В контакте на ПДА появился Эдрадикал, он передавал сообщение свободным сталкерам и вольным стрелкам о совершенном нападении. Я мог уже говорить на коротких волнах с ним, потому как нас разделяло не более десятка этажей.
— Эд, это Бес. Труби отбой. Мы — свои. Артефакт сфинкс, что я бросил у подножья башни перестанет действовать через пятнадцать минут. Не дай своей армии положить моих ребят. Мы пришли с миром.
В эфире было пусто. Мне казалось слишком долго, хотя на самом деле не прошло и минуты. Затем раздалось.
— Внимание всем, отбой. Пропустить группу Беса. Бес зайди в лифт С-3 и он доставит тебя ко мне.
Следуя указаниям Эдда, я нашел нужный лифт и через минуту был в святая-святых новой эры цифровой Москвы. Комната была когда-то одним из телецентров Останкино, и здесь было очень много различного оборудования. Окна были забраны решетками, а над ними высились специальные пластины, которые, по всей видимости, экранировали выбросы аномальной энергии. Света было немного, однако я сумел сориентироваться. Эд сидел за пультом в наушниках с микрофоном и завершал команды отбоя, немного поодаль стоял человек в костюме монолитовца, но одного взгляда хватало, чтобы понять, что он не принадлежал к числу сектантов. У парня в руках был неплохой автомат, который сейчас был наставлен на меня. Его костюм утратил прежнюю новизну, и утерял часть своих деталей, тем не менее, это была одна из самых надежным моделей по части защиты от шальных пуль. За столиком справа копошилась над стволом девушка лет двадцати пяти не больше, поверх куртки, которая явно была с чужого плеча, на ней был надет бронежилет, волосы заплетены в тугую косу, а очки съехали почти на самый нос, чего она явно не замечала.
— Доброго времени суток, — сказал Эд, сняв наушники, — итак ты утверждаешь, что ты Бес… тот самый Бес, который пришел к нам с Украины, и принес… Знание?
— Да, так оно и есть.
— Позволь задать тебе вопрос, Бес, почему при подходе ни ты, ни твоя команда не дали знать о себе?
— Так получилось. ПДА сильно сбоили, по дороге мы наткнулись на кровососов… много чего случилось… Если бы я хотел убить тебя, или захватить власть я действовал бы по-другому.
— Это вполне логично… но есть ведь еще и третья сила… я думаю, Бес ты догадываешься, что я говорю о легитимной власти. Конечно, в эфире, они молчат уже больше недели, хотя до того рапортовали о каких-то успешных операциях, интересно, кто-нибудь их слушал…? Ладно, не важно, будем считать, что ты сдал тест. При случае Роннин пустит тебе пулю в голову.
Он улыбнулся, и в этой улыбке я узнал вчерашнего мальчишку… вернее нет, конечно, не вчерашнего, это было уйму лет назад, на задворках какого-то клуба, они подошли ко мне с компанией, им было весело и хорошо. Их задорное настроение передалось и мне, я спросил:
— Парень, откуда у тебя эта футболка?
— Я купил ее в старейшем рок-магазине Москвы «Давай-давай», — сказал мне он…
Как странно судьба распоряжается людьми. Сейчас, несмотря на свой далеко не почтенный возраст Эд был наполовину седой, на полу вокруг диджейского места валялись пустые банки из-под энергетиков. Эти люди живут здесь, чтобы остальные могли жить в Москве.
— Мои друзья ранены твоей охраной, спусти им платформу, или скажи, чтобы доставили их наверх, — попросил я.
— Хорошо. А что за хрень ты там устроил?
— Это взаимодействие артефактов.
— Я что-то слышал об этом… но мало знаю на самом деле, я надеюсь, что ты нас и этому обучишь, — он лукаво сощурился, как мне ни горько было признавать, в Радикале я узнавал себя, когда пришел первый год работать на радио. Только в отличие от меня парню приходилось несладко, потому что под его пальцами дышали новостями люди, ловя буквально каждое слово.
— Конечно, я расскажу все, что знаю сам. По всяческим болезням и прочим явлениям хорошо бы одного парнишку сюда доставить. Его зовут Змей. Мы очень ценим его, поэтому оставили на Царицыно под землей.
— Правильно сделали, сейчас черт знает что твориться. Пока с этим повременим. Ты начнешь рассказывать в сегодняшнем эфире про артефакты и монстров, каких знаешь, но о главном расскажешь потом. Я объясню тебе почему. Кроме того, мы сделаем записи, я думаю, так будет легче всего.
Прошло меньше четверти часа, прежде чем Лемур и Сыч присоединились к нам. Девушка, которая занималась починкой автомата, оторвалась от своего увлекательного занятия и перевязала наши раны. Эрго действовал хорошо, но она на всякий случай вколола нам противостолбнячную сыворотку, и заставила съесть местный антирад.
— На всякий случай, — пояснила она, возвращаясь к своему занятию.
Эдрадикал как заботливый хозяин сварил нам кофе. Ненавязчиво присоединив к нашей одежде микрофоны он, как бы между прочем, стал задавать нам вопросы, результатом которых стал наш рассказ о путешествии. Сперва мы с Лемуром рассказывали о том, как ехали в Москву из Зоны, а потом Сыч рассказывал, как он пережил катастрофу в Москве.
Покончив с этой частью импровизированного интервью, Эд сказал, что для грядущего часа, а то и двух того, что мы наговорили более чем достаточно.
Платформа снова поднялась, и лифт С-3 доставил к нам Феликса, Алика, Вела и Бри. Кинув взгляд на ПДА, я увидел, что десяток бойцов рангом, судя по всему, пониже остались снаружи, к ним подтянулось со стороны метро ВДНХ еще человек двадцать.
— Всем привет, — сказал Феликс, высокий худощавый парень с импортной винтовкой наперевес, — что за фигня зеленая была, секретом не поделишься? — его глаза лукаво улыбались, он несмотря ни на что был горд, и стоит сказать, не зря проделанной работой, — я чувствовал себя так, словно оказался в стакане желе. Интересно знать, почему вы не порешили нас, пока мы были в беспомощном состоянии?
— Мы не хотели никого убивать, — спокойно сказал Сыч.
— А… это радует.
Бри подсел поближе к девушке с автоматами, и они продолжили, видимо недавно прерванную беседу, изредка косясь в нашу сторону, похоже, их мы перестали интересовать после того, как с нас была снята маркировка «враг».
Алик — мизантроп ограничился беглым осмотром наших бренных тел, и, я понял, что он не зря носит свое прозвище. Почесав копну седеющих черных волос, он взял энергетик со стола у Эдда и негромко сказал:
— Принесет же нелегкая неприятности на нашу голову. Чует моя печень, через неделю у нас тут будет не продохнуть.
— Нам не нужна неделя, сладкий, — поддразнил его Эд, мы управимся за 12 часов, если господа хорошие наши гости не станут спать понапрасну, а кто-нибудь, например Велиар подменит меня на всенощной.
Тот осклабился, должно быть это означало улыбку. Диджей подъехал к нам на своем офисном кресле, Вел занял второе, надев наушники, включив синтезатор голоса он начал новый час эфира: «Вы находитесь на обратной стороне реальности, если вы нас слышите — вы все еще живы. Сегодня к нам заехали наши друзья из Украины, и привезли нам любопытный материал, интервью со сталкерами слушайте в течение следующего часа, а теперь немного отличного металла для вас. Если вы умрете сегодня, то под хорошую музыку!», — отчеканив текст Вел отвел микрофон в сторону, и со скучающем видом разжевал шоколадный батончик.
— Почему вы не сделаете запись? — удивился я.
— Так не интересно, мы можем пропустить какие-то важные события, да и вообще кредо у нас такое, — улыбнулся Эд.
Вместе с ним мы проследовали в другое помещение. Еще более укрепленное, чем радио рубка. Помещение было жилым, в одной из кроватей кто-то спал. Эд не обратил на это внимание, включил записывающую аппаратуру, кажется, она была здесь везде. В комнату вошла еще одна девушка, принесла кувшин свежесваренного кофе и несколько банок энергетиков.
«Это наш сумбурный стил лайф, — подумалось мне, — а в сущности что изменилось? Все против всех».
Мой взгляд скользнул по ее защитному костюму «однако, как много здесь девушек», — подумал я и невольно расплылся в широкой улыбке, и тут же она сползла с моего лица. Я помнил эти глаза, смотрящие на меня в неплохом по меркам Киева магазине музыкальных инструментов.