Теперь мы двигались по малой Пироговской улице в сторону Новодевичьего монастыря. Соседство с кладбищем как-то не радовало, я все время помнил о зомби, которые под воздействием аномальной энергии легко получались не только из живых, но из давно мертвых людей. Благо, что большинство не имели возможности выбраться из гробов, но такое положение вещей еще не гарантировало нам легкой прогулки.

Дело было даже не в том, что зомби опасны. Вдали от источника ментального управления ими все скорее обстоит наоборот, однако, был еще один аспект. Большинство зомби отчего-то отчаянно пытались подражать людям, что было замечено мною не раз, и в прото-Зоне бывали случаи, что небольшая группа зомби сопровождала сталкера, как конвоиры. Если было жаль патронов, то они могли плестись до самого кордона, а там выбирать не приходилось — заметят вояки — всех положат. В общем и теперь я думал о живых мертвецах исключительно в негативном свете из-за того, что они могли обозначить наше местоположение для нежелательных свидетелей.

На наше счастье я могу сказать, что мутировавшие кабаны на нас еще не выходили. Может быть, не из кого было им тут мутировать, а так, Зона их побери, не известно чего ждать за следующим поворотом. Теперь помимо собственной безопасности приходилось следить за нашими бойцами, чтобы они не кончились раньше времени.

Думать о людях как о расходном материале было для меня не свойственно, но для пользы дела я внушал себе, что нам необходимо думать именно так, что нет ничего страшного в том, если кто-то из этих парней погибнет, но нельзя допустить того, чтобы они сделались бесполезными раньше времени.

— Стоять! — гаркнул я, когда зазевавшийся Минт, чуть было не вступил в созревший гравии-концентрат. Все остолбенели, впрочем, это вовсе не касалось Змея. Он, как ни в чем, ни бывало, продолжал движение по безопасной траектории; — придурок! Смотри куда прешь! — гнев готов был вот-вот высвободиться, но я сделал пару глубоких вдохов, «не пора Бес, не пора», — успокаивал я бешено стучащее сердце.

Минт кивком поблагодарил меня и очень медленно отступил назад.

Тут-то нас и накрыли какие-то отморозки. Может это были мародеры, что шерстили сейчас покинутые квартиры, может, военсталы… сейчас некогда было размышлять. Команды «рассыпаться» не потребовалось. Хоть в чем-то повезло. Отмычки довольно грамотно заняли огневые позиции. Расстояние между нами и противником сокращалось. Бравые ребята решили дожать нас при переходе малой Пироговки в большую. Должно быть, плотный ответный огонь не входил в их тактические расчеты.

Судя по ругани и отчаянному сленгу — это все же были мародеры. А стало быть, не люди вовсе. Я поймал в прицел одного из них и выстрелил точно в голову, он и понять не успел, с какой стороны смерть настигла его.

Прицел, сделанный из артефактов работал отлично. Кто бы мог подумать! Змей настоящий волшебник. Наши отмычки держались бодрячком, хотя я видел, как дрожали колени Демократа, назад он не отступил. Правда, палил он больше от страха, чем по делу, ну да ладно, сейчас это можно было пережить.

Змей точным выстрелом из керамического пистолета положил снайпера. Я показал ему большой палец и продвинулся немного вперед, занимая более выгодную позицию. Койот был единственным из парней, кто оставался спокойным, расходовал мало патронов, и его явно не мутило при виде трупов бандитов.

Перестрелка закончилась почти так же внезапно, как и началась. Мы тоже проявили себя ни с лучшей стороны, обыскав трупы на предмет пополнения боеприпасов. А, найдя на одном улучшенную защиту плечевого пояса, видимо переделанную из пластин экзоскелета, я велел Койоту одеть ее, точно зная, что ни Минт, ни Демократ не пойдут на это. Парень пожал плечами и легко разоблачил, не успевшее остыть, тела бандита. Койот брезгливо обтер новоприобретенный доспех об одежду убитого, Минт помог парню закрепить «доспех». Уже лучше, чем ничего. У парня есть будущее, как у бродяги или военстала, а вот в мирную жизнь он едва ли вернется.

Мой детектор аномалий заливался соловьем, хотя впереди все было довольно спокойно. Ничто не искажало пространство, не проблескивало, не грозилось ударить столбом огня из-под земли. Не было и характерного для гравии-концентрата ровного круга вдавленного вглубь асфальта. Но если я не видел аномалию, вовсе не значит, что ее там не было. Я достал из подсумка пару болтов, они звякнули об асфальт, показывая, что путь свободен. Однако что-то мне не понравилось в этом звуке. Я никак не мог понять что именно. Змей подошел ко мне совсем близко, напряженно нюхая воздух и всматриваясь вперед.

— Не нравится мне это, — прошептал он.

Я бросил еще пару болтов. Ничего не изменилось. Тот же звук и вон они болты, легли немного дальше предыдущих — иди не хочу.

— Вернемся? — предложил я.

— Слишком далеко, да и примета плохая. Надо через крышу, — резюмировал Змей.

— Какого хрена мы тут встали? — спросил Демократ, — вон же болты все в порядке, можно идти.

— Такой умный? — неожиданно огрызнулся Змей, — вот и иди!

Однако слова его не возымели действия на дурную молодую голову.

— И пойду, — упрямо сказал Демократ.

— Нечего тут смотреть, — рявкнул Змей, уходим к зданию.

Парни не посмели ослушаться его. Я раньше никогда не видел Змея таким напряженным. Ловко выбив стекло первого этажа, он вскарабкался в освободившийся оконный проем, протянул руку мне, потом и всем остальным. Минт не выдержал, и оглянулся, когда мы уже начинали подъем по лестнице, из-за спины раздался душераздирающий крик, переходящий в визг, а после в хрип. Пространство схлопнулось, вместо свободной дороги, куда мы еще совсем недавно кидали болты — зияла фиолетовая воронка.

— Что за черт, — пробормотал шокированный Минт.

— Плата за недоверие, — огрызнулся Змей, уходим быстрее, быстрее, непонятно что еще оттуда вылезет!

И вовремя Змей подтолкнул всех нас вперед, потому как из воронки во все стороны выстрелили уродливые щупальца, напоминающие ротовые присоски кровососа. Пошарив по пространству и не найдя ничего съедобного, они втянулись обратно и улица приобрела прежний дружелюбный вид.

Дом, через который мы продирались, был наполовину жилым. Здесь ютились как обычные люди, избежавшие страшной смерти, так и антисоциальные элементы. Кажется, что никого такое соседство не беспокоило. Жилые квартиры отличить несложно, двери в них укреплены, я полагаю, что окна тоже. На предпоследнем этаже импровизированный кордон. В наши планы не входила перестрелка с мирными жителями, поэтому я велел всем опустить оружие. Койот на редкость быстро договорился о транзите. Один из охранявших подъезд заметил нам, что мы очень правильно поступили, что не пошли напролом через улицу, дескать, после последнего выброса там поселилась какая-то гадость.

— Это мы уже видели, а почему люди продолжают здесь жить? — задал наивный вопрос Минт.

— Дык, понятное дело, — охотно отозвался охранник, — оно ж нас и охраняет, вон опять кого-то сожрало, а нечего тут ходить.

Я глубокомысленно согласился, не позволив Минту развить тему, и мы вполне спокойно переправились по нескольким прилегающим друг к другу крышам дальше. Чем ближе мы приближались к конечной цели нашего похода, тем больше нарастало волнение. Нехороший признак, что и говорить. Значит что-то пойдет не так, не по плану, не по правилам. Я не знал, что именно, да и предчувствия такого толка редко мучили меня своим назойливым присутствием. Но теперь мне было… страшно? Нет, наверное, не то слово. Но описать ту гамму эмоций, которая завладела мной, я был не в состоянии.

Змей упорно двигался впереди нашей группы. Сейчас он фактически был ведущим.

В центре шли Койот и Минт, я же замыкал процессию.

Обезлюдившие улицы и кварталы. Из окон некоторых домов выбиваются языки пламени. Пожары никто не тушит. По радио передавали, что где-то на юге взорвался газопровод и, огненным фонтаном под давлением идущего голубого топлива, буквально расплавило близлежащее здание. Еще говорили, что взорвался химический завод в области и облака, несущие в себе кислотный дождь через пять-шесть часов достигнет столицы.