Среди способов псевдокомпенсации Адлер называл:

♦ «Уход в болезнь». То, что в психоаналитических учениях считается вторичным выигрышем от симптома, Адлер выдвинул на первый план в объяснении генезиса неврозов и психосоматических расстройств. Согласно его точке зрения, любой симптом позволяет индивиду получить следующие преимущества:

а) его неудачи находят оправдание, и он получает право избегать проблем;

б) увеличиваются его возможности контролировать других людей и управлять ими; в) он может рассчитывать на помощь и сочувствие других. «В той или иной степени каждый невротик ограничивает поле своей деятельности и свои контакты со средой. Он старается держаться на расстоянии от трех истинных проблем жизни и ограничивает себя такими обстоятельствами и ситуациями, в которых надеется доминировать. Таким образом, он выстраивает себе тесный загон, закрывает дверь и проводит свою жизнь вдали от ветра, солнечного света и свежего воздуха» (цит. по: Сидоренко, с. 56).

♦ «Уход в слабость». «Такой индивидуум попытается ограничить поле своей деятельности и будет больше занят тем, чтобы избежать поражения, нежели тем, чтобы стремиться к успеху. Слезы и жалобы – средства, которые я назвал «силой воды», могут быть в высшей степени подходящим орудием, чтобы разрушить сотрудничество и свести других людей до положения рабов. У этих людей, так же как и у тех, кто страдает от застенчивости и чувства вины, комплекс недостаточности обнаруживается на поверхности. Они с готовностью признают свою слабость и свою неспособность контролировать себя. Что они будут прятать, так это завышенные цели первенства, свое желание быть первым любой ценой» (там же). Люди с подобным типом псевдокомпенсации максималистично выбирают в жизни что–то «самое–самое» – либо самое лучшее, либо, чаще всего, самое худшее. «Растяпы», «невезучие», алкоголики, жертвы общей жесткости мира и черствости окружающих – все они ищут превосходства в том, что доказывают, как они слабы и несчастны. «Самоистязающие себя святые, избрав страдание, избегают необходимости встретиться с жизнью и поддерживают в себе благородное чувство морального превосходства, которое им страшно необходимо» (Manaster, Corsini, p. 31).

♦ «Леность». Так же как болезнь или слабость, лень служит хорошим оправданием собственных неудач и отсутствия активности и инициативы в решении жизненных задач. Некоторые стремятся скрыть этот «недостаток», в свою очередь, выстраивая над ним целый ряд «объективных» объяснений; у некоторых же он даже возводиться в ранг этакого «очаровательного изъяна» (достаточно вспомнить русские народные сказки или знаковую фигуру классической русской литературы – Илью Ильича Обломова). Кроме того, до сих пор в нашем обществе лень зачастую подвергается меньшему осуждению, нежели предприимчивость и ловкость (что находит свое отражение как на уровне бытовых анекдотов, так и на уровне культурной идеологической установки, согласно которой «лень – двигатель прогресса»).

♦ «Лживость». Хитрость и обман могут служить целям привлечения внимания к себе или «гипнотизации» себя и других своими достижениями. Как указывает Адлер, «там, где мы наталкиваемся на ложь, нужно искать сурового родителя. Много раз правда оказывалась для ребенка опаснее лжи, и он отдавал ей предпочтение» (цит. по: Сидоренко, с. 57).

♦ «Жестокий тиран». В основе этого вида псевдокомпенсации лежит избалованность, столкнувшаяся с принципом реальности. Мстя окружающему миру за невозможность беспрепятственно удовлетворять свои прихоти, индивид может выбрать путь тирании через слабость или путь жестокости. При этом жестокость совсем необязательно предполагает какое–то крайнее злодейство: она может проявляться через обычно невидимое семейное насилие, любовь к порядку и дисциплине, непримиримую борьбу с разного рода оппонентами (научными, политическими, религиозными и т. п.), карьерное самоутверждение, разного рода азартные и рискованные игры (в которых тиран всегда «водит»). Как обнаруживает Адлер, «не было совершено ни одного акта жестокости, который не проистекал бы из тайной слабости. Человек, который по–настоящему силен, не будет склонен к жестокости» (там же).

♦ «Комплекс превосходства». Эта псевдокомпенсация, выступающая одновременно и как анестезия чувства недостаточности, и как психостимулятор, позволяет индивиду в блаженном «гипнозе» собственных достижений оказывать значительное позитивное или негативное влияние на других. В ее основе лежит чувство, которое Адлер описывает таким образом: «Другие люди вполне могут не заметить меня. Я должен показать им, что я не какой–нибудь там» (цит. по: Сидоренко, с. 58). Подобный тип псевдокомпенсации присущ многим учителям, вождям, гуру и т. п., однако неразвитость социального интереса делает любые их выдающиеся достижения бесполезными как для общества, так и для них самих.

♦ «Самореклама». Псевдокомпенсация по этому типу служит стремлению завоевать одобрение и признание окружающих, возникающему из базисного желания признания нашего существования. Это можно наблюдать во время детских игр, когда ребенок просит родителей посмотреть на него. Как пишет В. Кемплер (Kempler, p. 251–286), «своей невинной мудростью он понимает, что его должны признавать». Если в ответах родителей нет одобрения или неодобрения, а есть простое принятие к сведению, которое позволяет ребенку развить собственную систему ценностей в отношении своего поведения, в нем развивается ощущение самого себя и он начинает принимать свое существование. Но если родители дают ответ, содержащий, помимо констатации, некое сообщение о своем одобрении или неодобрении, ребенок очень скоро начинает искать уже не признания, а одобрения. Вместо того чтобы говорить: «Смотри на меня» он говорит: «Я хорошо это сделал, правда?».

Саморекламирующимся индивидам со временем все больше требуется постоянное подтверждение их значимости со стороны других людей, а также поддержка и защита. В отличие от индивидов с комплексом превосходства их псевдокомпенсация не имеет психостимулирующего эффекта и ведет к зависимости. Отметим, что последние два вида псевдокомпенсации могут быть в определенной степени полезными по своим результатам и скорее обладают нулевым, нежели негативным, социальным интересом.

Еще одним важным моментом в понимании жизненного стиля является идея фикционного финализма – положение о том, что человеческое поведение определяется целями планируемого будущего.

После идей Фрейда огромное влияние на Адлера оказала философия «как будто» (as if) Xанса Вайхингера, некоторые положения которой он включил в свои теории. В книге «Философия возможного» Вайхингер утверждал, что на людей сильнее влияют их ожидания в отношении будущего, чем реальные прошлые переживания. Многие люди на протяжении жизни действуют так, как если бы идеи, которыми они руководствуются, были объективно верны. Истина, согласно Вайхингеру, представляет собой «наиболее приемлемую ошибку, т. е. систему представлений, которая дает возможность нам действовать и справляться с любыми вещами наиболее быстро, четко и безопасно и с минимумом иррациональных элементов»[85].

Адлер развивал мысль о том, что основные цели человеческой жизни – фиктивные цели, так как их истинность или ложность невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Они являются проявлением творческих способностей человека и его свободного выбора. Их невозможно как–либо соотнести с реальностью, поэтому они реальны только для тех, кто их принимает. Но, несмотря на это, они либо могут помогать эффективно разрешать жизненные проблемы (выступая в качестве субъективных идеалов, жизненных ориентиров), либо, напротив, быть опасными для развития личности (например, заставляя человека вести себя так, как если бы он действительно был болен).

Невроз возникает как возможность избегать некоторых решений или откладывать их, если можно компенсировать это в других областях. «Даже успешные люди впадают в невроз из–за того, что они не являются еще более успешными»[86]. Невротический симптом выражает «Я не могу, потому что я болен»; действия личности явно выдают «Я не буду, потому что может пострадать моя самооценка». Действия невротической личности соответствуют «частной логике»: человек знает, что ему нужно делать или чувствовать, но он «не может». Адлер называет такую личность «да, но» и указывает, что истоки невроза лежат еще и в утрате веры в себя и попытках спасти самооценку.