Победа, одержанная сторонниками Екатерины над партией великого князя, спасла и другое любимое детище Петра – Петербург. Старорусская партия ненавидела этот город за неудобства его климата, за страшную дороговизну в нем всех припасов, которые надо было привозить издалека. Правда, отказаться от него, уйти в Москву значило в то время удалиться от Европы, пренебречь величайшим приобретением Петра – морем, новосозданным флотом, новым значением России как европейской державы. Но вельможи не дорожили этими преимуществами и, как только Меншикова не стало, поспешили увезти молодого Петра II в Москву.
И в других областях продолжаются традиции Петра Великого. Исполнена его мысль об учреждении Академии наук. Посылается в Швецию Татищев для собирания материалов по русской истории, Шафирову поручают написать историю Петра Великого. Решено продолжать составление Уложения. Из коллегий и канцелярий велено доставлять в типографию сведения о “знатных делах, подлежащих к ведению народному” и т. д.
Но еще более важны заботы правительства о внутреннем устройстве государства. Уже в первых заседаниях Совета обращено было внимание на экономический кризис, переживаемый государством; указано было на существовавшие повсюду злоупотребления, на недостаток правосудия, на бедственное положение крестьян. Затем членам Совета поручено было составить предложения о тех переменах, которые увеличили бы благосостояние народа. Предложения были внесены. Правда, они не заключали в себе ничего выдающегося, и вообще деятельность Совета не привела ни к каким радикальным преобразованиям. В некоторых случаях правительство даже отступило, с целью сокращения расходов и уменьшения волокиты от программы Преобразователя, например, оно уничтожило надворные суды и подчинило городские магистраты по-старинному губернаторам и воеводам, чем уничтожались зачатки самоуправления, данного Петром. Но отдельные меры, принятые для облегчения жизни крестьян, нельзя не признать вполне разумными и достигающими цели. Облегчены подушные подати, изменен порядок воинского постоя, крайне обременительный для населения, отменены многие стеснительные для торговли постановления, уничтожены откупы, сокращены штаты при канцеляриях.
Такова в общих чертах была деятельность правительства в царствование Екатерины, и если припомнить, что царствование это продолжалось лишь с небольшим два года, то нельзя не признать, что преемники Петра с честью вышли из того затруднительного положения, в которое поставила их преждевременная смерть этого колосса. В народе новые распоряжения вызвали неописуемую радость. Измученное население вздохнуло свободно, и можно смело сказать, что короткое царствование Екатерины, хотя и не озаренное блеском побед над внешними врагами, не наполненное той кипучей деятельностью во всех уголках государства, которая отличала славное царствование Петра, является все-таки полезным этапом в истории России. Это был, в некотором смысле, необходимый отдых после чрезмерных, хотя и вызванных необходимостью, требований Петра Великого и перед жестокими бессмысленными вымогательствами курляндского конюха – Бирона.
Необходимо, впрочем, заметить, что все эти труды и попытки, более или менее удачные, решения настоятельных вопросов, поднимавшихся со всех сторон по смерти Преобразователя, заняли только первый и второй год царствования Екатерины. Уж к концу 1726 года деятельность Совета становится крайне вялой, почти незаметной. “Россия похожа на корабль, у которого кормчий и матросы покоятся глубоким сном”, – писал один из иностранных послов своему двору. Что же случилось? Дело в том, что на сцену опять выступил вопрос о престолонаследии, и забота об устройстве собственных дел отодвинула для сановников на задний план заботы о нуждах государства.
Вступление на престол Екатерины было, как мы уже указывали, не только торжеством, но и спасением для “светлейшего” князя. Страшная опасность, которая возникла для него со смертью Петра, благополучно миновала. Он вознесся еще выше, стал еще могущественнее. Но в конце концов, при всех своих государственных заслугах он все же был временщик, обязанный своим могуществом личным отношениям с государыней, и мысль о том, что станется с ним и с его семейством в случае ее смерти, естественно, не покидала его даже в период наибольшего его торжества. В связи с этой заботой об обеспечении своего будущего находится, без сомнения, и вмешательство князя в дела курляндские.
Отношение Меншикова к курляндскому вопросу и его образ действий в этом деле летом 1726 года представляют собой весьма интересные данные для характеристики временщика. К сожалению, рамки нашего очерка позволяют нам только вкратце коснуться этого эпизода. Мы уже говорили, что в 1710 году Петр выдал свою племянницу Анну Иоанновну за молодого герцога Курляндского. Но герцог через несколько недель умер, и так как после него не осталось детей, то герцогский престол сделался вакантным. Необходимо заметить, что Курляндия с XVI века находилась в ленной зависимости от Польши. Последняя хотела теперь воспользоваться прекращением династии, чтобы окончательно присоединить к себе Курляндию и сделать ее польской провинцией. Курляндцы со своей стороны мечтали о полной независимости. В то же время составилась партия, тяготевшая к России. Временно вопрос был решен тем, что поляки назначили администратором дядю покойного герцога, Фердинанда, бездетного старика, очень непопулярного в Курляндии и потому оставшегося жить в Данциге. Но в 1726 году, ввиду преклонных лет администратора, вопрос снова выступил на сцену. К тому же в числе претендентов на герцогский престол, которые, вместе с тем, могли быть и претендентами на руку вдовствующей герцогини, выступил человек, сумевший заслужить расположение как курляндцев, так и герцогини. Это был знаменитый впоследствии граф Мориц Саксонский, побочный сын Августа Польского. Поддерживаемый тайно королем (в данном случае интересы короля и Речи Посполитой расходились: последняя была против избрания его сына, опасаясь усиления монархической власти короля), красивый, рыцарски храбрый и галантный Мориц явился в Курляндию, пленил сердца дворян, пленил вдовствующую герцогиню и был единодушно избран на сейме в герцоги. Но торжество его было непродолжительно. У него явился могущественный соперник в лице князя Меншикова.
Уже в 1711 году, проездом в Померанию, князь стал хлопотать о курляндском престоле и хотел предложить 200 тысяч рублей королю польскому, если тот поможет его предприятию. В Курляндии тогда составилась партия в его пользу, с генералом Ренне во главе. Но при Петре Меншикову трудно было ставить свои личные выгоды подле государственных; теперь же обстоятельства переменились. Пользуясь своим влиянием на императрицу, князь убедил ее открыто высказаться в пользу его кандидатуры. Под его же влиянием состоялось 18 июня очень важное для него постановление Верховного Совета, о котором сказано в протоколе заседания:
“Все советовали без всякого замедления ради отвращения от выбрания в герцоги Гессен-Кассельского и принца Морица и склонения чинов курляндских на выбрание представленных с нашей стороны, отправить знатных персон. И ее императорское величество по тому совету и по высокому своему рассуждению соизволила повелеть ехать туда светлейшему князю Меншикову, под образом будто ради осмотру полков, во осторожность от аглинской и датской эскадр, обретающихся в Балтийском море, рассуждая, что в потребный случай для пострастки курляндцам можно за Двиною те полки поставить, однако ж отнюдь никакой противности оными не показывать”.
В заключение протокола сказано:
“А ежели того курляндцы не учинят, и светлейшего князя Меншикова в герцоги не изберут, то представить им в герцоги курляндские его королевского высочества герцога гольштинского двоюродного брата, второго сына епископа Любского”.
Но Меншиков был уверен в успехе. Наконец, если бы даже его собственная кандидатура не была принята, то он надеялся обеспечить свою дочь, выдав ее за голштинского принца после выбора последнего в герцоги.