осталось большое выжженное пятно, скорее всего жарка «сцепилась» с электрой. Дальше я засек пару жадинок, и обошел болотце студня, в остальном, путь был относительно чист. И только я справился с дрожью в коленях, обогнув угол дома, как на меня с козырька подъезда бросился снорк. Реакция не подвела меня, я прыгнул влево, взведя курок. Мутант пошел на второй заход, но очередь прошила его, оставив лежать на месте.
ПДА не засек других жизненных форм. Я прислушался, второй снорк мог прятаться в недосягаемости радиуса действия детектора.
Долгое время ничего не происходило, поэтому я решил продвигаться дальше. Кинув для верности впереди себя несколько болтов, я приблизился к подъезду еще на несколько метров.
Дальше все было гораздо сложнее — черный зев встречал меня запахом нечистот и прелой ветоши. Несмотря на выбитые стекла, в подъезде было темно, и сумрачный свет играл отнюдь не на руку мне, потому как делал тени подвижными, на каждом лестничном пролете мне мерещился снорк, или надвигающийся на меня кровосос. Я немного опасался бюрреров, хотя подъезд мало походил на подземелье, но от них можно было всего ожидать, ведь здесь есть почти все условия для их размножения и гнездования.
Однако до десятого этажа самое страшное, что я увидел это пара трупов мародеров. То, что тела принадлежали именно им — стало понятно, что рядом лежали четыре рюкзака, на двух из которых были срезаны лямки.
Судя по характеру повреждений, ребята напоролись на кровососа, вот это уже значительно хуже. Тварь в режиме «стелс» могла подкараулить меня где угодно. Я скромно надеялся на то, что мутант уже сыт, и не захочет пополнить свои запасы пищи с помощью меня. Но я не потерял бдительности. Едва заслышав наверху утробный рык, я выпустил туда с десяток патронов. Половина из них достигла цели, кровосос стал видим, взревел, и ринулся на меня. Я не оплошал, опустошая магазин, целясь в голову и ротовые присоски. Тварь старалась зацепить меня своими острыми когтями, однако мутант не добежал несколько метров до того места, где я находился секунду назад, он запнулся и рухнул вниз, пропахав мордой по ступенькам. Для верности я всадил в него еще три пули, я преодолел оставшееся расстояние до двери, за которой находился ряд квартир, в одной из которых когда-то жила моя семья. Мне казалось, что прошло чертовски много времени с тех пор, как Зона окутала мир, а еще, что сам я стар как черт, и что я был здесь последний раз лет сто тому назад.