Это побуждает нас видеть различия между чистыми, ноэтическими, и приземленными, психическими, видениями в прорицательстве и медиумизме. Первого можно достичь одним из двух способов: а) при условии произвольного отключения памяти и инстинктивной независимой деятельности всех материальных органов, и даже клеток материального тела; при поглощении света высшего эго и подчинении плотской природы низшего, личного эго, – этот акт не является трудным, хотя и требует адепта; б) путем перевоплощения того, кто в предыдущем рождении благодаря исключительной чистоте жизни и усилиям, направленным должным образом, почти достиг йогического состояния святости. Имеется также третья возможность достижения в мистических видениях сферы высшего манаса, однако это может быть лишь непреднамеренно, и зависеть не от воли провидца, но от исключительной слабости и истощения материального тела вследствие болезни и страдания. Провидица из Преворста была иллюстрацией этого последнего случая, а Якоб Бёме принадлежал к нашей второй категории. Во всех других случаях аномального провидчества, так называемое яснослышание, ясновидение и трансы, речь идет просто о медиумизме.
Но что такое медиум? Термин «медиум», если он не относится к вещам и объектам, предполагает некую личность, через которую проявляется или передается действие другой личности или существа. Спиритуалисты, верящие в общение с бестелесными духами и в то, что они могут обнаруживать себя или влиять на чувствительных людей, побуждая их передавать «сообщения», рассматривают медиумизм как благой дар и великую привилегию. С другой стороны, мы, теософы, не верящие в «общение духов», как спиритуалисты, рассматриваем этот «подарок» как одну из опаснейших нервных болезней. Медиум – это просто тот, в чьем личном эго, или земном разуме (психе), количество «астрального» света так велико, что он пронизывает все его физическое тело. Каждый орган и каждая клетка, можно сказать, как бы «настроены» на определенную тональность и подвергнуты исключительно сильному напряжению. Разум пребывает в сфере того обманчивого света (и полностью погружен в него), чья душа является божественной, но чье тело (световые волны в низших сферах) – инфернальным, ибо они представляют собой лишь темные, искаженные отражения земных воспоминаний. Нетренированный глаз бедного восприимчивого человека не может пронзить темную мглу, плотный туман земных эманаций, чтобы видеть за ним светящееся поле вечных истин. Его зрение расфокусированно. Его чувства, привыкшие с рождения, подобно тому как жители лондонских трущоб привыкают к отбросам и зловонию, к неестественным искажениям взглядов и образов, мелькающих как в калейдоскопе в астральной сфере, – эти чувства неспособны отличить истинное от ложного. Бледные, лишенные души трупы, движущиеся по бездорожью полей «камалоки», кажутся ему живыми образами дорогих умерших; обрывки эхо человеческих голосов, проходящие через его сознание, внушают ему хорошо сформулированные фразы, которые он повторяет не ведая того, что их окончательная форма и полировка произведены в самых глубинах его собственной мозговой фабрики. Вид и звук того, что в естественных условиях наполнило бы сердце медиума ужасом, теперь наполняет его чувством блаженства и уверенности. Он действительно верит, что неизмеримые перспективы, открывающиеся перед ним, это истинный духовный мир, место обитания блаженных бестелесных ангелов.
Мы вкратце описываем основные особенности медиумизма, поскольку в такой статье нет места для отдельных выдающихся случаев. Лично пройдя, к сожалению, в одном из периодов жизни через такие опыты, мы считаем, что медиумизм в целом исключительно опасен, и психические опыты, принимаемые некритически, приводят лишь к искреннему обману других, поскольку медиум – это первая жертва самообмана. Кроме того, слишком близкое общение со «старым земным Искусителем» заразительно. Одические и магнетические потоки астрального света часто побуждают к убийству, пьянству, аморальности и, как это выражает Элифас Леви, не совсем чистые натуры «могут быть увлечены слепыми силами, задействованными светом», – благодаря ошибкам и грехам, наложившимся на его волны.
Вот как подтверждает вышесказанное великий маг XIX столетия, говоря об астральном свете:
Мы говорили, что для приобретения магической силы необходимы две вещи: освободить волю от всякого порабощения и научиться ее контролировать.
Высшая воля (адепта) представлена в наших символах женщиной, которая попирает голову змеи, или сверкающим ангелом, который убивает дракона, лежащего у его ног и пронзенного копьем. Великое магическое действующее начало – двойной поток света, жизненный и астральный огонь земли – было представлено в древних теогониях змеей с головой быка, барана или собаки. Это двойной змей кадуцеев, это древний Змий «Бытия», но это также бронзовый змей Моисея, обвившийся вокруг тау, то есть порождающий линга. Это также козел шабаша ведьм, это Бафомет тамплиеров; это гиль гностиков; это двухвостый змей, образующий ноги солнечного петуха Абраксаса; наконец, это Дьявол маркиза де Мирвиля. Но, по-существу, это слепая сила душ (т. е. низший манас, или нефеш), которые должны бороться, чтобы освободить себя от земных уз; потому что если их воля не освободит «их от этого фатального притяжения, они будут поглощены потоком при содействии силы, создавшей их, и вернутся в центральный и вечный огонь».[635]
«Центральный и вечный огонь» – это та разрушительная сила, которая постепенно поглощает и сжигает камарупу, или «личность», в камалоке, куда она попадает после смерти. И действительно, то, что медиумы привлекаются астральным светом, связано непосредственно с тем, что их «личные души» поглощаются «силой, которая создала» их земные элементы. Поэтому, по словам того же оккультиста:
Все магические операции сводятся к тому, чтобы освободить свою собственную личность от колец древнего Змия; затем поставить ногу ему на голову и подчинить его своей воле. «Я дам тебе все царства мира, если падши поклонишься мне», – говорит Змий в евангелическом мифе. Посвященный должен был ответить ему: «Я не паду пред тобой ниц, но это ты должен пресмыкаться у ног моих; тебе нечего дать мне, но я воспользуюсь тобой и поступлю с тобой по воле своей. Потому что я Господь твой и Хозяин!»
Личное эго, как таковое, становясь единым со своим божественным родителем, обретает бессмертие последнего. В противном случае…
Но, довольно. Блажен тот, кто постиг двойственные силы, действующие в АСТРАЛЬНОМ свете; трижды блажен тот, кто научился отличать действие ноэтическое от психического, совершаемое «двуликим» Божеством в себе самом, и тот, кто познал возможности своего собственного духа – или «динамику души».
Психическое оповещение
Перевод – К. Леонов
«Не может ли кто-нибудь из многочисленных читателей „Теософиста“ просветить меня относительно влияния, оказанного на меня в случае, о котором пойдет речь ниже? Я, конечно, категорически отрицаю, что это было некое духовное проявление, но без сомнения здесь действовала какая-то необыкновенная сила, объяснить и постичь которую я не смог до сих пор.
Я учился в школе с мальчиком приблизительно того же возраста; затем мы расстались и встретились опять лишь, примерно, через тридцать пять лет. Это произошло в Агре, где он служил помощником сборщика налогов, а я – главным клерком в том же учреждении. Наша дружба возобновилась, и вскоре мы очень привязались друг к другу; между нами фактически не было секретов. Это продолжалось несколько лет, и почти каждый день мы видели друг друга. Я имел возможность посетить моего зятя, богатого землевладельца в Мератхе, во время праздников Дасара, и после своего возвращения я рассказал своему другу о празднованиях, которые я там видел. Мой друг обещал, что если ему удастся это устроить, то он тоже хотел бы поехать вместе со мной к моему зятю на следующие праздники Дасара. Между тем, и особенно когда праздники стали приближаться, мы многократно обсуждали наши планы, и когда наступило время, мы сделали все необходимое для успеха нашего предприятия. Однако в последний рабочий день в офисе, когда я попросил, чтобы мой друг встретил меня со своим багажом в определенное время вечером на железнодорожной станции, то к моему крайнему удивлению и разочарованию он сказал, что очень сожалеет, но не сможет поехать со мной, потому что его семья предложила изменить эти планы, и он собирается отправиться вместе со своими близкими в Рамбах (горный курорт на другом конце Агры). При расставании он пожал мне руку, еще раз выразил свое сожаление и сказал, что «хотя и не телесно, но мысленно и духовно будет присутствовать рядом со мной». Пока мы с женой ехали в поезде, мы решили: сперва поехать в Мератх, и, проведя там четыре дня, отправиться в Дели, где моя жена еще не бывала, затем провести один день в Алигархе вместе с родственниками, после чего вернуться в Агру накануне начала моей работы. Наша программа была окончательно определена. Спустя два дня мы прибыли к моему зятю, где провели время с большим удовольствием. Рано утром на третий день, после того, как мы выпили освежающие напитки и уселись вместе, чтобы подумать о развлечениях на этот вечер, вдруг, совершенно внезапно у меня возникло очень странное ощущение, я почувствовал уныние и меланхолию, и сказал зятю, что должен возвратиться в Агру немедленно. Он был чрезвычайно удивлен. Поскольку я собирался провести этот и следующий день с ним, то вся семья возражала против моего внезапного предложения и пришла к естественному заключению, что я на что-то обиделся. Но все попытки удержать меня хотя бы на один день оказались безуспешными, и уже через час я был вместе с багажом на вокзале Мератха. Но прежде чем мы взяли билеты до Агры, моя жена уговорила меня поехать только до Газиабада (откуда отходит железнодорожная ветка на Дели). Однако прежде чем поезд отправился в путь, страстное желание ехать в Агру возвратилось ко мне. Не затягивая нашего путешествия, по прибытии в Газиабад я взял билет прямо до Агры. Это очень удивило мою жену, она чувствовала себя совершенно обескураженной, и всю дорогу до Алигарха мы просидели, не обменявшись ни одним словом. В Алигархе она настойчиво упрашивала меня посетить ее родственников. Я отпустил ее, но она не смогла уговорить меня составить ей компанию, и я поехал в Агру; и в ночь моего прибытия я, как ударом грома, был поражен ужасным известием о том, что мой друг именно тем утром внезапно скончался от апоплексического удара в Рамбахе, вероятно в то же самое время, когда я пил освежающие напитки в Мератхе. На следующее утро я был очевидцем того, как останки моего дорогого друга обрели свое последнее пристанище. Каждый, кто был на похоронах и знал, что я не собирался возвращаться сюда до открытия офиса, засыпал меня вопросами, как я мог услышать об этом печальном событии и кто послал мне телеграмму об этом. Но я со всей искренностью уверяю, что никакого сообщения мне не было послано, и даже не была сделана такая попытка, кроме душевной депрессии, страстного и непреодолимого желания прибыть в Агру как можно скорее.
635
Элифас Леви. «Догма и ритуал высшей магии».